Моя вторая мама. Том 1

Заметив реакцию Херардо, Даниэла во избежание осложнений решила, что лучше всего будет поменять обстановку. Она пригласила Херардо прогуляться, и он с радостью согласился. Они спустились на улицу и медленно пошли вдоль ограды парка, начинавшегося у дома Даниэлы. Давно они не гуляли вот так – вдвоем, без мысли, без цели… наверное, с той самой поры, когда еще до появления Альберто Херардо ухаживал за Даниэлой, а она еще не задумывалась над тем, любит его или нет… Теперь, четыре года спустя, Даниэла снова была свободна, и Херардо вдруг на мгновение показалось, что все еще можно изменить, что никогда не покидавшая его надежда наконец-то обретает очертания реальности… Он стал рассказывать Даниэле о своей жизни, говорил об одиночестве, о том, что на свете для него есть только одна женщина – она, Даниэла, и только она способна сделать его счастливым…

– Не надо, Херардо, прошу тебя… А то я себя возненавижу… – Даниэла остановилась и провела ладонью по стволу ближайшего дерева.

– Но почему? – Херардо схватил ее за руки. – Почему возненавидишь?

– Херардо, ты знаешь, как я тебя уважаю…

– Но не любишь, да?

Даниэла осторожно высвободила руку и погладила Херардо по плечу.

– Сердцу не прикажешь, – грустно сказала она. – Я знаю, ты замечательный человек. Я тебя очень люблю, Херардо. Ты мой лучший друг… Мой брак с Альберто был ошибкой…

– Это означает, что у меня есть надежда?

– Пусть время все решит, Херардо.

– Даниэла, – Херардо попытался обнять ее, – если бы ты ответила мне взаимностью… это было бы как сон! Клянусь тебе, ты бы не раскаялась. Я сумел бы сделать тебя счастливой… Дай мне шанс! Дай еще один шанс себе самой…

– Да пойми же ты, – Даниэла уперлась ладонями ему в грудь. – Пойми, как я себя сейчас чувствую… Я разочарована и в жизни, и в любви…

– Ты это говоришь, чтобы избавиться от меня, – горько сказал Херардо, и Даниэлу вдруг охватило острое чувство жалости и благодарности к этому человеку, не отказавшему ей в дружбе даже после того, как она отказала ему в любви. – Хотя бы на отталкивай меня, Даниэла… Я бы хотел, чтобы мы виделись с тобой иногда, ходили куда-нибудь вместе…

– Конечно, – улыбнулась Даниэла. – Знай, что я тебе очень благодарна за твое чувство ко мне… И за твою заботу…

– Ну хоть что-то… – Херардо потянулся к ней губами, но она вдруг тряхнула головой, как девчонка, хлестнув его по лицу россыпью волос. Он засмеялся и отпустил ее. Даниэла обняла его за талию, и они вновь, как когда-то, пошли в обнимку по аллее парка.

Каролина не верила своим ушам:

– Нет, Даниэла, ты не можешь платить мне так много.

Даниэла улыбнулась и еще раз подумала, что не ошиблась в Каролине. Она действительно честный и чистый человек. С некоторых пор Даниэла научилась ценить в людях именно эти качества. Тем больше было оснований помочь Каролине. Даниэла кивнула, подтверждая, что не шутила, и призналась:

– Первый раз слышу, чтобы кому-то его жалование казалось большим. Обычно говорят, что мало.

– Я понимаю, что ты хочешь помочь мне, – сказала Каролина. – И благодарна тебе…

– Ну и хватит об этом. Ты будешь получать столько, сколько я сказала. Со своими обязанностями ты уже знакома. Да… вот еще что… Пусть это все останется между нами. Хорошо?

– Вот видишь! – Каролина покраснела от смущения. – Ты не хочешь, чтобы другие знали, сколько ты мне будешь платить… Потому что это больше, чем получает любой из твоих служащих.

– Но у тебя двое детей!

– Все равно, это несправедливо. Не знаю что и сказать тебе. С другой стороны, мне так нужны деньги…

– Тогда соглашайся!

– Спасибо, Даниэла, – у Каролины на глазах навернулись слезы. – Господь воздаст тебе за твою доброту!

– Ну, ну, не плачь, – Даниэла подошла к Каролине и обняла ее за плечи. – Нет никакой причины для слез…

– Благодаря тебе, я опять поверила в человеческую доброту, – всхлипывая, сказала Каролина. – Мне всегда жилось очень трудно… Из-за матери, из-за Альберто… Никто раньше не помогал мне так, как ты…

– Сегодня я тебе помогаю, завтра – ты мне… – Даниэла протянула Каролине платок, и та вытерла слезы. – Мало ли, что бывает в жизни…

Дверь с шумом растворилась, и вошла Джина.

