Только одно желание (ЛП)

Я догадывалась, не стоит надеяться, что она где–то рядом, или что у неё есть блестящая идея, как меня спасти. Когда я ей позвоню, она будет настаивать на том, чтобы рассказать всё нашим родителям.

Но лучше, если я сама сообщу им новости. На часах было 13:52. Я трогала кнопки на мобильнике и решала, кому бы мне позвонить. Кто больше расстроится — мама или папа? И что мне сказать?

Папа, у меня есть хорошая и плохая новость. Хорошая новость: в зависимости от монтажа, я могу появиться в будущей серии Мальчишки Робина Гуда.

Плохая новость: вам нужно вытащить меня из тюрьмы в Бербанке.

Или: Знаешь, мама, ты всегда поощряла меня за стремление к моим мечтам. Приходило ли тебе в голову, что некоторые мечты могут привести к аресту?

Неважно, кто приедет за мной, они оба узнают, как ужасно я поступила.

Я смотрела на мобильник, но не могла позвонить. Я сидела, прислонившись к столешнице, и смотрела, как появляются и исчезают минуты на экране телефона, пока он снова не потемнел. На самом деле я хотела поговорить только с одним человеком — с Джереми.

Я сомневалась пару минут. Он в школе. Не стоило отрывать его от занятий телефонным звонком, лучше не беспокоить его. Но с другой стороны, это же первый класс, ничего страшного, если он пропустит несколько минут резки или склеивания? Я хотела услышать его голос. Кроме того, мне нужно предупредить его, что меня снова не будет дома после школы.

Я позвонила в школу, и они соединили меня с его классом. Учительница сказала, что сейчас ребята на уроке музыки. Я предупредила её, что Джереми снова заберет из школы миссис Палсон, и что мне нужно поговорить с ним об изменениях в планах. Наверное, мой голос был сильно обеспокоенным, потому что она пошла за Джереми.

Пару минут спустя я услышала голос Джереми, который звучал старше, чем на его настоящий возраст.

— Привет, малыш! — я хотела, чтоб мой голос звучал жизнерадостно. — Я буду занята после школы, так что ты снова пойдешь домой к Гейбу, хорошо?

— Хорошо, — сказал он.

Он говорил так, будто собирается повесить трубку, так что я быстро добавила:

— Я не видела тебя вчера вечером. Чем занимался?

— Мы с мамой начали планировать вечеринку в честь моего дня рождения, — сказал он. — Как думаешь, на небесах отмечают дни рождения?

— Хм…— такие вопросы всегда заставали меня врасплох.

— Папа сказал, что да, но мама разрыдалась и ничего мне не ответила.

— Может там и отмечают, но полагаю, ты хочешь отметить свой день рождения в «Чак и Чиз»¹⁷. Помни про позитивное мышление. Вижу семь свечей на праздничном торте и гигантского поющего грызуна за твоей спиной.

Наверное, последнюю часть я произнесла слишком громко, потому что мистер Блесингейм как–то по–особенному посмотрел на меня. Я отвернулась от него и понизила голос, чтобы он не мог меня слышать.

— Эм… я возможно не приду домой до позднего вечера, может даже ты уже будешь спать

— В таком случае, когда ты закончишь историю про тебя, меня и Смерть с Косой?

— Не уверена, что хочу её заканчивать.

— Тебе придется. Ведь мы оба застряли в подземном царстве.

Он прав. Я не могла так закончить историю, оставив Джереми в подземном царстве.

Я оглянулась через плечо, будто это предотвратило бы появление Смерти с Косой.

— На чем я остановилась? — я прекрасно помнила, на чем остановилась, но мне нужно было время подумать.

— Мы застряли в подземном царстве, — сказал Джереми. — Но я понравился псу.

— Правильно. Всем нравился Джереми, потому что в подземном царстве живет много бабушек и дедушек, а ты знаешь, как они любят маленьких детей.

— Что случилось после того, как провалилась идея со стрелой?

— Анни было так грустно, что ее сердце разбилось на тысячу осколков, и когда она плакала, маленькие осколки изливались из ее слез и падали в ладони. Они не сливались, а превращались в алмазную пыль. Птицы всегда ищут блестящие вещи, и одна маленькая ворона увидела блеск бриллиантов и полетела обратно в мир рассказать об этом друзьям. Вскоре прилетела гигантская стая. Когда Анни их заметила, она сдула пыль на Джереми, так что он засверкал, и вороны, конечно же, захотели забрать его в свой дом в лесу.

