В ожидании чуда

— О, я не хотела сказать, что вы плохая. Императрица человечна. Эта змея изображает, — Айрис нахмурилась и закрыла глаза, стараясь найти нужное слово, — превращение! Потому что меняет кожу. Это ведь перемена, правильно? Некоторые говорят, она также означает зло, что желание и зло являются частью карты Императрицы, так же, как и любовь.

— Та часть, которую она пытается отстранить от себя, — прошептала Джессика.

— Правильно! Действительно, похоже, что она отстраняет от себя змею. Или пытается. Я раньше этого не замечала. Только из этого ничего не выходит.

"Знаю", — мысленно согласилась Джессика.

— Айрис, какое отношение все это имеет к исчезновению твоего отца? — не выдержала она.

— Все в этом раскладе карт указывает на вас. Детектив ничего не видит, кроме вас. Не знаю, что вы сделали, что его насторожило, но он думает, что вы — ключ ко всему. Карты говорят о преследовании и восстановлении справедливости. Он — охотник. Если он охотится, то охотится на вас. Ну, еще фигурирует его отец, но это в прошлом…

— Где?

— Вот этот. Это единственная карта другого человека в раскладе. Это Первосвященник. Он похож на могущественную фигуру отца. Очень сильная фигура, но карта перевернута вверх ногами. — У Айрис было мрачное лицо. — Это значит, чтото в их отношениях было плохое. Очень плохое.

Джессика вздрогнула, вспомнив, как Салли сказал, что ему есть что скрывать, даже, может быть, больше, чем многим другим. В комнате воцарилась тишина, так как Айрис ждала ее следующего вопроса.

Но Джессика велела ей убрать карты. Она больше ничего не хотела знать о Салливане Кинкейде. И о том, что между ними существует какая-то загадочная связь.

"Вот это да! " — сказала она себе, сообразив, в какую ловушку угодила. Как бы убедительно Айрис ни сплела свой рассказ, эти карты — всего лишь игра. Они ничего не могут рассказать ей о Салли. Она не поверила ни единому слову. Ни единому.

— Мне необходимо взглянуть на деловой календарь твоего отца и на его бумаги. Может быть, смогу напасть на след. Где его рабочий кабинет?

— Рядом с комнатой, где телевизор, но он всегда заперт.

— А у кого ключ?

— У папы.

— А у экономки или у Линкольна есть дубликат?

— У Линкольна нет, а Роза далеко. Она в последнее время уходит на ночь домой, чтобы ухаживать за матерью.

— Ладно, будем импровизировать. — Джессика остановилась в прихожей, расстегнула "молнию" одной из сумок и вытащила набор отмычек. — Показывай дорогу.

Кабинет находился в задней части дома, рядом с комнатой, набитой всевозможной аппаратурой, стояли два телевизора с большими экранами, а одну стену занимали видеомагнитофоны. Там и проигрыватели для лазерных дисков. Легкие пастельные тона, господствующие в остальной части дома, уступили место ярким зеленым и темно-красным оттенкам. Перешагнуть порог этой комнаты было все равно, что перейти границу между разными, но мирно сосуществующими странами.

Айрис внезапно остановилась. Она положила руку на плечо Джессики и молча показала на двойные двери в левой части комнаты. Они вели в кабинет.

Одна половинка была приоткрыта.

4

Джессика одновременно загородила собой Айрис и сунула руку за вырез блузки. Там, под лифчиком, угнездился сделанный на заказ миниатюрный пистолет. Оружие было таким маленьким, что помещалось целиком в ладони, но зато две разрывные пули, которыми он был заряжен, делали его весьма грозным. Осторожно вынув его из потайного места, она сняла предохранитель.

Сама удивившись тому, как быстро вернулись старые привычки, — например, привычка носить пистолет, Джессика оценивающим взглядом обвела комнату, но вовсе не для того, чтобы оценить ее оформление. Окна справа закрыты; рамы не взломаны, стекла целы — никаких следов проникновения снаружи. Единственный доступ в эту комнату — через двойные двери, ведущие в кабинет Фила, а также из коридора за ними.

Она бросила взгляд через плечо и убедилась, что коридор пуст. Затем осторожно двинулась к кабинету, огибая по пути кожаный диван.

