Аляска

Джоэ привязал нож к крепкой длинной палке и прорубил две лунки. Привязав леску к середине метровой палки, наживил крючок кусочком мяса и забросил в воду. Положил палку поперек лунки и ушел прорубать следующую. Анна молча глядела на него. Потом своим кухонным ножом тоже проковыряла дырку во льду.

За это время индеец поставил около десятка удочек в разных местах. Клев начался почти сразу. Женщина вдруг заметила, как одна из палок начала двигаться. Подошла и стараясь не дергать, вытащила довольно крупную рыбину. Так они с Джоэ и ходили от лунки к лунке в течении нескольких часов, проверяя нет ли рыбы и насаживая мясо на пустые крючки.

Анна с трудом вытащила на лед большую рыбину, обернулась к мужу и увидела, что индеец стоит, пристально вглядываясь вдаль и к чему–то прислушиваясь. Она подошла и тихо спросила:

— Кто там?

Индеец ответил:

— Белые.

И сразу же услышал за спиной торопливые шаги. Обернулся. Жена, проваливаясь в снегу, бежала к лесу. Джоэ удивленно пожал плечами. Он ожидал, что Анна кинется к белым людям с расспросами или уедет с ними совсем, но вместо этого она испуганно бежала прятаться. Что–то было не так.

Женщина скрылась в лесу, когда из–за поворота вынырнула первая собачья упряжка. Индеец не спеша собрал мороженую рыбу в мешки. Когда белые подъехали, он спокойно сидел на санях, сматывая удочки. Мужчин было трое и подъехали они на двух упряжках. Индеец насторожился и передвинул лук поближе. Один из белых, бородатый с неприятным взглядом, гаркнул вместо приветствия по–английски:

— Эй, краснокожий, ты здесь белую скво не встречал?

Джоэ спокойно взглянул на говорившего и решил не говорить правды:

— Нет.

— Может труп находил?

— Нет.

Он заметил, как двое белых переглянулись, а бородатый спросил:

— А кто это побежал, когда мы были у дальнего поворота?

Джоэ удивился зоркости белого, но снова спокойно ответил:

— Мой сын.

— Поблизости еще кто–нибудь живет?

— Нет.

Белые сразу же развернули собак и, не прощаясь, уехали. Когда они исчезли за поворотом, индеец смотал последнюю удочку. Бросил мешки с рыбой на сани и поднял собак. Подъехав к тому месту, где жена скрылась в лесу, он оставил упряжку на льду реки, а сам пошел по следам.

Джоэ нашел ее спрятавшейся под громадной елью. Увидев мужа, Анна выбралась из укрытия и пошла ему навстречу. Следы от слез еще не просохли, когда она подошла и уткнулась ему в грудь лицом. Несколько мгновений индеец медлил, а потом прижал к себе и пожал плечами: его жена все–таки не индеанка.

Вечером после ужина Анна рассказала Джоэ о себе. Когда ей не хватало слов, она объяснялась жестами, по временам переходя на свой родной язык:

— Я русская, хотя в России никогда не была. Родилась и до одиннадцати лет жила на острове Кадьяк. Мои родители были не очень богаты, но и не нищие. Кроме меня было еще четверо детей. Родители умерли от оспы, мои братья и еще одна сестра тоже, а я выжила и даже не заболела. Меня взял к себе из милости дальний родственник, живущий в Анкоридже. Он женился на англичанке и очень богатый человек, но для него я была лишней. Я водилась с их младшими детьми, помогала на кухне, убиралась в доме, стирала. В общем, была бесплатной служанкой. И все же дядя дал мне кое–какое образование: я умею читать и писать по–английски и по–русски, знаю историю и географию. В шестнадцать он выдал меня замуж за француза, инженера нефтяной компании на двадцать лет старше меня. Я видела Анри до свадьбы всего один раз и меня, естественно, никто не спросил: хочу ли я замуж. Дядя дал за мной небольшое приданое. Он просто сбыл меня с рук, так как их старший сын Джеймс стал на меня заглядываться. Мой муж оказался пьяницей и игроком. Я ничего не могла поделать, так как была слишком молода. Да и разве он послушал бы меня? Мы прожили в Фэрбенксе два года. Однажды Анри проиграл деньги, принадлежавшие компании и нам пришлось бежать. Почти полгода мы прожили в Дот — Лейке. Муж устроился приказчиком в лавку и работал, пока не встретил бывшего сослуживца. Тот приехал по делам компании и нам снова пришлось бежать. На этот раз Анри хотел перейти канадскую границу, чтобы попытать счастья на Клондайке. Мы кочевали от хижины к хижине, от поселения к поселению, практически нигде не задерживаясь подолгу. Три месяца назад, перед тем, как ты нашел меня, мы остановились в форте Тетлин. Денег у нас почти не было, но их хватило бы на целую неделю проживания в местном салуне. Там наверху были комнаты.