Я услышала шум голосов на заднем фоне. Вернулись остальные ученики.

— А как вороны покинули подземное царство? — спросил Джереми. — Мне казалось, что оттуда нет выхода, даже для животных.

— У животных все по–другому. — сказала я.

— Неа, — ответил он. — Животные умирают. Я часто вижу их раздавленные тела на улице.

Я услышала, как учительница говорит ребятам садиться и занимать свои места. У меня осталось мало времени, чтобы окончить историю.

— Ты когда-нибудь видел мертвую ворону на улице?

Он замолчал ненадолго, задумавшись.

— Нет.

— Вот видишь! У ворон все по–другому.

— Но вороны недостаточно сильные, чтобы тащить человека, — сказал он с волнением, а я начала переживать, что у него зародится пожизненная фобия ворон.

— Это были не обычные вороны из нашего мира.

— Но ты только что сказала, что они из нашего мира.

Кажется, вороны не подойдут для спасения из подземного царства.

Я услышала, что учительница стоит совсем рядом с Джереми.

— Ты готов пойти на урок?

— Я закончу историю позже, — сказала я ему. — Тебе пора.

— Я люблю тебя, Анника, — сказал он, потому что согласно маминым указаниям, мы больше не говорим «Прощай».

— Я тоже тебя люблю, — ответила я, но полагаю, он уже повесил трубку.

Потом я позвонила маме. Не было смысла дольше откладывать звонок. Она взяла трубку после первого гудка.

— У тебя уже закончились занятия?

Прежде чем я смогла ответить, она сказала:

— У меня сорвался клиент, так что я в продуктовом магазине. Я взяла тебе замороженные энчилады¹⁸, чтобы ты их ела, пока мы будем в больнице с Джереми. Думаю, ты оценишь, ведь мы довольно долго едим только полезную пищу.

— Здорово. Спасибо, мама! — я чуть не добавила: «Эта еда лучше, чем в тюрьме», но промолчала.

— Если хочешь, я могу приготовить что-нибудь без консервантов. Я могу приготовить что-нибудь и заморозить это для тебя.

— Не стоит.

Она вздохнула, а я услышала шелест упаковки в её руках.

— Тут написано, что содержит моно- и диглицериды. Это вредно. Ты не захочешь это есть.

— Захочу.

Послышался звук, будто коробка снова отправилась в морозилку, а мама начала произносить слова, задыхаясь от волнения.

— Нет, я должна так же заботиться о твоем здоровье, как забочусь о здоровье Джереми. Я приготовлю тебе что-нибудь питательное.

— Мама, все будет хорошо. Нельзя заболеть раком, поедая энчилады.

Она надолго замолчала.

— Знаю. Я просто волнуюсь. Куплю что-нибудь другое.

Я хотела всё рассказать маме. Мне хотелось свернуться калачиком на её коленях, как в детстве, и позволить ей всё исправить. Но я не могла. Не тогда, когда она чуть не плачет над энчаладами. Ей сейчас нужно, чтобы я была сильной, чтобы я решала проблемы, а не создавала новые.

Я нетвердо стояла на ногах, но я буду держаться на плаву так долго, как смогу, чтобы она ничего не заметила.

— Уроки ещё не закончились, — сказала я. — Я звоню, потому что наш химик продлил нам проект ещё на один день, который нам очень нужен. Если вы придете домой, а меня там нет, то знайте, что Джереми у Гейба, а я с Мэдисон.

Она огорченно вздохнула.

— Лучше бы ты проводила время с семьей. Сейчас нам нужно держаться вместе.

— Знаю. Буду дома, как только смогу. Обещаю.

Она снова вздохнула, но, в конце концов, согласилась. Мы традиционно попрощались–не–прощаясь, я повесила трубку и оглядела трейлер. Мне нужно было сбежать и вернуться к Мэдисон. Я только не представляла как.

Я немного прошла к гостиной. Я всё ещё видела спину охранника через переднее окно трейлера. Иногда он через плечо заглядывал в трейлер, проверяя меня, но сейчас смотрел прямо. Мистер Блесингейм всё ещё сидел на диване, погруженный в печатание.