Вершина желания

Джек вышел в коридор и постучал в дверь комнаты Молли.

— Да? — сказала она и включила свет.

— Можно мне войти?

— Сейчас?

— Тому нужно выйти.

— Что?

— Том злится, когда его запирают. Ответом была тишина.

Джек деликатно покашлял.

— Я не собирался вас беспокоить, но я не хочу, чтобы он взбесился.

Молли открыла дверь и с любопытством уставилась на Джека. Тот протиснулся мимо. У кровати он опустился на колени и вытащил из-под кровати коричнево-черного кота. Кот уставился на Молли желтыми глазами.

Молли вытаращилась на кота:

— Так это кот?

Джек взял кота на руки, как ребенка.

— Его зовут Том.

Молли засмеялась, явно испытав облегчение.

— Привет, Том. — Она захотела погладить кота, но тот стремительно выпростал лапу и царапнул ее.

— Ой! — Она отдернула руку. Джек потерся о кота носом.

— Он очень ранимый. В прошлом месяце его чуть было не кастрировали.

— Какая жалость.

— И вы тоже? Почему все его так не любят? Мои соседи терпеть его не могут. Они говорят, что он соблазняет соседских кошек, оставляя свои метки по всему Венис-Бич.

— О, даже так?!

— Они посылали мне письма с угрозами, звонили. Я сказал им, что кот всего лишь пользуется своими правами на свободу репродукции. Но однажды ночью они его поймали. Я успел в клинику как раз вовремя. Так что он остался цел. — Джек почесал коту живот. — Тебя ведь не тронули, дружок?

Кот закрыл глаза и заурчал.

Молли с опаской посмотрела на Джека:

— Надеюсь, вы не держите на чердаке мамочку?

— Нет, я отправил ее в пансион. Она распугивала мышей.

— Хорошо.

Джек окинул Молли взглядом. На ней была длинная футболка с подписью на груди: «Революция трансляции не подлежит».

— Спокойной ночи, — сказал он.

Глава 5

Когда Джек на следующее утро спустился вниз, одетый и готовый начать новый день, он чувствовал себя на подъеме. Он набил свои полторы тысячи слов и набросал сюжет трех следующих романов. Сердце его полнилось оптимизмом, счастливыми финалами и хорошими людьми, которых ждет неизбежный триумф. Он потер ладони. Впереди у него был активный день: тай-чи, верховая езда, а затем фехтование. Отчасти упражнения для тела, отчасти материал для романов. Все это делало его широко образованным человеком. Человеком Возрождения. Джек задержался у зеркала, провел пальцем по своему гладко выбритому лицу и одобрительно кивнул. Все помыслы его были только о работе, и это при том, что в его доме жила леди.

— Доброе утро! — жизнерадостно чирикнула Молли, заходя на кухню. Она прислонилась к кухонной стойке, запустила руку в коробку с хлопьями и отправила горсточку в рот. На ней был утренний наряд, состоящий из очень коротких шорт и майки. Джек вытаращил глаза, но тут же напомнил себе о том, что джентльмен не позволит себе так смотреть на даму, и отвел глаза. Он занялся поисками миски и ложки и понял, что Молли как раз стоит перед буфетом, в котором находятся его овсяные хлопья. Он решил ограничиться хлебом с маслом.

Она наблюдала за тем, как он намазывал на мягкий хлеб холодное масло.

— Я вчера вечером прочла одну из ваших книг, — сказала Молли.

Джек скромно поклонился. Он привык к тому, что его хвалят.

— Как вы пишете эту ерунду? — Она перешла на фальцет: — «О, моя любовь, твои изумительные глаза!..»

Джек замер и уставился на Молли. Она улыбнулась. Он заметил, что зубы у нее были мелкие и ровные.

— Во-первых, — сказал он, — мои героини так не говорят, а во-вторых, что вы знаете о романтике?

Джек унес свою тарелку в столовую, где он мог присматривать за Томом, гулявшим в саду. Молли пошла за ним следом.

— Говорят, что романтику придумали женщины. Но в последний раз, когда я проверяла, моя вагина была на месте.