– Так… – она критически оглядела кабинет. – По всему видно, что вы тут открыли комнату плача. А у меня в кабинете – комната смеха. Думаю, Даниэла, нам стоит махнуться кабинетами для равновесия…

– Джина! – Даниэла, как обычно, не смогла сдержать улыбки.

Каролина тоже улыбнулась:

– Я знаю, что теперь, благодаря вам, моя жизнь изменится…

Голос ее опять задрожал, и Даниэла сочла необходимым переменить тему:

– Когда ты познакомишь меня с Лалито? Я бы так этого хотела…

– Ты любишь детей? – спросила Каролина.

– Очень… – Даниэла взглянула на Джину. – К сожалению, у меня не может быть детей…

– Ну… если бы ты послушалась доктора и прошла курс лечения… – пожала плечами Джина.

– Ты же знаешь, я хотела, – перебила ее Даниэла. – Но видишь, как получилось…

– Ах, Каролина! – Джина не могла долго говорить о грустном. – Мы все тут такие красавицы и так любим детей! Я, например, буду замечательной мамочкой…

Все три женщины рассмеялись, и Каролина, нехотя поднявшись, пошла к двери.

– С вами хорошо… Но мне нужно идти отрабатывать зарплату, – сказала она. – Пойду помогу Росе.

Она открыла дверь, но тут же отпрянула. В комнату, едва не сбив Каролину, влетел Херардо:

– Извините!

– Летишь, как на крыльях любви… – прокомментировала Джина. – Что это с тобой, Херардо?

– Даниэла… – Херардо присел на диван возле нее. – Я пришел сказать, что приговор Альберто уже вынесен…

Медленно поднявшись, Даниэла смотрела на Херардо.

– Десять лет… – выдохнул тот.

Даниэла почувствовала, как кровь прилила к вискам. Ноги ее ослабели, и она без чувств рухнула на пол.

– Что с тобой, Даниэла?! – Херардо и Джина бросились к ней.

Каролина, стоявшая у двери, прислонилась к стене и, теряя сознание, медленно сползла вниз.

Склонившиеся над Даниэлой Херардо и Джина не сразу обратили на это внимание. Только когда Херардо послал Джину за нашатырным спиртом, она обнаружила упавшую Каролину и, выскочив из кабинета, позвала на помощь. Вбежали Роса и еще несколько сотрудниц. Они занялись Каролиной, и Джина поднесла пузырек со спиртом к лицу Даниэлы. Херардо нежно поддерживал голову Даниэлы. Теперь он жалел, что сообщил ей о приговоре. Надо было послушаться Фелипе и подождать с этим. Или, во всяком случае, как-то подготовить Даниэлу. Но он-то думал, что несет радостную весть. Конечно, конечно… В который уже раз он убеждался: нельзя доверять тому, что говорит женщина. Даже такая женщина, как Даниэла. Она может сколько угодно твердить, что не любит Альберто и хочет видеть его за решеткой, но, как только доходит до дела, падает в обморок при одном упоминании о том, что любимый ею прохвост приговорен к заключению…

Едва очнувшись, Даниэла расплакалась. Десять лет… Это невозможно. Она, конечно, считала, что Альберто должен понести наказание, но такой срок… Ей казалось, он и так достаточно наказан… Может, в глубине души он даже искренне раскаялся в содеянном. Просто из гордости не захотел признаться ей в этом, когда она навещала его в тюрьме. Десять лет… Эти десять лет станут наказанием и для нее, Даниэлы. Она постоянно будет мучиться мыслью, что он там страдает из-за нее. А что будет потом, когда через десять лет он выйдет из тюрьмы?

– Там посмотрим! – неунывающую Джину было не прошибить всеми этими слезливыми доводами. – Времени у нас еще немножко есть, подруга!

– Что касается раскаяния Альберто, то я сильно в этом сомневаюсь, – поддержал Джину Херардо.

Даниэла тяжело вздохнула. Как она могла объяснить им, что первая волна горечи, негодования, смертельной обиды, захлестнувшая ее, когда она узнала о предательстве Альберто, уже прошла? Теперь в сердце ее были пустота и устоявшаяся тупая боль, которую она почти уже научилась не замечать. Она не стремилась отомстить. Более того, зная Альберто, она скорее склонна была сравнивать его с напроказившим ребенком, чем с сознательным злодеем. А кто же мстит ребенку? В последующие дни Даниэла старалась избегать разговоров об Альберто, но Джина понимала, что мысли подруги постоянно крутятся вокруг мужа. Она, как могла, пыталась отвлечь Даниэлу и в какой-то степени ей это удалось. В конце концов приготовления к круизу увлекли Даниэлу. В спорах с Джиной она забывала о своих печалях…