Чайная роза

— Не знаю, о чем вы говорите.

— Кроме того, ты убил Денниса Куинна и Джейни Симмс.

Котелок выплюнул сгусток крови.

— Вы не того взяли. Это был Сид Мэлоун. Он хочет наложить лапы на Ист-Энд. Попытался надавить на Куинна, да не вышло. Вот Мэлоун его и ухлопал.

Родди достал из кармана мундира два листа бумаги, развернул и поднес к глазам Шихана.

— Читать умеешь? — спросил он.

— Да пошел ты…

— Молчанье — знак согласия. Тогда читай внимательно. Это признания Рега Смита и Стэна Кристи, подписанные ими собственноручно в присутствии двух моих констеблей. Здесь написано, что Куинна ты зарезал сам, а они в это время занимались Джейни Симмс.

Пока Котелок читал протоколы, Родди следил за его глазами и довольно улыбался, видя в них страх.

— Ну и что? — спросил Котелок, закончив чтение. — Эти двое говорят одно, а я скажу другое. В момент убийства Дена меня и близко к «Тадж-Махалу» не было.

— Послушай, Котелок, я хочу сделать тебе предложение. Мы оба знаем, что это твоих рук дело. Это подтверждается показаниями Рега и Стэна. Если понадобится, я найду и других свидетелей. Тебя видел бармен Поттер. И полдюжины девиц Дена.

Котелок усмехнулся:

— Они не посмеют.

— Не посмеют, если будут уверены, что ты выйдешь отсюда, — согласился Родди. — Но если я докажу им, что нет, тебе крышка. Я слышал, что когда ты вошел в «Тадж-Махал», там играл в снукер Ронни Блэк, владелец винного магазина на Лэм-стрит. Думаешь, он с радостью платил тебе дань все эти годы? Держу пари, он ненавидит тебя до печенок. Сейчас он запоет от счастья, как волнистый попугайчик. И все остальные, кто был в бильярдной, тоже. Они спят и видят, как бы от тебя избавиться.

Котелок втянул в себя воздух, задержал его, а потом выдохнул.

— Чего ты хочешь?

— Правды. О Куинне. И о Падди Финнегане тоже. Хочу, чтобы ты рассказал, как произошло убийство Финнегана. Как тебя толкнул на это Уильям Бертон.

Котелок кивнул:

— Все верно! Он действительно меня толкнул.

— Я так и думал, — одобрительно сказал Родди. — На самом деле мне нужен не ты, а Бертон.

Котелок с жаром подался вперед:

— А что мне будет, если я его сдам?

«Получишь приглашение на танцы от палача», — подумал Родди.

— Я позабочусь о тебе, Котелок, — вслух сказал он. — За моей благодарностью дело не станет. Я сообщу магистрату^[69], что ты помог мне, и попрошу облегчить твою участь. Ты отправишься не на виселицу, а в тюрьму, и за хорошее поведение тебе скостят срок. Лет через десять-пятнадцать выйдешь на свободу… — Родди сделал паузу, а затем сказал: — Но если откажешься, я припомню тебе все и добьюсь, чтобы за Куинна тебя вздернули.

Котелок со свистом втянул в себя воздух и задумался.

— Ладно, — наконец сказал он. — Я понимаю, когда игра проиграна. Если уж тонуть, так в компании с Бертоном. Есть в вашем сортире бумага и перо? Чем скорее мы покончим с этим делом, тем лучше.

Глава семьдесят шестая

Фиона, одетая в строгий серый костюм, быстро шла по Коммершл-стрит. Миновав церковь Христа, она остановилась у захудалого паба, называвшегося «Колокола». Утро стояло пасмурное; еще не было и шести. У стойки сидели несколько невыспавшихся рабочих и запивали чаем мясную запеканку или яйца по-шотландски.

— Фиона! Я здесь!

Родди сидел за столом в отдельном кабинете. Вчера вечером он прислал ей записку со временем и местом встречи. Он получил сведения, имеющие отношение к смерти ее отца и к их плану.

Сейчас перед ним стояли чайник и тарелка с остатками готового завтрака. Фиона заметила, что он небрит и до крайности утомлен.

— У тебя такой вид, словно ты не спал всю ночь. Что случилось? — сев за столик, спросила она.

— Легче перечислить, что не случилось, — слабым голосом ответил О’Меара. — Меня вызвали из дома в два часа ночи. — Он оглядел комнату, а потом понизил голос. — На задворках Фурнье-стрит нашли труп проститутки с перерезанным горлом. Один человек услышал крик, побежал на помощь и обнаружил ее мертвой.

— Ты что, шутишь?

— Если бы…

— Неужели опять Джек?

Родди потер лицо руками.

