Секвойя (СИ)

Клод занял свое место, доставая бумаги из портфеля, и изредка кидая обеспокоенный взгляд на Джастина, молча остановившегося у скамьи подсудимых. Это в прямом смысле слова была скамья. И, как и следовало ожидать, она не была пуста.

Джастин бросил беглый взгляд на тех, с кем ему пришлось ее разделить, и уселся на свое место, откинув полы черного вязаного кардигана, и сложив руки на коленях. Он смотрел в спину Клода, сидевшего чуть правее него, и старался не обращать внимания на едкий шепот Калила слева.

— Ты хоть знаешь, где я провел последнюю неделю? — вкрадчиво начал тот.

Джастин резко поднял голову, слегка раздув ноздри.

— Сука, — сплюнул Калил. — Поганый ублюдок… Тебе мало того, что мы всегда были у тебя на побегушках, так ты решил упрятать нас в тюрьму, — не останавливался тот.

Джастин облизнул губы. Его терпение явно подвергалось проверке на прочность. И он не собирался сдаваться.

— Чтоб ты сдох, мразь, — услышал он. Бибер скрежетнул зубами. Внешне он был спокоен. Но этим его спокойствие и ограничивалось. Внутри же все бушевало. Ему было до смерти обидно слышать это от человека, о котором он заботился, словно о собственном брате. Ведь он даже не заявил на него, хотя у него было достаточно оснований для этого. И вот чем обернулось его великодушие. Он просто не верил в это. И, пожалуй, он до сих пор, даже после всего, что случилось, не осознал до конца, что эти люди никогда на самом деле его не любили.

— Рассматривается дело о нанесении ущерба здоровью малолетнего ребенка, — провозгласил судья, заняв свое место. Это заставило Джастина ненадолго отвлечься от мрачных мыслей. Судья, низкий полный мужчина средних лет, пристально посмотрел на него, а потом опустил взгляд в документы, изучая дело.

Согласно американским законам, Джастин выступал в этом деле, не только, как один из подозреваемых, но и как свидетель. И несмотря на слова Калила, он все еще был намерен не усугублять его положение, когда придет время давать показания. Отчасти потому, что Гунзо все еще хранил молчание, и ни разу не взглянул на Джастина, за что тот в каком-то смысле даже был ему благодарен.

— Обвинение, вам слово, — сказал судья, указывая ладонью на стол Эрин.

Джастин спокойно слушал ее долгий монолог о том, что произошло там, где ее даже не было. Если можно было оставаться спокойным, вспоминая события той трагической ночи. Изредка он потирал виски пальцами, и единственным его желанием сейчас было напиться.

Свидетели, один за другим, давали показания. Видимо, Скутер уже постарался, поскольку все они, как один, солгали, заявив, что Джастина не было в комнате в тот момент, когда Джексона принудили употреблять наркотические вещества.

Калил громко фыркнул:

— Ну, конечно, не было!

— Обвиняемый, — строго посмотрел на него судья, — я дам вам слово позже.

Когда настал черед Эми давать показания, она, как и говорила Клоду, действительно выложила всю правду. Когда судья спросил, кто же все-таки был причастен к нанесению вреда здоровью ребенка, она назвала только два имени. А на его следующий вопрос, участвовал ли в этом Джастин, она ответила твердое «Нет». Эми сказала, что Джастин не сделал ничего, кроме того, что не помешал этому. Но он и не мог, судя по тому, в каком состоянии он находился. На все последующие вопросы о том, насколько невменяемым он был, Эми отвечала, что он вел себя так, словно это вообще был не он. Вряд ли он вообще осознавал, где он, кто он, и что с ним происходит. Его неадекватность была катастрофической, и ее не заметили только те, кого там просто не было. Последние слова она сказала, обернувшись к Эрин. Словно это его оправдывало…

Джастина действительно удивили ее слова. Ведь ее с Эрин связывала давняя дружба, и она нянчилась с ее детьми чуть ли не с самого их рождения.

