Какая еще любовь?

— Почему нет? — мягко сказала она. — Что в этом такого? Кем, по-вашему, я должна быть?

— Не кем, мисс Эпплгейт. Где. Начнем с Южного полюса.

— Не боитесь, что дети замерзнут? Хотя ради близкого знакомства с пингвинами…

Счастье, что Доминик по натуре спокойный, уравновешенный человек. Иначе он бы дико заорал и затопал ногами.

— Послушайте, Молли, — начал он, пытаясь удержать стремительно покидающую его способность мыслить разумно. — Вы познакомились с Синарой.

— Отлично. Вы перешли к фактам. Что дальше?

Доминик потер живот. Желудок горел огнем. Нельзя больше пить содовую, слишком много газа.

— Не перебивайте. Вы познакомились с Синарой. Если поверить в тот бред, который вы нам болтали, вы все подслушали. Значит, и про наши проблемы с Синарой тоже.

— Она не может вытянуть мелодию. Да, я все слышала. Но Дерек просто к ней придирается. Я видела Синару на сцене. Она пела потрясающе.

— Пела. А сейчас ей каждая нота дается с трудом.

— Да, плохо дело.

— Но это полбеды. — Доминик встал с кресла и прошелся по террасе. — Дереку хватило десяти минут, чтобы решить, что я нашел Синаре замену.

— Меня?

— Быстро соображаете. Быстрее, чем Дерек. — Доминик повернулся и в упор взглянул на Молли. — А теперь попробуйте меня убедить, что все это вы не просчитали заранее, а я попробую вам поверить.

— Я ни о чем таком не думала. — Молли тоже встала. — Между прочим, Лиззи сообразила все еще быстрее. Я не понимаю, почему вы никак не можете поверить, что я просто хотела вам помочь? Это же так просто.

— Ничуть не просто. Если уж вы пытаетесь заставить меня слопать ваш рассказ о том, как вы помогли кузине — как ее там, Джейни? — ответьте на простой вопрос: почему вы просто не наняли ей замену? Денег у вас вполне достаточно.

Молли кивнула.

— Я собиралась. Но Джейни не согласилась. Может, она хотела, чтобы я закалила характер или что-то в этом духе. Урок выживания для Молли Эпплгейт. Честно говоря, Джейни считает, что все в жизни мне досталось даром, а остальное я могу купить. Что я слишком легкомысленная. Порхаю, как бабочка, с цветка на цветок, а в моем возрасте пора уже иметь какие-нибудь обязанности. В общем, она права.

Она скорчила гримаску и заговорщицки шепнула Доминику:

— И в частностях тоже.

— Допустим, — кивнул Доминик. — Тогда каким образом мне оправдать ваше присутствие здесь? Вы сами только что признались, что опыта работы с детьми у вас никакого.

Молли широко улыбнулась.

— Зато я знаю, куда звонить, чтобы привезли пиццу. Я собираюсь готовить ваших племянников к поступлению в университет. Вам нужно, чтобы в эти две недели они не путались у вас под ногами. Это я вполне могу устроить. У меня самой огромный опыт в том, как не путаться под ногами у больших равнодушных взрослых.

— При чем здесь равнодушных, какого черта!.. Ну, хорошо. Будем считать, что с этим все ясно. Вы заботитесь о детях. Вернемся к Синаре.

— Да, что-то мы совсем про нее забыли.

— Все могут решить, что я привез ей замену, то есть вас, и прячу здесь, в доме.

— Хотя я не умею петь, — поддакнула Молли. — Правда, могу бить чечетку, — она ловко отбила несложный, ритм, — три раза посмотрела «Чикаго» и в своих мечтах всегда хотела стать такой, как Кэтрин Зета-Джонс. Я даже тренировалась перед зеркалом и стоптала по танцзалам три пары железных башмаков. Хотя это было еще в школе. Жаль, голоса нет. То есть голоса полно. Опыта нет, понимаете?

— Вы и представить себе не можете, до чего мне наплевать на пляшущих и поющих любительниц. Главное, не вздумайте петь и плясать здесь.

Молли подняла палец.

— Вообще-то я вам соврала. Пою я как раз профессионально.

— Ах вот как?

— Я целый месяц проработала в одном ресторане в Калифорнии: каталась на роликах, развозила заказы и пела. Но меня так утомил успех, что я решила уволиться.

— Успех? Могу себе представить. — Доминик на минуту представил себе Молли в короткой юбке, рискованном декольте и на роликах. Менеджер небось все волосы на себе изорвал, когда она уволилась.

