Где-то между чёрным и белым (ЛП)

— Боже... — пробормотала она, впервые осознав это.

— Я понимаю. — Сэм присоединился к ней на качелях. — Как ты сказала, она твоя сестра, и ты просто хочешь защитить ее.

— Хочу! — решительно согласилась она.

— Понимаю, это трудно, но тебе станет намного проще, когда ты поймешь и примешь то, что это ее жизнь, и она будет жить так, как захочет. И неважно, что ты об этом думаешь.

— Похоже, никто из тех, кого ты любишь, не принимал плохих для них решений.

— Ага, — промычал он, ставя кофе на стол. — О, точно. Ты же еще не знакома с моей мамой.

Мысль о знакомстве с его мамой, которое когда-нибудь произойдет, тревожила ее. Что если Софи ей не понравится?

— А что такое с твоей мамой?

— Ничего, если не считать того, что она стереотипная старуха, прикованная к кислородному баллону, по-прежнему попыхивающая сигаретой.

— О. — Софи поморщилась, сочувствуя, прежде чем сделала глоток из своей кружки.

— Пять лет назад врачи сказали, что у нее эмфизема, но она до сих пор не бросила. Сейчас она едва может передвигаться по комнате, в больницу и из нее, — он вздохнул. — Что поделать? Устал уже беситься из-за этого.

Софи положила руку ему на колено.

— Забавно, но не кажется, будто ты устал.

— Честно, все так. Я понял, что по какой-то причине она просто не может это сделать. Не буду лгать и говорить, что это просто — наблюдать за тем, что она с собой творит. — Он поднял руки. — Может, по некой причине ей просто необходимо пройти через это. Кто я такой, чтобы говорить?

— Так ты думаешь, что все предопределено.

Он пожал плечами.

— Иногда только это и имеет смысл. Ты видишь столько застрявших людей, не способных выбраться из паршивых ситуаций, прекрасно понимая, что все паршиво.

— Я не совсем понимаю, — промолвила Софи. — Это как-то нелепо, на мой взгляд. Всегда есть выбор.

— Уверен, что даже ты, мисс Принятие-Ответственности-Приводит-к-Гармонии... — он потрепал ее под подбородком, прежде чем поцеловал. — ... можешь припомнить хотя бы один случай, когда ты была частью чего-то, не приносящего тебе пользы, неважно, как недолго. Но ты все равно делала это, потому что чувствовала себя вынужденной.

— Это не так, — отрезала она. — Я очень осмотрительна. Чересчур разумна. Понимаю, это наверняка довольно скучно.

— Я не о чем-то плохом говорю. Твоя сестра не делает ничего плохого. Она просто решила остаться в ситуации, которая может быть плохой для нее. Но опять же, может и не быть. — Он ласково ткнул ее пальцем в грудь, высказывая свою точку зрения.

— Мальчик, определись уже, наконец! — воскликнула она. Она вдруг поняла, что, если бы кто-то еще сказал ей это, она была бы оскорблена, словно она была ребенком, которого нужно образумить. Но он говорил с ней так успокаивающе, совсем не снисходительно, даже когда ему приходилось возиться с ней.

— Что я могу сказать? — ответил он на ее замечание. — Я не из тех, кто делит все на черное и белое.

Глава 12

Приблизившись, Софи заметила Кристиана, ждущего ее возле галереи. Он попросил ее встретиться там, не объяснив по телефону зачем. Она предположила, что это из-за того дня, когда они с Эви видели его, но понятия не имела, зачем он попросил ее встретиться с ним.

— Спасибо, что пришла.

— Зачем это все, Кристиан? — настороженно спросила она. — Я не понимаю, зачем ты меня сюда позвал и о чем мы можем говорить.

— Просто пойдем со мной. Ладно? — попросил он, протянув руку, приглашая ее войти в галерею.

Она сунула руки в карманы своего пальто и тревожно оглянулась, прежде чем войти в «Кентавра». Так называлась галерея, то самое место, в которое она подавала заявление на работу во время учебы в колледже.

В дальнем конце галереи, за письменным столом из красного дерева, сидела та самая очаровательная рыжая девушка. У Софи свело желудок.

— Тара! — позвал Кристиан.

Сияя, Тара вскочила с кресла и вышла из-за стола.

