Миссия (не)выполнима: влюбить в себя бабника (СИ)

Наши родители предусмотрительно отделились от нас, заняв третий этаж, выделяя нам второй, лишь на первом два мирка пересекались, что отчасти даже радовало. Хотя, думается мне, даже если бы они всё время были с нами, мы бы не особо пострадали. В конце концов, у них своя компания, у нас своя. Всем этим людям ещё предстояло подружиться, в то время как нам с ребятами это удалось.

За всеми этими разговорами время пролетело незаметно. Вот в руке каждого оказался бокал шампанского, по телевизору началось традиционное поздравление властей, показали часы, которые вот-вот должны были пробить…

Двенадцать! Новый Год! По телевизору зазвучала музыка, а на экране появилась надпись «Happy New Year!», после чего все мы выпили по несколько глотков шампанского. Отовсюду лились поздравления, на лицах сияли улыбки… А я вдруг подумала, что эта атмосфера – лучшее, что может быть во время праздника. Так бы хотелось, чтобы каждый год у всех получалось встретить так хорошо, а, быть может, даже лучше.

Краем глаза я заметила, как моя мама и Роберт переглянулись, после чего в комнате вдруг погас свет, даже телевизор отключился. Мы оказались в кромешной тьме, поначалу я даже испугалась, так что схватилась за рукав стоявшего неподалёку Генри, который от моего прикосновения чуть коньки не отбросил, но это уже дело десятое. Несколько секунд в комнате было тихо, лишь подростки обеспокоенно спрашивали, не перегорела ли проводка, а потом вдруг заиграл припев из песни «Happy New Year» группы Abba, а в следующую секунду двухметровая ёлка, стоявшая в углу комнаты, начала переливаться множеством цветов. Не знаю, как остальные, а вот я восторженно охнула, посмотрев туда. На стенах отражался свет гирлянды, который я мысленно сравнивала с северным сиянием, которое, увы, видела лишь на картинках; в комнате играла атмосферная музыка… Моё настроение с каждой секундой всё улучшалось и улучшалось.

Через пару секунд свет включился, а возле ёлки мы увидели огромный мешок с подарками и непонятно как оказавшегося рядом Роберта. Я лукаво посмотрела на отца, а тот лишь подмигнул, кивнул головой в сторону ёлки и сказал:

- С праздником, детки.

В тот момент я абсолютно точно ощутила себя ребёнком, причём не я одна. Лили, которая легко проникается атмосферой любого праздника, вдруг схватила меня за руку, потащив к мешку. Отставив бокалы шампанского, мы принялись развязывать его и подозвали к нам остальных. Там оказались подарки абсолютно от всех абсолютно для всех. Каждому досталось приличное количество коробочек, все принялись распечатывать их, а я решила оставить это приятное занятие на потом. Не знаю, почему, но мне всегда казалось, что подарок – вещь интимная, так что я постоянно рассматривала их наедине сама с собой.

Пока остальные любовались сюрпризами и благодарили друг друга, я отнесла свои сокровища в комнату, а потом быстро вернулась, угодив в объятия Лили и, что более неожиданно, Дженни, которым ну очень понравились те безделушки, которые я около трёх часов выбирала в магазине. Не зря, значит, выбирала. Парни и родители, исключая моих, которые, как и подруги, набросились на меня с объятиями, поблагодарили более сдержанно, а я пообещала, что обязательно посмотрю их подарки, но позже. Никто, к моей радости, спорить не стал.

Я быстро отделилась от радостной компании, где папа Лили начал шутить над своей дочерью, которая в подаренном ей колпаке ведьмы, по его мнению, смотрелась весьма органично, подойдя к маленькому столику со сладостями, присматривая себе что-нибудь вкусненькое, что можно съесть, прежде чем все усядутся за большой стол. Мой взгляд приковало к себе блюдечко с леденцами, которые были без фантиков, отчего создавалось впечатление, словно оно наполнено разноцветными шариками. Выбрав оттуда светло-зелёный леденец, решив, что его вкус должен быть яблочный, я уже готовилась отправить его в рот, как вдруг рядом со мной появился Гардинер. Я выжидающе посмотрела на него, всё ещё держа в руке конфетку, как вдруг парень спросил:

- Шарф? Ты действительно хотела подарить мне именно это?

