Любить Не модно (СИ)

И самое ужасное - лицо его до сих пор перед глазами стоит… Вообще из головы не выходит! Как фотография… стоит моргнуть, и сразу его физиономию вижу! Как сейчас вижу… его взгляд… в тот вечер, когда древняя «Ауди» тормознула у моего подъезда, и Выскочка взял меня за руку. Остановить пытался. Задержать пытался. Потому что времени, проведённого в пути, оказалось недостаточно, чтобы прочитать мне все запланированные нотации!

Он кто мне, вообще? Старший брат? Папочка? Тьфу! Не дай Бог!

«Будь осторожна, — сказал мне на полном серьёзе, крепко держа за руку, не позволяя сбежать. — Я не пытаюсь учить тебя, да и смысла в этом не вижу, ты слишком упрямая, чтобы слушать какого-то там выскочку… Так ведь ты меня называешь?.. Я лишь пытаюсь дать тебе совет, потому что знаю этот город, как облупленный и твоё дело верить мне, или нет… Слушать меня, или нет… Но будь уверена хотя бы в том, что этот город под тебя подстраиваться не станет. Ты должна это сделать, иначе… тебе здесь попросту не выжить».

«Всё? — поинтересовалась равнодушно, глядя на него из-под тяжёлых, распухших век. — Если закончил делать вид, что тебе есть до этого какое-либо дело, то я пойду. Отпусти».

Долго на меня ещё смотрел, пристально. Аж вновь не по себе стало, словно рентгеном по телу.

А затем отпустил. Сказав напоследок:

«Да, ты не глупая. Ты обиженная. На весь мир».

«Думай, что хочешь.»

Усмехнулся, стрельнув в меня колючим взглядом:

«Ты хоть кого-нибудь в этой жизни любишь, кроме себя?»

«А смысл? — с горечью усмехнулась в ответ. — Все однажды предают. Любить не модно. Только если в ущерб себе».

И стоило мне хлопнуть дверью, авто с визгом шин рвануло с места.

ГЛАВА 8

— Боже… Криииис, это просто ужасно! Всё это… так ужасно! У меня мигрень который день, а тут ещё и… ЭТО, — причитает мама, отстукивая двенадцатисантиметровыми каблуками своих бархатных сапожек по мрачному коридору второго этажа моей расчудеснейшей новой школы. — Эти стены… Этот цвет… Он вообще разрешён законом?..

— Мг… — мычу, глядя перед собой.

Только что мы были в кабинете директора, на ковёр к которому нас пригласила милейшая Раиса Павловна, и тот, судя по закручивающимся в рогалик усам, раскрасневшемуся лицу и прищуренным, донельзя недовольным глазёнкам, был настроен серьёзно, собираясь отчитать новую ученицу по всем пунктам. Так, как того требует устав школы, о котором мне Раиса Павловна уже все уши прожужжать успела. Вот же неудовлетворённая по жизни баба! Мужика ей надо! Да поскорее! А то нашла отдушину в том, чтобы отчитывать бедных подростков по причине и без. Сегодня утром лично видела, как она в холле первого этажа поучала девятиклассницу за то, что та в блондинку перекрасилась, типа это вульгарно, да и вообще ей не к лицу.

Вот мымра. Не к лицу носить плотные тёмно-коричневые колготки в сочетании с белыми туфлями-лодочками! Вот это – настоящее преступление против моды.

Так вот, вернёмся к Роману Андреевичу – нашему низкорослому, худощавому, но не лишенному своеобразного очарования директору школы. Лет сорок, - не больше, любит костюмчики в стиле «От выпускного и до могилы», густой хаер волосок к волоску назад зачёсывает, всегда гладко выбрит, а ещё не женат. И поняла я это даже раньше, чем отсутствие кольца на безымянном пальце заметила… Его реакция на мою маму-красотку стала неопровержимым доказательством, - холост, свободен, молод в душе.

Бедолага так растерялся, что даже фамилию мою забыл. А о чём разговор вести собирался, забыл и подавно. В общем, пришлось постоять в сторонке, разглядывая обширную коллекцию кактусов на настенной полке, позволяя этим двоим вдоволь наговориться… А теперь вот иду рядом с мамой и слушаю, какого же уродливого цвета в этой школе стены.

— А где у вас шкафчики?

— Здесь нет шкафчиков.

— Как нет шкафчиков?!! — изумлённо.

Боже…

— Дай сорок тысяч, — как-то само собой изо рта вырвалось, ну и не запихивать же обратно.

