Моя вторая мама. Том 1

– Альберто украл у тебя кучу денег! Еще немного, и он пустил бы тебя по миру! Я права, сеньор Луна?

– Совершенно правы, – кивнул ревизор.

Даниэла медленно подошла к своему столу и села.

– Этого не может быть…

– К сожалению, сеньора, это именно так, – голос Луны звучал грустно, но твердо. – Я сравнил цифры отчетности с данными о ваших доходах, и могу утверждать с полной уверенностью, что сеньор Альберто Сауседо присваивал огромные суммы.

– Это невероятно… – прошептала Даниэла.

– А я так и знала! – Джина направилась к столу, на котором стоял телефон. – Сейчас позвоню Фелипе и Херардо. Надо дать ход этому делу. И немедленно!

– С вашего позволения, я соберу свои вещи и подожду сеньора Фелипе, – сказал Луна.

Даниэла кивнула, и они пожали друг другу руки.

– Благодарю вас, сеньор Луна. Большое спасибо за все.

– Что вы… Не за что.

Ревизор вышел, и Даниэла услышала, как ворчит Джина, набирая номер телефона:

– На то, что он у тебя украл, можно несколько лет жить, ни о чем не думая! Как тебе этот ангелочек? И не реви! Тут выть в пору от злости!

– Ах, Джина, мне хочется и плакать, и выть, и кричать одновременно… Я вне себя! Если бы Альберто был сейчас здесь, не знаю, что бы я с ним сделала!

– Ничего, он свое получит. Фелипе и Альберто об этом позаботятся.

– Теперь мне действительно все равно, – кивнула Даниэла. – Пусть хоть сгниет за решеткой. Он сам во всем виноват!

– Вот это другой разговор! – глаза Джины блеснули. – Надо попытаться вернуть хотя бы часть твоих денег. Нет, я, кажется, сейчас взорвусь! Ты убиваешься тут целыми днями, работаешь, как проклятая, а этот красавчик присваивает твои деньги! Алло! Фелипе? Это Джина. Фелипе, твой человек закончил ревизию. Альберто украл у Даниэлы кучу денег!!! Что? Да, хорошо…

Джина положила трубку и взглянула на Даниэлу.

– Они с Херардо сейчас же приедут сюда. Гляди веселей, подруга!

– Ты должна успокоиться, Даниэла, – Херардо пытался говорить мягко, но голос выдавал его ярость.

– Я чувствую себя страшно униженной… Мне стыдно… – всхлипнула Даниэла.

– Это Альберто должно быть стыдно, – вмешался Фелипе.

– Ну да, конечно! – Джина презрительно фыркала. – От стыда он и в ресторанах кутит с потаскухами и с этим придурком Гонсало!

– Как я могла быть так наивна?! – Даниэла закрыла лицо руками. – Всего несколько дней тому назад я готова была умереть за него… Вы понимаете?

– Говорят: лучше поздно, чем никогда, – шепнула, обнимая ее, Джина. – Ничего… эта дрянь Альберто еще у нас попляшет. Не волнуйся…

– Поручи это все нам, – сказал Фелипе. – Мы немедленно подадим исковое заявление в прокуратуру.

– И его задержит полиция? – спросила Даниэла.

– Да. И надеюсь, уже сегодня. Если, конечно, он по-прежнему в том отеле, адрес которого тебе оставил.

– А если его там нет, найдите его через Гонсало, – посоветовала Джина.

– Об этом не беспокойтесь, – заверил Фелипе. – Посадить мы его непременно посадим.

– Господи, почему же мы женщины так добры и так наивны?! – Джина воздела руки к потолку. – Почему мужчины только и ждут, как бы воспользоваться нашим благородством?!

Глава 8

Эта поездка на фабрику, в общем-то, не была вызвана особой необходимостью. Хуану Антонио доложили о возникших там трениях между инженерами, но всю проблему вполне можно было решить и по телефону. Ему просто хотелось вырваться из города, хоть ненадолго переменить обстановку, пообщаться с людьми, которые на него работали, да просто увидеть фабрику, к которой у него было особое чувство. Он с нее начинал. Эту фабрику оставил ему в наследство отец. В то время она почти не приносила дохода. Именно он – Хуан Антонио – путем невероятных усилий сделал эту фабрику ведущим предприятием отрасли во всей Латинской Америке. Теперь он по праву гордился ею и, приезжая сюда, особенно в трудные моменты жизни, словно набирался здесь новых сил. Такие поездки всегда действовали на него благотворно. На этот раз он взял с собой и Мануэля, сманив того перспективой вновь оказаться в обстановке, в которой прошла их молодость. Разбирательство с инженерами и обход фабрики отняли у них от силы два часа. На обратном пути они заехали пообедать в местный ресторанчик. Выпив вина, Мануэль загрустил, вспоминая годы, ушедшие безвозвратно.