- Тебя что-то не устраивает? – я хотела спросить это флегматично, но нотки досады всё же были слышны. - Мне показалось, что ты будешь смотреться неплохо, если наденешь его.

- Именно поэтому выбрала его под цвет своих глаз? – со смехом спросил тот, а я почему-то вздрогнула.

- Вот ещё! – воскликнула я, отправляя в рот леденец. – Мои глаза к твоему внешнему виду никакого отношения не имеют! Я не вижу никакой связи между этим!

И именно в этот момент я почувствовала, что с конфеткой что-то не то. Вместо ожидаемого приятного яблочного вкуса, язык вдруг обожгло мятой. Ядрёной такой мятой! Я невольно прижала одну руку к губам, чувствуя, как долбанная свежесть заполоняет собой всю ротовую полость, потихоньку перемещаясь к горлу и носу. Кто же придумал такие термоядерные конфеты?! На глазах выступили слёзы, мне начало казаться, что я сейчас огнём буду дышать!

Фил что-то сказал, вроде бы поблагодарил, но я его уже не слушала. Оглядываясь по сторонам, я старалась найти урну. Все, как назло, столпились возле выхода, всё ещё увлечённые рассматриванием подарков, а долгожданного мусорного ведра нигде не было! Даже фантика, чтобы выплюнуть конфету туда, тоже не нашлось! Но не выбрасывать же конфету на пол в чужом доме, в самом деле!

- Кэтрин, что случилось? – в кои-то веки донёсся до меня голос Гардинера. – У тебя слёзы текут.

Вместо ответа я дыхнула на него морозной свежестью, а потом сказала:

- Слишком… мятная, - тут я заметила пачку салфеток, лежавшую на большом столе, и готова была запрыгать от радости. Вот, где можно спрятать конфету! – Надо избавиться от неё…

Я уже готова была сделать шаг в сторону спасательных салфеток, как вдруг почувствовала, что Фил взял меня за руку, в другой продолжая держать подаренный мною шарф. Приготовившись проклинать его, так как парень мешал мне, я повернулась к нему лицом и обнаружила, что он как-то слишком близко. Открыв рот, я собиралась что-то сказать, как вдруг лицо шатена оказалось совсем рядом, так что его очертания размылись, а вот то, что произошло потом, я как-то не очень поняла…

Мне показалось, будто что-то скользкое вдруг оказалось у меня во рту, проводя по моему языку, а вот в следующую секунду всё пропало. Действительно всё – и тот скользкий объект, и даже конфета. Гардинер отстранился от меня, а я заметила на его языке тот леденец, который буквально секунду назад был моим.

- Это что было? – хрипловато спросила я, автоматически вцепившись свободной рукой в свою кофту, абсолютно не понимая, что сейчас вообще произошло.

- Не пропадать же добру, - ухмыльнувшись, ответил парень, отпуская мою руку. – Я вот мятные конфетки люблю.

Подмигнув мне, он вдруг сделал несколько шагов в сторону, после чего сказал, что было бы неплохо сесть за стол, иначе мы так никогда не начнём. Я же, словно дура, стояла на месте как вкопанная, пока ко мне не подошла мама.

- Что-то случилось? – спросила она, по всей видимости, не заметив недавнюю сценку. – Все уже за стол садятся. И ты давай.

- Ага, - только и выдала я, чувствуя, что у меня начинают гореть уши.

Подойдя к столу, я увидела, что свободные места остались только между Робертом и мамой Дженни – Элизабет, - а также между Лили, которая, посмотрев на меня, подмигнула, и, как бы вы подумали, кем? Конечно, Филом! И всё бы ничего, только я чувствовала, что не могу сейчас спокойно даже смотреть на него, не то, что рядом находиться. И вроде бы в том, что произошло несколько мгновений назад, не было ничего такого, всё казалось мне… странным. Очень странным, я бы сказала. Впервые в жизни я чувствовала себя так, даже после того нашего поцелуя в парке я не была настолько смущена и растеряна, как сейчас, хотя причина мне самой была непонятна.

Наверное, именно поэтому я очень-очень быстро поела, после чего, сказав, что хочу посмотреть на фейерверки, которые как раз начали запускать соседи, выскочила на улицу, наспех обувшись и надев пальто.