Миссия (не)выполнима: влюбить в себя бабника (СИ)

- Я хочу наказать тебя, а не убить, - фыркнув, сказал тот. – Нет, я не буду говорить об этом Люси. Но! – тут он угрожающе ткнул в мою сторону указательным пальцем. – Завтра я придумаю, что ты должна сделать за это. Только ты не окочурься до утра, хорошо, дочурка?

- Уж постараюсь, - с улыбкой ответила ему. Пьяный папочка – смешной папочка. Сейчас мужчина так забавно выглядел с порозовевшими щеками, а ещё у него так мило заплетался язык. Не люблю, когда кто-либо напивается, но мой отец от этого всегда выглядит смешно.

- Отличненько, - он улыбнулся во все тридцать два, после чего, пожелав мне спокойной ночи, вышел из комнаты, забыв выключить и без того тусклый свет.

Вновь оставшись наедине со своими мыслями, я вдруг обнаружила, что их у меня нет. Как-то это странно звучит, но, тем не менее, так оно и было. То ли это случилось благодаря душу, то ли благодаря Роберту, то ли благодаря обоим, но я, кажется, успокоилась. Моя голова была поразительно пустой, что не могло не радовать, учитывая, в каком состоянии я была ещё не так давно. Как же быстро менялось настроение, несмотря на то, что ощущение какого-то трепета не покидало. И всё же, это лучше, чем если бы я продолжала издеваться над собой и дальше.

Вздохнув, я уставилась в потолок, думая, чем же занять себя, раз уж получилось немного успокоиться. Спать-то не хотелось, учитывая, что проснулась я вечером, а сейчас… Кстати, который час?

Привстав на локтях, я посмотрела время на будильнике, который стоял на прикроватной тумбочке, и увидела, что только час ночи. Далеко не радужная картина – я могла бы ещё очень долго веселиться с остальными. Ну и ладно, мне и самой есть, чем заняться! Да?.. Ах, точно!

Я совершенно позабыла о том, что хотела посмотреть, какие именно подарки получила, а теперь, вспомнив, подорвалась с кровати и, схватив свёртки, лежавшие на комоде, вернулась на своё место. Усевшись напротив горки коробочек, упакованных в разноцветную бумагу, я довольно потёрла руки, захихикав. Небось, выглядела я в тот момент, словно маньяк, но ничего не могу поделать со своей любовью к подаркам. Эта черта осталась со мной с детства и, кажется, никогда не покинет, ну и ладно. Гораздо приятнее предвкушать сюрприз, нежели с постной миной разворачивать блестящие упаковки и лишь делать вид, будто тебе приятно.

Схватив первый попавшийся под руку небольшой свёрток, я посмотрела, от кого он. На прикреплённой к нему небольшой записке была надпись: «С Новым Годом, Кэтти! Генри». Я скрипнула зубами от злости, потому что Генри должен был прекрасно знать, что я не люблю, когда меня называют именно Кэтти. Даже когда Алекс называл меня Китти-Кэт, мне не было так неприятно, как сейчас. Ну да ладно, я ещё вколочу эту информацию в блондинистую голову парня.

Распечатав упаковку, я заметила там напульсники. Этот подарок меня немного озадачил, но позже я подумала, что это вполне в духе парня, который ушёл в спорт с головой, особенно в последнее время. А напульсники, кстати, ничего так – белые с синими полосами по бокам, цвет очень похож на цвет моих глаз. Но что мне больше всего понравилось, так это вышитые буквы «К.М.» прямо посредине. Надо же, Генри даже об этом позаботился. Помнится, я как-то говорила, что хочу напульсники, только времени купить их всё не было. Никогда бы не подумала, что внешне грубый человек, несмотря на свой живой характер, может быть отчасти сентиментальным. Тем не менее, мне почему-то стало до жути приятно.

Остальные подарки тоже не подкачали, а я вдруг подумала, что мои друзья могли бы и не подписываться, – я могла отгадать, кто из них и что мне подарил, и без подписи, потому что каждый подарок отчасти соответствовал характеру подарившего. От Лили мне досталась мягкая игрушка-лошадка, у которой на боку был небольшой рюкзачок, в котором я обнаружила сладости. Дженни презентовала мне подставку для ручек, которая также была в форме головы лошади, а ещё крутилась и открывала рот, в который можно было класть всякие бумажки. Довольно практично и, признаться, симпатично. Могу поспорить на что угодно – Лили была рядом, когда брюнетка выбирала мне подарок, иначе подобному внешнему виду невозможно найти объяснения. Майк подарил мне записную книжку, на которой было нарисовано моё лицо, причём наверняка им самим. Книжечка была небольшой, у неё была обыкновенная картонная обложка белого цвета, но благодаря цветному рисунку парня смотрелась очень даже красиво и мило. Это натолкнуло меня на мысль, что мы действительно очень хорошо подружились, потому что в этом году каждый подошёл к выбору подарка со всей ответственностью.