— Да, почерк его, — сказал он. — У лондонских газет сегодня праздник. На месте преступления кишат репортеры и пытаются получить информацию. Нам дали приказ ничего им не говорить, но это их не остановит. К вечеру этот чертов Боб Девлин, редактор «Клариона», превратит Ист-Энд в настоящий муравейник. На случай волнений мы попросили прислать подкрепления из Лаймхауса, Уоппинга и Боу. Но к тебе, детка, это не имеет никакого отношения… — Он сделал паузу, дав официантке поставить на стол еще один чайник, и спросил Фиону, что она будет есть.

— Спасибо, ничего, — ответила она.

— В это время дня отдельные кабинеты используют только те, кто что-то заказывает, — кисло сказала официантка.

— Ладно. Принесите мне готовый завтрак.

— С жареной картошкой или помидорами?

— С чем угодно, мне все равно, — сказала Фиона, мечтая, чтобы женщина как можно скорее ушла. Пока Родди рассказывал, она налила себе чаю и плеснула в чашку немного молока.

— Я просил тебя прийти сюда, так как знал, что сегодня не смогу с тобой встретиться, а случилось кое-что очень важное, — сказал О’Меара. — Несколько дней назад убили некоего Денниса Куинна и его подружку Джейни Симмс.

Фиона кивнула, не понимая, какое отношение убийство Куинна имеет к убийству ее отца.

— Это дело рук Котелка Шихана. А Котелка мне сдал другой преступник по имени Сид Мэлоун. Окольным путем.

— Мэлоун? — повторила Фиона. — Тот самый Сид Мэлоун, который однажды пытался затащить меня в темный переулок?

— Не удивился бы, но точно не знаю. Не видел этого малого десять лет. — Родди объяснил, как люди Мэлоуна притащили на участок Рега и Стэна и как его, Родди, подчиненные нашли Шихана в Степни, где тот прятался в доме у сестры. — Я сказал, что его арестовали за убийство Куинна, но обещал похлопотать за него, если он признается в убийстве твоего отца… и укажет на Уильяма Бертона.

Фиона со стуком опустила чашку на блюдце.

— И он согласился?

— Да.

Она откинулась на спинку стула, изумленная внезапным поворотом событий. Обдумав последствия, Фиона поняла, что ждать шесть месяцев до получения акций Ника не придется. Они ей не нужны. Признание Шихана отправит на виселицу и его самого, и Уильяма Бертона.

— Ты сможешь немедленно арестовать Бертона, правда? Его нужно посадить в тюрьму, судить за умышленное убийство и повесить, — сказала она.

Родди помедлил с ответом.

— Надеюсь, что смогу, детка, — сказал он. — Но не гарантирую.

— Но почему? — огорчилась Фиона. — У тебя же есть признание Шихана.

— Все, что у меня есть, это показания известного преступника против уважаемого промышленника. Очевидцев убийства твоего отца не было. Нельзя доказать, что слова Шихана являются правдой, — сказал Родди. — Я сделал все, что мог. И если нам немного повезет, этого будет достаточно. Я послал в контору Бертона двух констеблей с заданием осведомить его о признании Шихана и официально допросить. Может быть, случится чудо. Может быть, он признается. Такое уже бывало. Человек может долго жить с убийством на совести, а потом его начинает мучить чувство вины. — О’Меара накрыл ладонью ее руку. — Сейчас от тебя требуется немного веры.

Фиона уныло кивнула. Уильям Бертон к таким людям не относился, а с верой у нее было туговато. Она была близка, совсем близка к тому, чтобы отомстить за смерть отца. Родди сделал очень многое. Сложил большую часть головоломки. Все, что ей требуется, это дополнительный рычаг. Нужно припереть Бертона к стенке и заставить его признаться. Но как?

Принесли завтрак, и Фиона принялась за еду. «Все в порядке, — сказала она себе. — Как бы там ни было, но Шихан уже в руках Родди. Его повесят за убийство. А если Бертон не признается, можно будет вернуться к первоначальному плану. Невилл добьется возврата акций, и я использую их для того, чтобы уничтожить Бертона». Пытаясь унять досаду, она сделала глоток чая и вдруг увидела газету «Кларион», брошенную Родди на стол. Самый крупный заголовок кричал: «Убийство в Уайтчепле! В переулке зарезана женщина!» Ниже значилось: «Двадцать пять пострадавших во время драки в пивной!» А еще ниже: «Скандал! Деревенский священник и падшая женщина. Подробности на странице 5». «По сравнению с такими заголовками нью-йоркские газеты кажутся воплощением скромности», — подумала она, перечитывая их снова и снова. Почему-то одно слово бросилось ей в глаза.