Айрис вцепилась в рубашку Джессики сзади обеими руками и следовала за ней, словно тень. Слава Богу, у нее хватило ума молчать; она не задала ни единого вопроса. Если бы был выбор, Джессика предпочла бы действовать в одиночку, но в данный момент выбора у нее не было. Если что-то не так, девочке безопаснее двигаться вместе с ней, а не стоять мишенью в дверном проеме.

Стараясь оставаться вне поля зрения того, кто находится в кабинете, Джессика подобралась к дверям. Остановилась у той половинки, которая была закрытой, и прислушалась к зловещей тишине в кабинете. Неизвестно было, кто или что ждет за этой дверью, и ей казалось, что звук дыхания выдает их с головой.

Внезапно Джессику охватило нереальное ощущение, что это с ней уже когда-то было. Она вспомнила другой случай, другую дверь. Каждая подробность припомнилась ей с пугающей четкостью. Она снова стала испуганной девочкой, прячущейся за дверью и сжимающей в руке маленький осколок стекла. Надеясь, что его окажется достаточно.

На секунду прикрыв глаза, Джессика очистила голову от этих воспоминаний, загнала прошлое обратно, туда, где ему и следовало находиться. Прогнала его прочь, пока страх не успел охватить ее и еще глубже втянуть в кошмарный сон. Когда сердце перестало бешено стучать, она вручила Айрис маленький, застегнутый на "молнию" футляр с отмычками. Потом толкнула ногой слегка приоткрытую половинку двери, ожидая, что кто-то выскочит из комнаты или выстрелит в щель. Но ничего этого не случилось, и дверь широко распахнулась.

Когда ручка стукнулась о стену, раздался мужской голос, напугав обеих:

— Ради Бога! Перестаньте там топтаться и входите.

Пораженная Джессика узнала голос Линкольна и сунула голову в дверь. Он стоял возле письменного стола, осторожно держа двумя пальцами телефонную трубку и выжидающе глядя на нее. В эту минуту он больше походил на дворецкого, чем на охранника, но она уже давно не доверяла впечатлениям. Используя дверь, как прикрытие, Джессика сунула пистолет в карман шортов и только потом шагнула в кабинет. Если она и испытала секундное облегчение, то оно исчезло после его следующего приказа:

— Ничего не трогайте. Возможно, нас ограбили.

Джессика застыла на месте и попыталась понять, сколько времени потребовалось бы ЦРУ, чтобы прислать кого-нибудь в Техас. Айрис наткнулась на контакт Фила, нажав кнопку повторного набора номера на аппарате в его спальне. Поэтому Джессика вынуждена была предположить, что они приедут, вопрос только во времени. Им нужна эта записная книжка и все остальное, что может установить связь между их "конторой" и Филом Мунро.

Он никогда ей не говорил, какая, собственно, ветвь власти отдавала приказы, но на это вполне очевидно указывал выбор целей. ЦРУ не нужен след из хлебных крошек, ведущий к их порогу. Они использовали Фила, так как хотели иметь возможность все отрицать; след, ведущий к нему, лишил бы всякого смысла иметь независимых оперативников.

Но… продолжает ли Фил на них работать? За два года многое могло измениться. Если бы Фил отказался с ними работать, некоторые очень нехорошие люди сильно бы на него разозлились. Настолько, чтобы увезти Фила и уничтожить все следы? Этого она не знала.

"Где ты, Фил? И что сделал? " — мысленно обратилась Джессика, сама не зная к кому.

"Только не вышел из игры", — решила она. Он бы ни за что этого не сделал. Слишком ему нравилось быть рыцарем плаща и кинжала.

Джессика оглядела кабинет. Легкий беспорядок мог с равным успехом быть вызван как поспешным обыском, так и неаккуратностью самого Фила.

Опасаясь, что уже знает ответ, она спросила:

— Что взяли?

— Не знаю. Еще не уточнил, — отрывисто бросил Линкольн. — Все равно я бы не понял, поскольку никогда сюда не входил. Замок был открыт, а ключ имелся только у Фила. — Он задумчиво взглянул на нее. — Несмотря на преданность вам Айрис, мисс Дэниелз, если бы вы не были все время вместе с детективом, вы бы стали первой в моем коротком списке подозреваемых.