– Иногда я чувствую себя стариком, – сказал он.

– Э, Мануэль… – Хуан Антонио со смехом поднял бокал. – Помни, что лучшее лекарство от старости – это женщина. Заведи себе подружку.

– Иногда я действительно думаю, что мне необходима женщина-друг, – серьезно кивнул Мануэль. – Но я в таком возрасте, что женщин во мне могут интересовать только деньги.

– Ну, знаешь, это камень и в мой огород. В конце концов мы с тобой не такое уж старичье.

– Но и не юнцы уже.

– Мы, что называется, в самом соку! – улыбнулся Хуан Антонио.

– Может, когда-нибудь… – Мануэль вздохнул, – я еще встречу женщину своей мечты.

Хуан Антонио взглянул на него, и лицо его стало серьезным.

– У меня была такая женщина, – грустно сказал он. – И я потерял ее.

– Знаешь, – Мануэль взял его за плечо, – когда-нибудь ты опять влюбишься до беспамятства, хотя в этот день Иренэ и выцарапает тебе глаза.

– Если это действительно будет любовь, я согласен!

Они улыбнулись друг другу, и Хуан Антонио придвинул к себе тарелку.

– Твоя проблема, Мануэль, – сказал он, разрезав мясо, – в том, что ты всегда был библиотечной крысой. Я же помню, когда мы учились в университете, ты никуда не ходил, даже на вечеринки… Целыми днями сидел над книжками…

– Мне хотелось стать чем-то в этой жизни. У меня не было отца, который бы оставил мне фабрику в наследство.

– Ай, не надо! Фабрика моего отца немногого стоила, когда я ее получил. Недаром же Сония так дешево уступила мне свою долю.

– Что верно, то верно. Поработать тебе пришлось крепко.

– С твоей помощью, Мануэль, – Хуан Антонио взял Мануэля за руку. – Помни об этом, а уж я-то точно никогда не забуду!

– Ты и так уже сделал меня своим компаньоном. Хотя это было и необязательно.

– Не скромничай, Мануэль! Послушай…

– Что?

– Поехали с нами в круиз, со мной и Иренэ, если, конечно, я сам поеду… Может, там и встретишь женщину своей мечты…

– Ну нет, в таких делах третий – лишний. К тому же ты знаешь мое отношение к Иренэ… – Мануэль поморщился и тоже принялся за мясо.

После обеда они не сразу вернулись в Мехико и еще проехались по окрестностям. В столицу их черный лимузин въехал уже под вечер, и домой Хуан Антонио попал довольно поздно. Но Моника еще не спала.

– Папа! Папочка! – она бросилась отцу навстречу и повисла у него на шее.

– Здравствуй, дочка. Ну как? Хорошо себя вела?

– Конечно. А ты как съездил?

Хуан Антонио поздоровался с Марией, с улыбкой смотревшей на него, и вновь обратился к дочери:

– А где твои подружки? Ты же говорила, они придут к тебе играть.

– Игнасио повез их по домам. А вчера еще приходила эта твоя… ведьма.

– Моника!!! – Хуан Антонио строго взглянул на дочь.

– Ладно… ладно… эта… сеньора, с которой ты дружишь…

– Она уже рассказала мне, как ты тут ее встретила.

– Она первая начала, – Моника смотрела прямо перед собой, и твердые ноты, вдруг зазвучавшие в ее голосе, заставили Хуана Антонио вспомнить Лусию. – Вот что, папа… Я не хочу, чтобы она сюда приходила! Прошу тебя…

Хуан Антонио ничего не сказал, только сделал знак Марии, чтобы она отвела девочку спать. Он здорово устал за день, и на объяснения с дочерью у него просто не было сил. Приняв душ, он лег и мгновенно уснул.

На следующее утро его сестра Сония позвонила ему в контору и спросила, как прошла поездка.

– Отлично, Сония, спасибо.

– Мария сказала тебе, что я заходила к вам вчера?