«Молчи» (СИ)

— Ты всё пачкаешь, — рычит. — Прекрати, — ему не нравится, что здесь теперь пахнет кровью, которая продолжает стекать каплями по лопатке, так что парень размахивается, ударив Харпер по плечу кулаком. Девушка без труда теряет равновесие, рухнув на пол. Лежит на животе, только слегка подогнув ноги. Носом упирается в плитку, громко дыша. Мокрые вьющиеся волосы скрывают лицо. Руки лежат неестественно, будто их вывернули, но Мэй не может поменять положение. Она только дышит.

— Какого черта ты пачкаешь здесь?! — Оливер кричит на неё, нанося удар ногой по голой спине. Харпер не дергается от боли. Лежит смирно. Никакой реакции. Ещё удар. С рычанием, ведь алые пятна никуда не пропадают с пола. И ещё один. Будто пятна должны пропасть каким-то волшебным образом.

— Блядь, ты… — Оливер садится на корточки, пальцами сжимает волосы, сильно ударив девушку щекой об пол. — Убери за собой! — приказывает, с хрустом в шее Харпер повернув её лицом к себе. В глазах девушки — ничего. Взгляд опущен, из носа по какой-то причине начинает течь кровь. Видимо, она ударилась им при падении. Лицо Оливера искажается от ярости, и он уже готовится повторить удар головой об пол, но вдруг замирает. Резко. Слишком уж внезапное изменение в глазах. Он уставился на Харпер, немного наклонив голову, и щурит веки, будто присматривается. На его лице нельзя прочесть эмоции. Он отпускает волосы девушки, отчего её голова падает на плитку, а сам парень встает на ноги, покинув ванную комнату. Мэй продолжает лежать без движения, просто дышит чаще, чем до этого.

Минута. Две. Три. А может все десять. Харпер не ощущает течения времени. Оливер возвращается с каким-то старым тряпьем. Это платье? Или длинная футболка? Что это? Приседает, резким движением тянет Мэй вверх, заставляя качаться на ногах, но встать на них. Её голова опущена. Болтается на шее то в одну сторону, то в другую. Будто растение. Оливер не встряхивает вещь. Он сразу натягивает её через голову девушки. Напоминает длинную ночную рубашку. Белая ткань посерела. Синие полоски потускнели от времени. Рубашка без пуговиц. Просто прямая ткань, касающаяся колен. Она явно принадлежала кому-то. И кто-то её сильно любил, ведь множество дырок с заботой зашиты, чтобы не было видно.

Рукава скрывают плечи. Оливер поправляет ткань, хмуро осматривая все тело Харпер целиком. Лицо расслабляется. Он берет её за шею, пальцами водит по губам, размазывая кровь, что продолжает течь из ноздрей. Дергает голову девушки выше, но она всё равно не смотрит на него.

И в груди что-то знакомо щелкает.

Оливер моргает, с неприятным, ненормальным успокоением произнося:

— Наконец, ты дома, — парень одной рукой приглаживает вьющиеся волосы. — Мия.

***

Выстрел.

Без раздумий, без сомнений. Выстрел в голову. Звук разносится эхом по заброшенному зданию, которое давно никто не собирается арендовать. Дурная слава этих мест отпугивает как покупателей, так и простых жителей Лондона. Знаете, есть такие места, в которых ночью лучше не прогуливаться, но эти заброшенные места опасны и светлым днем. Сейчас весь город поник во тьме холодной ночи, но эти двое не смеют спать. Им и не удастся. Дилан опускает оружие, когда тело мужчины падает лицом в бетонный голый пол, покрытый побелкой, что сыпется с потолка. Здание трещит. Старое и ненадежное. Дейв стоит напротив, хмуро смотря на мужика, который без дыхания и с дырой в голове лежит на полу, только дергая кончиками пальцев. Это один из команды, в которую входит Оливер. Он не сказал ни местонахождение их главного, ни возможное местонахождение самого Оливера. Даже если бы сказал, Дилан бы убил его. Нельзя, чтобы кто-то узнал о том, что происходит. Особенно Босс.

— Что дальше? — Фардж не спал уже несколько ночей, как и О’Брайен, поэтому выглядит нехорошо. Он смотрит на друга, который оглядывается по сторонам, прислушиваясь к шуму ветра и гудению ночных улиц. Голые серые стены не скрывают нежданного гостя, хотя Дилан вполне предугадывал, что он скоро появится, поэтому крепче сжимает пистолет, кивнув головой:

— Круто. Он сам к нам пришел.

