«Вся правда о слове «Навсегда» (ЛП)

(«Я слышала, она беременна! – Да ничего подобного, уже родила»), но

Кэролайн действительно любила Уолли, а он был без ума от нее, и только это

имело значение.

Плюс к тому(и это была лучшая часть всей истории), мама с Кэролайн,

наконец, нашли общий интерес в том, чтобы устроить Лучшую Свадьбу Всех

Времен. Именно тогда они и стали настоящими подружками, словно не было

всех тех бунтарских лет и криков о том, во сколько моя сестра должна быть

дома. Наверное, мама ценила это, потому что всего лишь за какой-то месяц

Кэролайн Куин закончила колледж, а затем съехала из родного дома в

качестве миссис Уолли Тербер, и теперь жила в многоквартирном доме

Атланте. Из окон ее квартиры была видна оживленная улица, а неподалеку

находился общественный бассейн, и у сестры дома всегда было шумно.

Впрочем, удивляло это лишь нас с мамой, сама же Кэролайн быстро

привыкла.

Я была совершенно другой – общалась с другими ребятами, жила

другой жизнью. Сложно даже представить выражение, которое появится на

лице Джейсона, если я вдруг попрошу его приехать за мной посреди ночи и

отправиться на вечеринку. Джейсон – это Джейсон, и этим все сказано, он

просто не понимает таких вещей. «Зачем?» было бы первым вопросом,

который он задал бы в ответ на такое предложение. Действительно, зачем,

когда на следующее утро нужно рано вставать на занятия по йоге, да и потом

день расписан по минутам.

Он был прав в своем отношении к жизни. Красться по ночам, гулять с

вечеринки на вечеринку и заниматься там бог знает чем – это все для

Кэролайн, и эти вещи ушли вместе с ней в ее новую квартиру, а у нас дома

все осталось тихо и спокойно.

- Мейси, - настойчиво повторяла сестра во время телефонных

разговоров, когда в пятницу вечером они заставали меня дома, - что ты

делаешь? Почему ты сидишь в своей комнате?

Когда я отвечала, что занимаюсь или делаю еще что-нибудь для

школы, она вздыхала так громко, что я невольно отодвигала трубку от уха.

- Ты молода! Иди на улицу и живи, ради бога! Для всех этих дел у тебя

есть еще куча времени в будущем! – восклицала она. Несмотря на все ссоры

с родителями или даже на слезы, с которыми она возвращалась с вечеринок,

Кэролайн считала свои школьные годы лучшими и самыми веселыми, так что

неустанно призывала меня следовать ее примеру.

- Да все нормально, - отговаривалась я, как обычно.

- Я в курсе, что для тебя это «нормально», - бурчала она, - в этом-то и

проблема. Ты же подросток, Мейси! – как будто я не знала, спасибо. – Ты

должна быть подвержена гормональным всплескам, должна сходить с ума,

должна совершать всякие безумства. Это же самое замечательное время в

твоей жизни, а ты так бездарно упускаешь его, когда нужно жить ярко.

И я клялась, что на следующий вечер непременно пойду гулять, а она

отвечала, что любит меня. Затем я вешала трубку и возвращалась к тому,

чем занималась до этого – урокам, домашним делам или еще каким-нибудь

занятиям. Изредка я забиралась на чердак и вспоминала все безумства,

которые совершала сама Кэролайн. Тогда я спрашивала себя – кажется ли

мне, что я теряю что-то? Наверное, нет. Но сидеть на чердаке мне нравилось,

и иногда я именно там и проводила вечер, позволяя телефону звонить, а

сестре – думать, что я послушалась ее совета. Пусть все мои приключения

начинались и заканчивались здесь, на чердаке, меня все устраивало.

