Привыкание (ЛП)

― Я просто хочу что-то почувствовать без постоянного размышления над этим, ― сказал я.

 ― Это не твоя работа, ― сказала она. ― Должна сказать, ты начинаешь меня беспокоить. Это опасная территория. Желать исследовать такие чувства без надлежащего внимания? Да ладно. Что происходит с Джаной?

Я не хотел описывать наш последушевой трах. Я слишком запутался в чувствах и фантазиях, и следующие двадцать минут Ли захочет провести, распутывая меня. Что имело значение, так это то, почему у меня были эти чувства и фантазии. Что имело значение, так это наши отношения до того, как Фиона Дрейзен вошла в мой кабинет.

 ― Я думаю, что самым худшим, что я когда-либо делал, было то, что я ставил крест на том, что она хотела, и работа в Вестонвуде. Я выношу тонны негодования. И давление не прекратилось: Джана просто сменила его на нечто другое. Я имею в виду, можно подумать, что мы были совместимы. Я переживаю. Я справляюсь, будучи организованным. Она переживает. Она справляется, будучи организованной. Но это оглушает. Я считаю, что именно я пытаюсь разрушить систему, но я не силен в хаосе.

 ― Тогда твоя проблема связана с твоей собственной жизнью. Пожалуйста, я прошу тебя, не ставь под угрозу свою карьеру, сбиваясь с толку перенаправленными чувствами к пациенту.

Глава 19.

ФИОНА

― Вы кажетесь другим, ― сказала я.

Эллиот ухмыльнулся из-за стола. Он, правда, казался другим. Может быть, он сидел немного ровнее, или нервничал, или был более расслабленным. Я не могла разобрать.

― Я такой же, ― ответил он. ― Может быть, ты изменилась.

Я пожала плечами.

― Конечно. Я думаю, именно поэтому я здесь.

― Я полагаю, ты видела, что Дикон приходил вчера?

― Да.

― И? ― Он улыбнулся. ― Ты знаешь, что я собираюсь спросить.

― Что я чувствую по этому поводу? Хорошо. Отлично. Когда я смогу увидеть его?

― Сначала я хочу поговорить о твоих травмах. Твоём зубе и запястье.

― Я не думаю, что воспоминание настоящее, ― выпалила я. ― Вы сказали, что я могла создать ложные воспоминания под гипнозом, и я думаю, что сделала это. Вы говорили, что выдуманные вещи всегда благоприятствуют вспоминающему, и я считаю, что, как бы я ни получила травму, я делала то, что не должна была делать. Например, что-то очень плохое. Так что я выдумала другое воспоминание.

― Это просто указывает на то, что ты его боишься.

Я опустилась немного глубже в кресле. В некотором смысле я боялась Дикона. Я была в ужасе от того, что он оставит меня, и я сойду с ума без него. И каким образом это замечание имеет отношение к растущей несбыточной мечте стать нормальной? Я с трудом сглотнула. Я не хотела даже думать об этом, не то, что говорить.

Эллиот наклонился вперёд.

― Вот моя проблема. Моя работа состоит в том, чтобы убедиться, что ты в безопасности, пока находишься здесь. Мне очень трудно позволить тебе увидеться с ним, если я буду считать, что он причинил тебе боль, или что он снова это сделает. Если я подумаю, что он имеет какой-то нездоровый контроль над тобой и что это повлияет на твоё лечение, я не смогу допустить этого.

― Что я должна обещать?

― Я возьму твоего первенца.

Колкость была последним, чего я ожидала, но это было именно то, в чём я нуждалась. Я склонила лоб на колени и застонала.

― Забирайте. Я всё равно не хочу детей.

― Договорились, ― сказал он.

Я вскинула голову от удивления.

― Завтра утром.

― О, Боже мой, ― сказала я, ― я могу вас поцеловать?

― Нет, ― Эллиот встал.

Я тоже встала и посмотрела вниз на свой бледно-голубой костюм психопатки.

― Блядь.

― Что?

― Он должен увидеть меня такой? Я имею в виду, достаточно плохо, что я вообще здесь, но я похожа на дворника.

