Пятьдесят оттенков хаки (СИ)

– Привет, – кивнул тот. – Есть проблемы, старина?

– Требуется твоя помощь. Нам с командиром может выгореть поход на корабле к берегам Америки…

Носик напрягся. По его неприятному лицу скользнула завистливая усмешка. Покусывая заусенцы, он попытался пошутить:

– Вас забирают во флот?

Андрей сделал вид, что не понял подвоха:

– Да нет. В рамках космического перелета «Европа-Америка-500» к берегам Америки должен отправиться наш военный корабль.

– В космос что ли летите? – не унимался острослов.

– Да погоди ты, не перебивай, – Андрея начинал раздражать тон чинуши. – Корабль выйдет примерно за месяц до запуска спутника. Нас планируют взять на его борт, чтобы мы смогли присутствовать при подъеме из океана спускаемого аппарата. Он должен приводниться у берегов Сиэтла…

– Должен, значит, приводнится. От меня-то что нужно?

– Москва требует, чтобы у нас на руках были медицинские заключения о пригодности к походу на военном корабле.

– Мы таких заключений не даем, – открестился Носик. – Для работы на космической технике – пожалуйста, но не более того.

Он был из той категории людей, которым хорошо, когда другим плохо. Медик встал и демонстративно направился к двери.

– Нам и не требуется заключение по корабельным специальностям. Мы идем пассажирами. Медицинское заключение – чистая формальность, один из документов, как приложение к заграничному паспорту, – продолжал настаивать Андрей.

– Тем более. Мы формализмом не занимаемся. Ничем помочь не смогу. Будь здоров, – врач указал полковнику на дверь.

– Ну, ты – …гигант, – выдавил из себя Тополевский и вышел.

В голове пронеслось: «В науке отрицательный результат – тоже результат». Это успокаивало.

Вернувшись на рабочее место, он созвонился с Москвой.

– Слушаю: Басов.

– Добрый день, Владимир Михайлович. Тополевский беспокоит. Был у врачей, они упираются с выдачей медзаключений.

– Добрый день, – раздался в трубке добродушный голос генерала. – «Не всякий вас, как я поймет; к беде неопытность ведет», – сказал бы Пушкин, – процитировал он и посетовал: – К сожалению, у нас аналогичная проблема. Решим мы эти ребусы, Василич, не горюй. Доложи, лучше, как идет подготовка к работам на технике?

– Здесь, тьфу-тьфу, – Андрей постучал по столу, – все гораздо оперативнее. Наши люди прониклись ответственностью, а бизнесмены, на удивление, выполняют все свои обещания. Уже установили прямую московскую связь, идет обустройство гостиницы и точек общепита, отправили людей за новой автотехникой.

– «Мы любим слушать иногда страстей чужих язык мятежный», – прозвучала в ответ цитата классика. – Хорошо. Раскручивайте их по полной программе. Помогать армии – священный долг граждан. Особенно состоятельной ее части, – с усмешкой добавил он. – С завода на космодром уже отправлен спутник и ракета для его запуска. Скоро и мы с командующим прилетим к вам на генеральный смотр. На месте все подробно и обсудим. До встречи.

Через неделю состоялись обещанные «смотрины». Генералы и бизнесмены вместе с командованием космодрома посетили многочисленные объекты и остались довольны увиденным. Перед посадкой в самолет Петров при гостях поблагодарил Митрофанова и Тополевского:

– Ну что, Илья Федорович, потрудились вы неплохо. Хотя в оставшееся время предстоит сделать не меньше.

– Товарищ командующий, мы справимся!

– То, что справитесь, я не сомневаюсь. Но вам через неделю, как в той песне, в поход. Есть на кого оставить этакую махину?

– Товарищ командующий, маховик раскручен, коллектив у нас работоспособный. Справится с любыми задачами, – заверил Илья.

– Верю. Но слишком много поставлено на карту. Я вас в такой момент не то что за границу, в Москву не могу отпустить.

Тон Петрова подсказал Митрофанову, что поездка за океан под угрозой срыва. Он сник. Тополевский остался беспристрастным. Это понравилось Раскину, ему вдруг захотелось поддержать этого независимого и уверенного в себе человека.