— Я слышал, вы ее обслуживаете ежедневно? — Джек покачал головой и глубоко вздохнул. Он был недоволен собой. К чему этот дешевый выпад? Поведение, недостойное джентльмена.

Молли усмехнулась:

— Даже если бы я находилась в коме моя вагина осталась бы при мне.

Джек задумчиво жевал свой хлеб и смотрел прямо перед собой.

Молли налегала на свои хлопья.

— А вы знаете, что недавно были убиты три женщины, авторы любовных романов. И убили их собственные мужья?

— И что?

— А то, что все это не так уж безобидно. В том, что вы пишете, есть деструктивное начало.

— Я думаю, вы преувеличиваете. Люди читают мои книги, потому что им нравится читать книги со счастливым финалом. Где добро непременно победит зло. По крайней мере, они знают, что здесь, у них в руках, есть что-то, что хорошо закончится.

— Получается, что они все это читают лишь ради хорошего конца?

— Да.

Молли присвистнула:

— Какая напрасная трата времени!

Джек посмотрел на нее со злостью:

— А, еще один фанатик воинства, что сражается против романтики.

— Женщины во имя любви совершали более низкие поступки, чем свиньи перед лицом голода.

Джек прекратил жевать.

— Что, например?

— Например, позволяли мужчинам убивать их собственных детей.

— Это не ради любви, а из страха.

— Нет, страх был потом. А вначале была любовь, романтика, иллюзорная надежда на то, что все у них получится. Это она заставляла их отводить глаза и намеренно не замечать очевидного. — Джек не ответил. Молли наклонилась к нему ближе. — Вы действительно думаете, что, если мужчины будут вести себя как мужчины, а женщины будут пылкими и отважными, но, в конечном счете, всегда готовыми покориться воле мужчины, в мире станет намного проще жить?

— Я не сказал «покориться воле мужчины».

— Я понимаю. Тогда как вы заставите двух людей, каждого со своими собственными желаниями и потребностями, жить вместе? Разве один не должен подчиниться другому?

— Ну, в покорности не все так плохо.

— Ага, вот вы и изменили тактику.

Джек пожал плечами.

Молли покачала головой:

— Не могу поверить в то, что эти женщины настолько глупы, что тратят свои деньги на ваши книги.

— Послушайте, — сказал Джек и выпрямился, — вы и понятия не имеете, что собой представляют «все эти женщины». Вы их не знаете. Вы не знаете, чего они хотят. По большей части они сверх всякой меры загружены нудной домашней работой, и это после всех разговоров о равенстве полов. Они тянут на себе дом и при этом еще умудряются толкать своих мужей вверх по карьерной лестнице, растить детей и к тому же более чем в пятидесяти процентах случаев еще и зарабатывать деньги для семьи. И эти женщины прячут купленные ими книги в кладовку, чтобы, не дай Бог, не увидели домашние, потому что, несмотря на то, что у их детей есть миллион игрушек, а у их мужей миллион всяких модных технических безделушек, им неловко потратить пару баксов себе на книгу!

Молли широко распахнула глаза:

— Bay, как трогательно! Я понятия не имела, кто вы. Но теперь я знаю.

Джек сдержанно кивнул.

— Домохозяйка средних лет, — сказала Молли.

Джек отодвинул стул и встал.

— Послушайте, выпускники Гарварда пишут эту, как вы изволили выразиться, «ерунду». И зарабатывают на этом миллионы.

Молли, впечатленная, приподняла бровь:

— Ну, если с этой стороны посмотреть…

— Но у них есть кое-что такое, чего нет у вас, — добавил Джек.

— И что это?

— Сердце, способное биться.

Он собрал свою стопку любовных романов, завернутую в коричневую оберточную бумагу — человеку незачем нарочно растравлять себе раны, — и вышел из столовой.

* * *

Рита послушно била ногами. Она держалась руками за край бассейна, ее завитые волосы были убраны под шапочку, и ее плечи волнообразно двигались вперед и назад в ритме движений ног.

— Продолжайте толкаться ногами, леди. Я хочу видеть, как плещется вода.