— Кристиан, как ты, любовь моя? — Они обменялись поцелуями в щеку, как часто делают люди искусства.

— Это Софи, моя свояченица. — Кристиан положил руку на ее плечо.

— Очень приятно познакомиться, Софи, — сказала Тара, протягивая руку. — Вы пришли посмотреть на великолепную работу Кристиана, что украшает нашу галерею?

— Я, э... Наверное. Я не знаю.

— Пойдем, пойдем! — Тара взяла Софи за руку и провела мимо нескольких абстрактных бронзовых скульптур.

— Ты немного преувеличиваешь, тебе не кажется, Тара? — догоняя их, спросил Кристиан.

— Он такой скромняга, — бормотала Тара уголком рта. — И, скажу вам, это редкость в мире искусства. Эго! — Она закатила глаза. Софи уже была симпатична эта женщина, в противоречие самой себе. — А вот и они.

Тара жестом указала на стену, на которой были выставлены десять картин, составляющие работу Кристиана. Все они были довольно небольшими, примерно по тридцать-тридцать пять сантиметров. Софи годами не видела его работы, но, едва увидев их, остановилась как вкопанная. Она не могла поверить, что они были созданы человеком, а не камерой или компьютером. Не говоря ни слова, она подошла ближе, желая изучить детали, цвета и реальность изображенного.

Софи повернулась к Кристиану.

— Это твоя работа? — восторженно спросила она.

— Именно так, — ответила Тара.

— Они замечательные. — Софи рассматривала каждую, и только потом переходила к следующей.

— Спасибо, Соф.

Все картины имели атмосферу Старого Света, в основном это были пейзажи. Затем она увидела портрет Эви. Он был прекрасен. Каким-то образом ему удалось изобразить не только ее ранимость, но также и силу. Она смотрела прямо на нее.

— Это любимая картина моего мужа, — вставила Тара. — Похоже, он влюбился в Эвелин, а ведь они даже не знакомы! Ты знаешь, что она даже не позировала? — спросила она Софи. — Это образ из его головы.

Софи повернулась в сторону Кристиана и заметила, что он наблюдал за ее реакцией, прежде чем нервно отвел глаза. Она опустила взгляд, не желая признавать, что могла ошибаться насчет него. Она вновь переключила внимание на портрет и поразилась, насколько живым он выглядел. Софи немного увлекалась скетчами, пока изучала искусство в колледже, но никогда не была близка к такой достоверности, тем более без модели или фотографии.

Кристиан с Тарой обсуждали показ его работ, и Софи слышала напряжение в его голосе от мысли о столпотворении.

Ей наконец удалось оторваться от созерцания портрета Эви и перейти к другим рисункам. Ей дыхание сбилось, когда она дошла до последней картины. Она осторожно подвинулась, чтобы разглядеть получше.

Длинное золотое поле, блестящее бирюзовое небо, и амбар вдалеке. Все то же самое. В точности.

Слезы навернулись на глаза, и она не могла понять почему. Она вновь украдкой взглянула на Кристиана, надеясь, что это избавит ее от замешательства. Он по-прежнему был увлечен разговором с Тарой, но остановился, когда заметил ее странное выражение.

— Софи? Что такое? — нахмурившись, спросил он.

— Ничего! — Она мигом повернулась лицом к картине, пытаясь сморгнуть слезы. Она почувствовала, что Кристиан с Тарой уставились на нее.

— Мы еще не все обсудили, — продолжала Тара, явно озадаченная поведением Софи. — Я позвоню тебе, Кристиан. Было приятно познакомиться, Софи, — попрощалась она, махнув рукой, прежде чем вернуться обратно к своему столу.

— Спасибо. Мне тоже. — Софи была сфокусирована на рисунке.

— Софи, — позвал Кристиан за ее спиной. — Мы уже можем идти.

Она поднесла палец к глазу и потерла, притворяясь, будто в него что-то попало.

— С тобой все хорошо? — поинтересовался Кристиан, когда они уходили из галереи. — Минуту назад ты вела себя довольно странно.

— Нет. — Софи покачала головой. — В смысле, да! Я в полном порядке. — Чувствуя себя глупо, она приложила руку ко лбу, пытаясь собраться с мыслями. — Так зачем ты просил меня прийти? — задала она вопрос, пытаясь остановить его.