Показания Калила не утешили ни Клода, ни Скутера. А вот Джастина они даже не удивили. Тот, разумеется, заявил, что Джастин был в комнате, что он прекрасно осознавал, что происходит, и что он был вовсе не против. Еще он добавил, что свидетели подкуплены, недаром их показания так расходятся.

Джастин только усмехался, слушая это. Чего он мог еще от него ожидать? Но его совесть была чиста, он не прилагал усилий, чтобы обелить себя, и, идя сюда, он был готов к тому, что сегодня обратно он не выйдет. Честно говоря, его не особенно волновал исход дела. В последнее время он не жил, а влачил жалкое существование, иногда впадая в истерики, а потом снова поддаваясь апатии. Внутренне, он был готов к любому повороту событий, ведь самое страшное в его жизни уже случилось.

Судья выслушал всех, кроме Джастина и Гунзо, и Бибер от скуки гадал, кто из них будет следующим.

— Мистер Джастин Дрю Бибер, — объявил судья, снова пристально посмотрев на парня. Джастину показалось, или судья и впрямь смотрел на него не так, как на всех остальных? Едва заметный прищур, и будто бы брезгливо приподнятые уголки губ. Парень мотнул головой и встал.

— Мистер Бибер, вы были в комнате на момент совершения преступления? — сказал судья, растягивая слова.

Джастину снова показалось, что судья ведет себя странно. Он словно пытался что-то сказать ему между строк. Как бы там ни было, это было неважно, потому как парень собирался ответить утвердительно.

И тут его взгляд вдруг упал на лицо Клода, обернувшегося к нему. Скутер тоже смотрел на него, но это Джастина не волновало. А вот Клод…

Клод, человек, который бросил дела, чтобы помочь ему. Который выслушал его так, как выслушал бы только близкий человек, которых у Джастина почти не осталось. Который прямо сейчас пытался ему помочь. Он потратил уже так много времени на его проблемы, причем бесплатно, к чему Джастин уж точно не привык, ведь даже собственные друзья обходились ему очень и очень дорого. И вот сейчас Джастин скажет правду, и подставит отличного человека, который так ему помог.

Джастин опустил глаза, уже не будучи так уверен в правильности своего решения. Его глаза блуждали по полу, пока он случайно не заметил что-то справа. Кто-то пытался привлечь его внимание. Парень повернул голову и вдруг наткнулся на взгляд Гунзо. Тот впервые посмотрел прямо ему в глаза. А потом он… едва заметно показал ему кулак. Джастин сжал губы в тонкую линию, даже если кто-то и заметил бы то, что сделал Гунзо, кроме Джастина все равно бы никто не понял, что означал этот жест.

Облавы в тот день никто не ожидал. Было около десяти часов утра, когда к дому Джастина подъехали копы. Ребята еще спали, когда одна из домработниц разбудила хозяина дома, испуганно указывая на непрекращающиеся звонки в дверь. Спустя несколько минут, Бибер сонно вчитывался в ордер на обыск, удрученно отмечая, что улица уже наполнена звуками вертолетных лопастей. Должно быть, весь мир сейчас в режиме реального времени следил за тем, что происходило у его дома. Всех присутствующих в доме собрали в гараже, и попросили оставаться там на все время обыска. Несколько долгих часов ребята отвечали на вопросы полицейских, переглядываясь, и словно безмолвно вспоминая, не осталось ли чего-то запрещенного в доме. Спустя какое-то время, один из копов вошел в гараж, сжимая в руке пакет с кокаином. Джастин шумно вдохнул и задержал дыхание. Впрочем, ребята сделали то же самое. Когда тот спросил, чей это пакет, Гунзо, недолго думая, сделал шаг вперед и взял вину на себя. Джастин, стоящий напротив него, дернулся вперед, обратив внимание полицейского на себя. Гунзо, воспользовавшись моментом, посмотрел в глаза друга и едва заметно показал ему кулак.