Мама выдерживает паузу, видимо решая: послышалось, или нет, и чтобы наверняка убедиться, что проблема не в плохом слухе, просит повторить.

Тяжело вздыхаю, глядя исключительно перед собой, и ещё мрачнее говорю:

— Мне нужно сорок тысяч. Не долларов. Тебе жалко, что ли?

— Кристина! — взвизгивает так, что наверняка во всех кабинетах второго этажа слышно, где уже вовсю идёт первый урок. — Ты попала на деньги?

— Что? — фыркаю, останавливаясь. — Ты вообще моя мать, или как?!

— Ну… да.

— Тогда как можешь такое обо мне думать?! — со всем возмущением. Хотя… блин, а она ведь права. Я, выходит, реально на бабки попала.

В общем, договориться не выходит.

«Денег нет, и разговора нет!»

Как и сумочки моей больше нет, как и Айфоши нет, налички нет, даже сим-карты и той больше нет!

Я безнадёжна.

Зато на руках и коленях есть ссадины, которых моя дорогая мать даже не заметила до сих пор. А ещё копчик болит… Надо бы в травмпункт сходить…

А ещё у меня с некоторых пор появились чудесные, великодушные одноклассники, которые, стоило войти в класс, встретили меня дружным свистом и улюлюканьем. И только Женя, с которой случайно вышло пересечься взглядами, глядела на меня с сочувствием. Что ещё хуже. Лучше бы я не видела этого.

На обед в столовую идти даже и не думала, - сразу отправилась в кабинет истории. По дороге туда меня и выловила Раиса Павловна (О Боги!), которая видимо жучок на меня каким-то образом прикрепила, чтобы отслеживать все передвижения; стоит ноге ступить не в ту сторону, и она мчится ко мне как долбаный мотылёк на свет.

— Это лист с перечнем внешкольных занятий, — протянула мне какую-то распечатку. — Мы с Романом Андреевичем посоветовались и решили, что в наказание за пропуски и наплевательское отношение к учёбе, стоит приобщить тебя к…

— Пропуски? Наплевательское отношение? — перебиваю. — Вы когда это понять успели? Ничего что я всего-то здесь несколько дней учусь?!

Поджимает губы и с укором глаза сужает:

— Попрошу тебя не повышать голос на завуча, Кристина. — И себе под нос добавляет: — Ну, что за воспитание?..

Выхватываю распечатку у неё из рук и впиваюсь в чёрные буквы взглядом.

— Считай это факультативом, — добавляет с нажимом Мымра. — Два. Ты должна выбрать два факультатива. Судя по твоим оценкам в прошлой школе, советую выбрать математику и…

— Что? «Горим», да? — перебиваю, глядя в листок. — Скоро конец месяца, проверки и всё такое… Отчёт о посещаемости сдавать надо? Ладно! — не даю Мымре и пяти копеек вставить. — Музыка и Волейбол!

— Но «музыка» – это скорее кружок и…

— Вы сказали выбрать два пункта из всего перечня. Я выбрала. Спасибо. Хорошего дня. — Запихиваю распечатку в сумочку и продолжаю топать по коридору.

— Хорошо! Но ты обязана их посещать! — кричит в спину.

***

— Ты не обязана их посещать, — с полным отсутствием какого-либо выражения на лице, Женя пробегается взглядом по перечню факультативных занятий и одновременно грызёт кончик карандаша. — Это кружки, — усмехаясь, взгляд на меня поднимает. — И их посещение – дело добровольное.

— Разве? — скептически выгибаю бровь, поглядывая на Женю, которая по какой-то непонятной причине решила разделить со мной одну парту на уроке истории. — Но… в Штатах дополнительные занятия – обязательство каждого ученика.

— Ага, но ты не в Штатах. Забыла? — улыбается, возвращая мне распечатку. — Тут скорее это принуждением попахивает.

— Или наказанием, — фыркаю, открывая учебник по истории на середине и просто, чтобы хоть чем-нибудь занять руки принимаюсь листать страницы. — Не буду ходить на них, отчислят на фиг. Может оно и к лучшем?

— Не-не-не! У нас на весь город всего три школы, и поверь на слово: ты не хочешь побывать в двух оставшихся!

Хм. Есть школы хуже этой?..

Женя всё не уходит. Видимо даже не собирается, потому что вот уже и звонок звенит, а она по-прежнему сидит рядом со мной. От её фланелевого сарафана малинового цвета уже реально рябит в глазах. А волосы?.. Боже… ну кто сейчас носит две рыжие тугие косички с бантиками? Она что, первый раз в первый класс пришла?