— Боюсь, не можете. Если только очень приблизительно. Но это единственный раз, когда я пела и танцевала профессионально. И вообще была на сцене.

Как? Никогда не играла на сцене? Это что, значит, у нее врожденный талант? Все, что он сегодня видел… Черт!

— Ладно, вопрос закрыт. Просто поймите одну простую вещь: Синаре сейчас очень тяжело. Я рад, что вы с ней так быстро стали друзьями. Но имейте в виду: врагом Синары можно стать еще быстрее.

— Все понятно, — сказала Молли. — Держаться от нее подальше.

— Кстати, репетиций это тоже каса…

— Нет-нет, не приглашайте, — она ослепительно улыбнулась. — Опоздали. Синара вас опередила. Просила меня прийти послушать, как она поет, и подтвердить, что Дерек и этот Тейлор просто два болвана. Так прямо и сказала.

Доминик почувствовал, как руки сами сжимаются в кулаки.

— Дьявол, с какой стати?

— Ну… я предложила, а она согласилась. Поймите, когда вокруг одни мужчины, которые то и дело к тебе придираются… Должен же у нее быть хоть один союзник. Со схожим набором хромосом. Спокойной ночи, Доминик. Как прилежной няне мне пора охранять сон наших малюток.

— Подождите. — Прежде чем он сообразил, что делает, Доминик взял ее за плечи.

Молли округлила глаза.

— Господи, Доминик, да вы просто эксплуататор, одиннадцать. Мой рабочий день закончен.

Что это с ним? Зачем он ее задержал? Или он так боится снова увидеть, как она от него уходит? Откуда взялась эта импульсивность?

— Я не поблагодарил вас, — наконец нашелся он. — Мне нужно очень много сделать за эти две недели, а когда рядом дети…

— Пустяки! И потом, мне самой интересно. — И она шагнула ближе, чтобы чмокнуть его в щеку.

Еще чего, в щеку! Доминик повернул голову, и их губы встретились. Он почувствовал, как ее губы растягиваются в улыбку.

— Что такое? — спросил он. Они стояли так близко, что он чувствовал на своей коже ее дыхание.

— Ничего. — Она снова поцеловала его, на этот раз едва коснувшись губами. — Хорошо…

Не закрывая глаз — хотелось ее видеть, — Доминик еще раз поцеловал Молли и пробормотал в поцелуе:

— И глупо.

Она захихикала и куснула его нижнюю губу.

— Хорошо, что мы оба это понимаем.

— Тебе пора бежать к детям. — Он погладил ее обнаженные руки.

— Давным-давно, — согласилась она и провела кончиком языка по его губам. — Спокойной ночи… босс.

Его руки опустели. Она ушла.

Глава 6

Молли была просто на седьмом небе.

Завернувшись в большое пушистое белое полотенце, она вышла из ванной; вслед за ней вылетело большое облако душистого пара.

Захватив по дороге расческу (инкрустация серебром), она села за вычурный туалетный столик (вишневое дерево, антиквариат) и с блаженной улыбкой стянула с головы полотенце поменьше, высвободив копну рыжих кудряшек.

Показав язык своему отражению в зеркале, Молли зачесала кудряшки назад, чтобы они гладко прилегали к голове: так она становилась похожа на первоклассную стерву убийственной красоты. Подождала. Раз… два… три… че… Хоп. Один завиток выбился из прически и упал ей на лоб. Она попыталась сдуть его на место.

Увы — слишком поздно. Следом за ним сорвались и другие, и Молли снова стала кудрявой.

— Обожаю влажность, — пригрозила она, вооружившись феном и снова зачесывая волосы назад.

Когда густая копна завитков высохла (теперь часть их нежно прижималась к шее сзади, а часть в художественном беспорядке рассыпалась по лбу и живописно вилась вдоль щек, подчеркивая высокие скулы), Молли огляделась.

Комната, в которую ее поместили, совершенно очевидно, предназначалась для гостей женского пола: обои с цветочным орнаментом, сборчатые шторы, туалетный столик плюс куча гелей, кремов и лосьонов в ванной комнате.

Ее вещи уже распаковали: платья висели в шкафу, остальная одежда бережно разложена по выстланным бумагой ящикам. На самой нижней полке шкафа в два ряда выстроились туфли. По горячему убеждению Молли, обходиться в поездке менее чем двенадцатью парами туфель могли только дикари.