— Оливер? — Дейв шепчет.

— Нет, но… Этот человек знает, где его найти, — Дилан бросает взгляд на Фарджа, который крепче сжимает свое оружие, подходя к другу.

Саймон. Этот ублюдок пришел убить их.

На часах два часа ночи. За окном, прикрытым старыми занавесками, темно. Черная стена мрака не пропускает бледный свет голой лампочки, что мерцает у потолка, немного покачиваясь, ведь по дому носится легкий сквозняк. Кухня выполнена в светлых тонах, но приятного бежевого оттенка тумбы, плита и холодильник тускнеют от времени. Они покрываются слоем пыли. Стол в центре, рассчитанный на четверых человек, накрыт давно немытой посудой. Плесень на еде, что лежит здесь годами. Грязные тарелки с кусочками пищи зеленеют. Тараканы бегают от угла в угол и чувствуют себя хозяевами дома.

Мэй сидит на одном стуле, спинка его разукрашена краской, яркие цвета которой посерели. Сбоку приписана одна буква. «М». На столе напротив неё грязная тарелка, ложка, кружка с серой водой, на дне зеленеет осадок. Девушка ещё не пришла в себя. Её взгляд опущен. Никак не реагирует на передвижения Оливера и шум, что он создает, пока открывает и закрывает ящики:

— У меня остались твои хлопья. Знаю, ты ешь их только на завтрак, но пока ничего другого нет, — говорит в пустоту, ведь Мэй — и есть пустота. Девушка покачивается назад, вперед, слегка наклонив голову. Она уже может различать звуки. Это хорошо, но способность мыслить заблокирована наркотиком.

Оливер наливает в её грязную тарелку молоко. Неизвестно, как долго оно простояло здесь. Берет открытую ещё десять лет назад упаковку хлопьев и сыпет в тарелку, не обращая внимания на тараканов, что падают вместе с хлопьями в белесую жидкость. Ложкой мешает, садясь рядом на стул, на котором зеленой краской написана небольшая буква «О», и набирает в ложку молока с хлопьями, поднося к бледным губам Мэй. Под её носом остались красные подтеки. Кровь высохла, но нижняя губа опухла после удара. Вьющиеся волосы червями висят, скрывая часть лица. Оливер берет свободной рукой её за подбородок, заставив приподнять голову, и сжимает пальцами челюсть, открывая рот. Харпер дышит через нос, смотря вниз темными глазами, когда парень вливает ей на язык горькое молоко с хлопьями, что имеют привкус ваты. Отпускает подбородок, и всё содержимое рта льется наружу, стекая по губам и подбородку. Оливер смотрит на это, вздыхая:

— Как всегда. Ты совсем не меняешься, — берет полотенце, начав вытирать её губы. — Такая же неряха, Мия, — шепчет. Не улыбается. Весь день на его лице не царит эта ненормальная улыбка до ушей, но его поступки от этого не теряют своего безумия.

— Испачкала любимую футболку мамы, — парень отряхивает ткань рубашки в полоску.

Он продолжает «кормить» Харпер, постоянно вытирая то, что льется наружу, и со вздохами повторять, что «Мия слишком неряшлива».

Мия здесь. Теперь Мия дома…

Выстрел.

Дилан прижимается спиной к грубой стене, а ладонью стискивает ткань кофты в районе плеча. Алая жидкость просачивается наружу, пачкая пальцы. О’Брайен громко дышит, запрокинув голову в потолок, и проглатывает стон боли, повернув голову. Видит Дейва, что стоит у другой стены. Он не ранен. Это хорошо. Фардж тревожным взглядом спрашивает, как себя чувствует его друг, и Дилан просто качает головой.

Порядок. Не в первый раз.

О’Брайен крепче сжимает оружие, когда опускает руку, чтобы сжать пальцами обеих ладоней. Смотрит вниз, прислушиваясь к шуму за стеной. Саймон должен уже подняться на пятый этаж, но его совсем не слышно. Дилан хорошо понимает, что не может убить его, ведь это их шанс, узнать, где Оливер.

Проблема в том, что здесь одно из двух. Либо Саймон убьет их, либо они Саймона. Третьего варианта нет и быть не может, но О’Брайен всё равно постарается. Он стреляет взглядом на Дейва, который весь в поту. Он вытирает ладонью лоб, вновь крепко взявшись за оружие. Проверяет, сколько осталось патронов. И сжимает веки. Черт, значит, мало. Дейв смотрит на Дилана, который так же проверяет свой запас. Блять. Они просто не могут полечь здесь. Это будет неправильно.