Приходите за счастьем вчера (СИ)

- Прекращай истерику. – Отцепив её руки, Майклсон опомнился от всплеска неконтролируемого гнева. Более того, сообразил, наконец, что произошло. – Насколько я понимаю, бурная жизнь твоей сестрицы стала достоянием общественности, и ты уверена, что это потому, что Кет отказалась раздвинуть ноги, – последние слова Кол произнёс с особенным оттенком, давая понять, как со стороны звучит речь Елены. Девушка замолчала, смутившись, щёки загорелись, – перед Элом? Вынужден разочаровать ваше самомнение, но это не так.

Стыд был сейчас, пожалуй, единственным средством, способным привести брюнетку в чувство. Когда она заговорила, голос звучал уже не так уверенно и злобно, в нём проскакивали извиняющиеся нотки:

- Возможно, ты просто не знаешь об этом?..

- Прости ненормальных, но мы с ним не читаем и не обсуждаем жёлтую прессу, тем более американскую, – с издёвкой подтвердил Майклсон, – но мой брат не причастен к вашим проблемам. Если честно, одно случайное упоминание имени Кет у нас в семье вызывает скандал, если так можно назвать хук справа в абсолютной тишине.

- Твой брат вполне мог пожелать отомстить, а ты заблу... – неуверенность в тоне девушки усилилась, – заблуждаешься.

- Мой брат мог пожелать наказать, но не мстить женщине. – Явное презрение, прозвучавшее в голосе Кола, всё же заронило ростки сомнения в душе Елены. А для неё любая неуверенность всегда была фатальной – мисс Пирс фактически сдалась и начала слушать, – Я знаю Эла, и не советую больше повторять это в моём присутствии, если не хочешь и впрямь умыться слезами. Тебе всё ясно?

- Ты даёшь мне слово? Я прошу, – голос брюнетки и впрямь был просительным.

В другом случае, он бы послал наглую девицу куда подальше, но… Это была не просто наглая девица – более того, сейчас в ней не осталось и следа от той грубой фурии, лупившей его по щекам минуту назад. Перед ним стояла леди.

- Обещаю.

Не слишком логично – верить ему на слово в этом вопросе, но… А в каком тогда верить? Елена невольно вспомнила три дня в доме Майклсонов в Мистик Фоллз… На что способен Элайджа она толком не знала, а вот Кол… Да и не станет он оправдываться, если что.

- Спасибо.

- Вытри щёки. – Он помолчал, глядя, как брюнетка стала наскоро подправлять растёкшийся макияж. – Всё настолько плохо?

- Да. Ладно, не важно. – Она оглянулась, разрываемая явным желанием найти сестру, сделала пару стремительных шагов по направлению к дверям... Кол её вполне понимал.

- Я извиняюсь за всё гадкое, что наговорила о тебе и твоём брате, и сожалею о своём поступке, – вернувшись с полдороги, Елена кончиком пальца, затянутого в шёлк, провела по его щеке. – И, конечно, я благодарна тебе за желание сгладить неловкость после нашего последнего… – она нахмурилась, – разговора, Кол. Я не должна была себя так вести…

- Пойдём, – взяв девушку за локоть, Кол быстрым шагом направился к дверям. – Спасибо, но не думаю, что у тебя сейчас есть время и желание рассыпаться в реверансах передо мной.

- Времени нет, – тихо согласилась брюнетка.

Через секунду они уже стояли наверху лестницы, откуда открывался прекрасный обзор на происходящее в зале. Поискав с минуту в толпе, Елена заметила красное платье Кет.

- Мы разошли, потому что Бриджит нужно было поправить причёску… – Пробормотал Кол, разыскивая брата. Нашёл. Выругавшись себе под нос, он задержал руку Елены в своей. – Твоя сестра всегда так нагла?

- Кто бы говорил, – огрызнулась девушка, не слишком понимая сути этой реплики, и почему Майклсон не даёт ей спуститься и добраться до Кет.

- Не успеем, – покачал головой Кол, – смотри...

А поглядеть и впрямь было на что. Кетрин медленно скользила по проходу к своему месту у подножия лестницы, не тушуясь и никак не реагируя на репортёров, забрасывавших вопросами о Майкле, клубе, её «знакомствах» и реакции на скандал. А в конце пути, у подножия лестницы, её ждал Элайджа собственной персоной. Точнее отбившись от репортёров, он ждал не Кет, а, убивая время в разговоре с Хью Грейсом, Бриджит из дамской комнаты – иначе ретивые журналисты бы просто затолкали девушку, но «прелести» ситуации это обстоятельство не меняло. Елена выдохнула, глядя на толпу, заполонившую лестницу – добраться до сестры раньше, чем Кет наскочит на Майклсона не было никаких шансов.