– Владимир Николаевич, а что если господа офицеры вылетят вместе с нами, сразу после пуска, – рисуясь, обратился он к Петрову. – Тогда ведь никаких препятствий не останется?

– Надо обдумать это предложение…

– По-моему, толковая идея, – пришел на выручку Басов.

– А чего тут особенно думать? – уточнил бизнесмен. – Мест на нашем чартерном рейсе будет в избытке, документы на них мы оформим в два счета. Требуется только ваше согласие.

– Тогда – нет проблем, – улыбнулся генерал. – Но сначала – пуск.

Бизнесмены оказались верны своему слову: к приезду на пуск высокопоставленных гостей практически все вопросы, которые еще полгода назад вызывали оторопь, были решены. Причем, с удалью и вселенским размахом. Техническое оснащение управления космодрома было поднято на качественно новый уровень, у руководства появилась прямая связь с Москвой, в автопарке военных прописались новые автобусы, а городская гостиница и кафе приобрели современный вид. Казалось, не только на военных площадках, но и в самом городке не осталось ни одного объекта, на котором не было бы следов предстоящего шоу. На старте, на технических сооружениях и даже на ракете, – всюду красовались рекламные проспекты и логотипы фирм-спонсоров.

Накануне пуска, который был назначен на ночное время, каждые час-полтора на местный аэродром приземлялись «чартеры» с российскими и зарубежными гостями на борту. В Москве работала группа «обеспечения», которая по установленному на космодроме в первоочередном порядке факсу выдавала списки вылетающих гостей буквально в момент разбега самолета.

Для назначенного ответственным за все организационные вопросы Тополевского начался беспрецедентный в своей практике марафон бессонных дней и ночей. Казалось бы, одному человеку было не под силу контролировать этот бесконечный и на первый взгляд совершенно неуправляемый процесс. Практика показала обратное. К удивлению окружающих, Андрей был устроен каким-то особенным образом. Сложилось впечатление, что в его мозгу функционирует биологический компьютер. И в отличие от технического он, по счастью, не зависал и не давал сбоев. «Это не человек, а машина. Причем, близкая к совершенству», – с восхищением отметил один из академиков космоса. Аналитический склад ума и потрясающая работоспособность Тополевского давно были известны многим его коллегам, но в эти дни даже они удивлялись цепкости памяти и фантастической выносливости полковника. Подобно опытному диспетчеру он «разруливал» неимоверную круговерть проблем и нестыковок, напоминавших несущуюся с гор всепоглощающую лавину. Причем, чем меньше оставалось до времени «Ч», тем больше резервных сил открывал в себе организм Андрея, словно, внутри него был расположен самозаряжающийся аккумулятор. Работавшие бок о бок с ним сослуживцы не всегда выдерживали заданный темп и периодически сходили с дистанции, приходя на смену друг другу. А полковник «включал» второе дыхание и неумолимо двигался вперед. Как шутливо заметил позже один из гостей, «наблюдай за ним создатели вечного двигателя, враз довели бы до ума свое многострадальное детище».

Самому Андрею в то время было далеко не до веселья. Проект, движущей силой которого на тот момент стала именно его энергия, требовал ежеминутного присутствия и контроля. Случилось так, что от грамотных действий людей в погонах зависела судьба международного первенца российской бизнес-элиты. Гарантом его успеха являлись четкие и слаженные действия специалистов Военно-космических сил. От их лица и действовал Тополевский. «Ты у нас теперь визитная карточка космодрома», – напутствовал его Митрофанов.

– Андрей Васильевич, поступил факс об отправке очередного борта, – Матвеев протянул ему новый лист.

Тополевский, не спавший более суток и питавшийся одной минералкой, устало взглянул на бесконечный перечень фамилий:

– Твою дивизию!.. Тут и бывший начальник Генштаба, и председатель Центробанка, и губернаторы… Куда же их всех селить? Все мало-мальски пригодные номера давно расписаны под завязку. Причем не факт, что прилетят именно они. Вместо тех, кто заявлен в московских списках, вполне могут оказаться совершенно другие люди. Как будто их подбирают прямо на взлетной полосе.