Анна помолчала немного, взглянула на внимательно слушавшего Джоэ и продолжила свой рассказ:

— Ты не думай, что Анри был плохим! Нет! Он не бил меня, покупал мне красивые наряды. Только он не был для меня таким, как ты.

Женщина опустила голову, какое–то время раздумывала, а потом снова тихо заговорила:

— Там меня видимо и заприметил бородатый белый голландец с неприятным взглядом. Он познакомился с Анри. Это настоящее чудовище! Напоив моего мужа, он уговорил его сыграть в карты. Когда тот проиграл все, что у нас было, он предложил поставить на кон меня. Анри согласился! И проиграл.

Она долго молчала, собираясь с духом. Ее душили слезы. Индеец молчал. Дрожащим голосом она продолжила исповедь:

— Один из мужчин, находившихся в салуне во время этой бесчестной сделки, оказался порядочнее остальных и успел предупредить меня. Но он ничем не мог мне помочь, так как был инвалидом. Я собрала в сумку наспех все то, что могло бы, по моему мнению, пригодиться в дороге. Времени на основательные сборы не было. Я спустилась вниз через окно, украла стоявшую на улице чужую собачью упряжку и ехала в неизвестном направлении с одним желанием — уйти как можно дальше от форта. Чтобы меня не нашли. У меня не было с собой ни еды, ни спичек. Я гнала упряжку целую ночь и почти целый день. Временами бежала рядом, чтобы согреться. Мои собаки выбились из сил и начали падать. Я отпустила их, перерезав постромки и очень надеюсь, что они добрались назад.

Анна снова немного помолчала. Джоэ не проронил ни звука.

— Захватила с собой оленью шкуру, которой были покрыты санки и пошла дальше пешком. Шла почти целую ночь, пока не наткнулась на волчью стаю. Забралась на дерево, но они, на мое счастье, пробежали мимо. Я выбилась из сил, но все равно двигалась вперед. Потом наткнулась на остатки оленьей туши. Мясо еще не замерзло, а мне так хотелось есть… Пересилив отвращение, я проглотила несколько сырых кусков и пошла дальше. На крутом откосе у реки поскользнулась и полетела вниз, прямо в полынью. Помню только холод, страшный холод. А потом очнулась в твоей хижине. Теперь ты все знаешь. Если ты скажешь, чтобы я ушла, я уйду.

Анна замолчала и отвернувшись в сторону, грустно глядела на веселые искорки пламени. Джоэ долго молчал, пытаясь все понять и осмыслить, так как многое из сказанного было ему не понятно. Потом подошел, прижал к себе и сказал:

— Ты моя жена и я никому тебя не отдам. Ты храбрая и очень сильная. Здесь тебя не найдут. Я сказал ему, что никого не видел.

Анна резко повернулась и вскрикнула:

— Значит, это был бородатый голландец?!?

— Да. И с ним еще двое.

Женщина забеспокоилась и забегала по хижине:

— Нам надо уходить! Они могут вернуться.

Джоэ пожал плечами:

— Зачем? Все гринго уверены, что белая женщина с краснокожим жить не будет. Ведь мы для них дикари.

Анна остановилась рядом с ним и крикнула:

— Это они дикари! Они! Лучше тебя, добрее и умнее я еще никого не встречала!

Он погладил ее по волосам и невозмутимо возразил:

— Я твой муж, а ты моя жена.

Она вдруг улыбнулась:

— Значит я уже не белая женщина?

Джоэ хмыкнул:

— Белая! Но индеанка!

Анна взяла его большую руку в свои ладони:

— Спасибо!

Положила голову ему на грудь и замерла. Джоэ снова пожал плечами, а затем провел по ее косам ладонью и тоже задумался. Тихо сказал:

— Весной, когда река освободится ото льда, мы уплывем отсюда к моему народу. Там ты будешь в безопасности.