- Надеюсь, она ему не врежет на людях. Завтра ему нужно произвести впечатление интеллигентного человека, а не сверкать фингалами… – мрачно пошутил Кол, осознавая своё бессилие.

- Я бы на это не надеялась, хотя вдруг мы поменялись характерами на сегодня… – в тон ему ответила Елена и, подхватив бокал, начала, насколько это было возможно, быстро спускаться вниз. Предупредить они не успевали, но вот сдержать скандал – нужно было попытаться.

Ответив что-то на реплику Грейса, Элайджа улыбнулся, тщательно скрывая раздражение. Напомнив себе, что раньше всегда оставался снисходителен к привычке своих дам вертеться перед зеркалом, он поднял глаза…

Красивая. Именно эта мысль первой пронеслась в мозгу, когда Майклсон увидел Кетрин, в паре десятков метров от себя. Одетая в тёмно-вишнёвое платье без бретелек, с плотным корсажем, пышной юбкой и чёрными перчатками до локтя, она, как и всегда, бросала вызов моде, диктующей правила небольших коктейльных платьиц. И при этом смотрелась королевой – манящей, юной и бесконечно далёкой. Сегодня – так особенно недосягаемой.

Ещё месяц назад, на следующее утро, после того, как доставив Катерину в аэропорт и сняв какую-то девицу, Элайджа проснулся, он нашёл в себе мужество признать, что не способен возненавидеть бывшую жену. Его высмеяли, но главный удар по самолюбию заключался не в этом – Элайджа всегда считал себя довольно развитым существом, которому, чтобы потерять голову от женщины было мало красоты и наличия интеллекта, а требовалось что-то ещё. Но выяснилось, что, нет, всё оказалось просто до примитивного, и единственный промах – его выбор отчего-то пал не на ту, которой бы этого хотелось. Сейчас, опомнившийся от изумления Майклсон оценивал приближающуюся к ним красивую, бездушную женщину, чётко осознавая её неспособность любить и эгоизм и при этом прекрасно понимая, что на самом деле если что-то и изменилось, то не радикально. Пусть она уже не затрагивала тех струнок, которые отвечали за нежность, но восхищения и, как следствие, желания сохранить это сокровище не убавлялось. Единственное – он нашёл в себе достаточно самолюбия, чтобы отказаться от неё, и никогда уже не попадать в ловушку.

- Хороша, – тоном эксперта оценил Грейс, увидев насколько пристально смотрит Элайджа на неторопливо приближающуюся мисс Пирс. – Но, насколько я понимаю, и вы ведь её знаете, Майклсон? Или нет?

- Более, чем вы можете представить. – Короткий ответ сразу на оба вопроса. Хью только брови поднял – исходя из обстоятельств, заявление было провокационным, но Майклсон славился своим безразличием к общественному мнению, а правила этикета не давали спросить прямо.

Ничего не видя и не слыша вокруг, Кет с упрямством крейсера, продвигающегося в вечной мерзлоте, шла к лестнице. Голоса сливались в единый гул, но сейчас её вряд ли остановило и известие о Третьей Мировой или пришельцах. И всё же средство, заставившее застыть на дороге, нашлось – не дойдя около десятка шагов, Катерина остановилась, натолкнувшись на взгляд темноволосого мужчины рядом с Хью. В первое мгновение она решила, что во всём виновато разыгравшееся воображение – из-за Рихарда она впервые за месяц позволила вспомнить об Элайдже по-настоящему, их ночь и утро, – но поморгав, поняла, что муж вполне из плоти и крови и выглядит довольным жизнью. Гнев бросился в голову, стоило вспомнить слова Майкла, захотелось плюнуть так сильно обидевшему её мужчине в лицо, но… Больше всего хотелось спросить: правда ли эти чудовищные выводы? Вопреки всем логическим раскладкам, доводам рассудка, какая-то частичка отвергала возможность того, что он с ней может так обойтись. В Кетрин словно схлестнулись две женщины – одна, трезво сопоставлявшая факты, способная проанализировать и сделать вывод, и другая – семнадцатилетний ребёнок, всё ещё верящий непонятно в какое благородство, и что с этим мужчиной ей позволена слабость и немножко глупости. Сообразив, что уже несколько секунд стоит неподвижно, Кетрин плавной походкой подошла. Работа была последним, что у неё осталось, и терять её из-за Элайджи, девушка не собиралась. Он и так отобрал всё, что мог.