Он окинул меня взглядом с головы до ног, будто я была женщиной с настоящими изгибами под одеждой, затем отвёл взгляд от меня и посмотрел на свою руку на дверной ручке. Я притворилась, что представила себе секс в его взгляде.

― Хорошо, ― сказал он, открывая дверь. ― Посмотрим, можем ли мы организовать какую-нибудь нормальную одежду для тебя.

Глава 20.

ЭЛЛИОТ

Моё убеждение в том, что Дикон не навредит Фионе, было основано только на интуиции. Он, может, и имел какой-то нездоровый контроль над ней, но я не думаю, что он являлся непосредственной угрозой. Я боялся, что не позволю им увидеться из-за того, что хочу её для себя. После моего сеанса с Ли я мог бы, по крайней мере, пустить эти мысли в свой разум.

Я хотел её.

Я не мог ни черта с этим поделать, но я называл это тем, чем это являлось. Я хотел бы посмотреть этому в лицо и сказать осознанное «нет». Я хотел бы её до тех пор, пока она не перестала бы быть моим пациентом, затем я бы забыл её и остался с Джаной, будто никогда и не встречал красивую, яркую, испорченную наследницу.

— Алло? — голос Джаны послышался в телефоне, хриплый и напряжённый.

Было темно, когда я выехал на шоссе, а позвонить ей было ещё одной глупой затеей. Может быть, я чувствовал себя немного самоубийцей.

— Я опоздаю.

— На сколько?

— Нужно выполнить поручение.

— Спасибо, что сказал мне. Эм, ты можешь прийти завтра, чтобы встретиться с Мэри? Им действительно нужно нанять кого-то.

Должность школьного психолога. Я так и не выслал ей обновлённое резюме, но Джана, должно быть, уладила это.

— Я работаю в Вестонвуде утром, — сказал я.

— В Алондру тебе только к двум. Может быть, ты смог бы втиснуться в это время? Подумай, как бы здорово было работать вместе. Мы могли бы обедать каждый день в комнате отдыха. Было бы похоже на отпуск.

Я изменил полосу движения, давая себе секунду подумать, но у меня не было никакого выхода. Школа была третьим вариантом, который всё решал.

— Конечно. Полдень подойдёт. Спасибо.

— Ладно, скоро увидимся.

— Ладно.

— Я люблю тебя, — сказала она.

— Я тоже люблю тебя.

Я повесил трубку.

* * *

Во всём Лос-Анджелесе была только одна Манди Стрит. Будучи длиной в квартал, она располагалась на холмах над каньоном Бичвуд. Я поднялся по замысловатому склону, вернулся назад и обогнул его, увидев фары встречного транспорта всего лишь за несколько секунд до того, как автомобиль приблизился достаточно для столкновения. Справа от меня пейзаж простирался всё дальше и дальше, а город лежал под пледом огней.

На Манди Стрит было три дома, и все за железными воротами. Я остановил машину перед ними, мои фары освещали дома и деревья. Все они были по левую сторону. Ближайший дом был самым маленьким, и свет в нём не горел. Это был номер три. Дом в центре был освещён несколькими фонарями. Дом позади имел огромные двойные двери и крюки на фасадной стороне.

Интерком и клавиатура были встроены в ворота, но свет фар дал знать обитателям среднего дома о моём присутствии. Худая азиатка в китайской одежде шла вниз по склону. Когда она подошла ближе, я понял, что её едва ли можно назвать женщиной. Она только начала взрослеть.

— Привет, — сказал я. — Вы, должно быть, Дебби.

— Да. Доктор Чепмэн? — Она сместила сумку на предплечье и нажала на цифры с её стороны ворот. Я услышал клик, и она толкнула ворота.

— Приятно познакомиться, — сказал я.

— Как она? Вам разрешено рассказывать? — спросила Дебби.

— Лучше. Спасибо за одежду.

Улыбаясь, Дебби вручила мне сумку.

— Я упаковала ей кое-что удобное. Если ей не понравится обувь, она может пожаловаться позже.

Мне очень хотелось открыть сумку и посмотреть, о какой обуви она говорила, но я пока не хотел уезжать.