От моих родителей я получила электронную рамку для фотографий, куда они уже загрузили множество моих детских (и компрометирующих) снимков. Примерно полчаса ушло у меня на то, чтобы посмотреть их все, а также решить, что никому из посторонних лучше не видеть этого. Никогда. Поэтому я спрятала рамку обратно в упаковку, которую положила в тумбочку. От греха подальше. Наверное, мама с папой сделали это специально, ведь обычно они дарили более дорогостоящий подарок на Рождество, а на Новый Год я получала что-нибудь чисто символически, но в этот раз всё было наоборот, поскольку двадцать четвёртого декабря я получила платье для Сосисочки. Именно поэтому я сомневалась, кому конкретно подарили подарок – мне или ей. Вот остальные родители дарили мне чисто символические подарки – блокноты, ручки, от семьи Майка мне досталась чашка. Прозаично, но полезно – я на днях разбила свою.

Последним по порядку, но отнюдь не по значимости стал сюрприз от Гардинера. Ирония судьбы какая-то, ведь я так хотела откопать его среди той груды подарков как можно скорее, а он в самом конце оказался. Но предвкушение того стоило. Надеюсь.

По какой-то причине к моему горлу подкатил комок, так что я сглотнула, прежде чем взяла обыкновенную зелёную упаковку в руки. На ней, в отличие от остальных, не было никакого рисунка или ещё чего-нибудь, она даже не блестела. Обычная матовая упаковка. Зато отличается от остальных, Фил и тут оказался уникален, будь он неладен. Но не в этом суть. Аккуратно распечатав подарок, который, кстати, не был упакован в коробку, а просто замотан в обёртку, я чуть ли не захохотала в голос, заметив шарф. Шарф! Точно такой же подарок я сделала парню, даже цвет похож, только на том, что подарила я, не было никаких узоров, а здесь вязка была разная. Вот уж воистину – у идиотов мысли сходятся.

Тихонько хихикая, я развернула этот шарф, чтобы примерить (сама не знаю, зачем мне понадобилось это), как вдруг краем глаза заметила какую-то блестяшку, рухнувшую на кровать. Отложив шарфик в сторону, принялась искать её, как вдруг увидела на своём одеяле небольшой серебряный браслет. Не знаю, как долго я просидела в ступоре, прежде чем потянулась к нему рукой, но поначалу я действительно обалдела. Это нечестно, Гардинер! Никто не дарит на Новый Год дорогие подарки, где ты был в Рождество?! И всё же…

Стоило взять браслет в руки, как я обнаружила, что они трясутся. Поднеся украшение поближе к глазам, я принялась рассматривать его. Обычная серебряная цепочка, которая способна несколько раз обогнуть моё запястье, больше ничего. Это в очередной раз напомнило мне, что Фил не из тех, кто будет изощряться, выбирая подарок, но хватило же ему ума для того, чтобы завернуть браслет в шарф и сделать своего рода сюрприз. Проблема лишь в одном – я не ношу украшения. Подаренный Робертом кулон не считается – это святое. В остальном же предпочитаю не навешивать на себя множество висюлек, которые только мешаются.

Но с этим браслетом всё было по-другому, точно как с кулоном от папы. Почему-то мне захотелось надеть его, причём прямо сейчас. Помимо того, что было приятно, я испытывала ещё что-то такое, чего даже передать не могла. Такое со мной было впервые, поэтому, не зная, как реагировать, я лишь положила браслет на тумбочку, продолжая смотреть на него. В голове промелькнула шальная мысль, что было бы неплохо, если бы Гардинер сам надел его мне на руку. Не идиотка ли я?.. Не хочу даже думать об этом, учитывая, что мы совсем недавно вместе. Да, я предпочитаю не заморачиваться по поводу того, что он мне не предложил конкретно встречаться, не замуж же, в конце концов, позвал.