Несмотря на мамины уверения, дела на работе не улучшились. Я

поняла, что холодное обращение в начале, было еще не самым худшим

вариантом. Теперь Аманда и Бетани вообще едва говорили со мной и

старались не подпускать посетителей ко мне. К пятнице я устала от тишины

больше, чем за всю свою жизнь, а придя домой, обнаружила, что маму

пригласили на какой-то прием, так что я оставалась дома одна. Мама звала

меня с собой, но мы обе знали, что я откажусь (потому что мне будет скучно

в обществе людей, занятых бизнесом, а ей будет неловко за неприкаянно

слоняющуюся вокруг дочь).

Я села на диван и задумалась. Вот бы мы с мамой и Кэролайн поехали в

домик на пляже, как было до смерти папы! Еще до женитьбы папа приобрел

небольшой дом на побережье, а потом, когда обзавелся семьей, регулярно

вывозил всех нас туда на небольшие каникулы. До того, как мама

переступила порог домика, он больше напоминал холостяцкое гнездо – с

дартс на двери и коробками из-под пиццы на столике у телевизора. Впрочем,

маме так и не удалось заставить его изменить там многое, и папа был по-

настоящему счастлив, готовя для нас барбекю длинными летними вечерами.

Он также любил рыбачить, в сарае рядом было полно разнообразных

снастей. Мама и Кэролайн не любили рыбалку, я тоже не была большой ее

поклонницей, так что папа обычно отправлялся рыбачить с друзьями. В

шутку они называли это «уикэндом без эстрогена». Возвращался папа всегда

довольный, с огромным уловом и непременно обгоревший, несмотря на

солнцезащитный крем, который мама заботливо подкладывала в его рюкзак.

Пожалуй, именно в этом домике на пляже дух моего отца чувствовался,

как нигде. Я знала, что папа может полюбить любое место, но к побережью

он привязался всей душой, как и каждый из нас. Это высокое синее небо,

старые стены с облезлой краской и припаркованный на песке Шевроле были

для папы ключами к счастью и безмятежности. Я любила видеть его таким.

После папиной смерти мы с Кэролайн думали, что мама продаст дом и

машину, но почему-то она не сделала этого. Я до сих пор гадала, почему.

Итак, в пятницу я пришла домой и получила весь коттедж в свое

полное распоряжение. В принципе, тишина – это неплохо, сказала я себе. У

меня есть множество дел, с которыми нужно разобраться: сообщения, на

которые нужно ответить, шкаф с одеждой, в котором, наконец, надо

прибраться, и список колледжей, в которые принимают с теми экзаменами, к

которым я готовлюсь. Возможно, сегодня как раз лучшее время, чтобы

прочесать все доступные колледжи и разложить зимние свитера. Молчания

было слишком много, так что я включила телевизор в гостиной, а затем и

радио на кухне. Быстро переключив все музыкальные станции, я

остановилась на чьих-то рассуждениях о научных исследованиях. Но даже

окружив себя голосами, я все еще чувствовала себя одиноко. К счастью, я

машинально открыла почту и обнаружила там e-mail от Джейсона. Двойным

кликом открыв синий конвертик, я радостно улыбнулась, даже не

предполагая, что в один момент эта неудачная неделя может стать еще хуже.

Но вторая же строчка письма доказала мне обратное.

«Мейси, мне понадобилось некоторое время, прежде чем я смог

написать ответ. После твоего сообщения я всерьез задумался о

происходящем между нами и наших обязанностях. В любых отношениях

должна прежде всего сохраняться независимость обоих людей. Я забочусь о

тебе, но меня беспокоит твое настойчивое желание привязаться ко мне и

неспособность некоторое время побыть одной. Поразмыслив над этим, я

пришел к выводу (и, думаю, ты со мной согласишься), что нам стоило бы

взять паузу в отношениях до конца лета. После моего возвращения мы

сможем с глазу на глаз обсудить происходящее и прийти к новому решению,

но на данный момент временный перерыв пойдет на пользу нам обоим»

Я прочитала написанное раз, затем, шокированная, снова. Этого не

может быть, стучало в моей голове. Но это было, происходило прямо сейчас.

И, если мне были нужны доказательства, то вот вам радио, которое весело

тараторит новости о войне где-то в Прибалтике, об аресте какой-то