Пятьдесят оттенков хаки (СИ)

– Такое не забудешь. Проект «Европа-Америка-500»?

– Он самый. Неплохо бы ознаменовать этот юбилей чем-нибудь… этаким. Подумайте на досуге. В Москве созвонимся и обсудим. Договорились? – Уральцев, прощаясь, по-армейски протянул Маше руку и первым шагнул к трапу.

Тополевский поцеловал жену, шепнув ей на ухо, что его любовь крепче день ото дня, вошел в самолет и выбрал место в конце салона. Маша, не оглядываясь, поспешила прочь – она не любила минуты прощания, боясь расплакаться.

Андрей расположился в кресле, всем своим видом демонстрируя, что намерен отдохнуть. Он давно придумал этот прием, при необходимости позволявший избегать нежелательных «банкетов» на бортах самолетов, кораблей или поездов. Начиналось импровизированное застолье, как правило, по-разному, но заканчивались практически одинаково – безмерным возлиянием, со всеми вытекающими из него тяжелыми последствиями для тела и головы. Пить водку Андрей так и не научился, и тем более не понимал, зачем употреблять ее в неограниченном количестве.

Чуть покряхтев, взревели двигатели. Бортпроводница прошла по салону и проверила состояние ремней безопасности. Где-то впереди под дружный хохот зазвенели стаканы. «Ты читал вчерашнюю шифровку?» – поинтересовался у соседа невидимый собеседник. Андрей опустил оконную шторку и закрыл глаза. Память вернула его к событиям пятнадцатилетней давности…

…Сквозь распахнутые настежь окна в кабинет Митрофанова ворвалась веселая птичья трель. Пока Илья разговаривал по телефону, Тополевский наслаждался прелестью майского утра. «Андрей Васильевич, не расслабляйся, прочти-ка лучше шифровку».

Изучив текст, Андрей удивленно посмотрел на Митрофанова.

– А, по-твоему, кому еще я могу поручить эту хрень? – раздраженно швырнув трубку на рычаг, прищурился тот.

– Вот только на коммерсантов мы еще и не работали!

– Не бурчи, как живот перед поносом, – процитировал Илья присказку самого Тополевского. – Верхам, как известно, виднее. Завтра прилетят эти б…, ну как их там …бизнесмены. Ты их встреть, все обстоятельно расспроси, а потом доложи свои соображения.

– Для них там, – Андрей ткнул пальцем вверх, – перспектива наверняка имеется. А нам с вами тут кучи навозные разгребать.

– Нам не привыкать работать с дерьмом, – отмахнулся командир.

Утром следующего дня маленький ладненький самолетик точно в назначенное время приземлился на военном аэродроме. Из него с шумом выкатилась группа демократично одетых людей, отчего определить, кто из них главный, оказалось непросто. К Андрею подошел самый непрезентабельный из гостей. От него пахнуло смесью очень дорогого парфюма и необычайно вкусного табака.

– Нам требуется машина и встреча с руководством…

– Заместитель начальника космодрома полковник Тополевский, – протянул руку Андрей. – Мне поручено курировать ваш проект.

– Раскин, Игорь Михайлович, генеральный директор консорциума «Европа-Америка-500». А как вас звать-величать?

– Андрей Васильевич.

– Вот и познакомились. Моих помощников представлю в процессе работы. Есть предложение прямо сейчас прокатиться по объектам, если, конечно, нет возражений, – Раскин щелкнул пальцами, и за его спиной вырос высокий крепыш. – Знакомьтесь: Вячеслав, можно просто Слава, – Игорь кивнул на многочисленные кейсы, рулоны и парочку обычных холщовых мешков, возле которых прописался бритоголовый охранник с фигурой Кин Конга, и уточнил: – Андрей Васильевич, подскажите, куда нам определить багаж?

– Автобус вас ждет.

Подъехал видавший виды армейский ПАЗик и, как водится, тут же заглох. Бизнесмен с улыбкой изучил диковинный транспорт и не сумел скрыть усмешки. Солдат-водитель попытался завести двигатель, но с первого раза ему это не удалось. Спустя несколько минут машина зарычала, задергалась и стала громко выплевывать выхлопные газы. Звуки походили на стрельбу. При первом же из них все присутствующие настороженно замерли. От внимания Андрея не ускользнуло, как быстро и профессионально рука охранника оказалась в нагрудном кармане пиджака, а сам он буквально накрыл собой шефа. Наконец, автобус прочихался и завелся. Экспедиция разместилась и тронулась в путь.

– Что за спутник предстоит нам запустить? – уточнил Андрей.

– Аппарат, с которым ваши специалисты работали много раз. Только вместо специального оборудования в нем будет установлено несколько капсул, в которых разместится послание российского президента американским друзьям, письмо патриарха, сувенирная и рекламная продукция, а также коммерческие предложения бизнес-структур, участвующих в проекте, – по-деловому пояснил Раскин.

– Весьма специфическое использование достаточно дорогой космической техники, – скептически заметил полковник.

– Мы не экономим на упрочении международных контактов.

– Это принесет нашей стране какие-то дивиденды?

– В какой-то мере, – не стал лукавить гость. – За нами стоят весьма влиятельные люди. Проект поддержан Правительством, есть соответствующее постановление. Его реализация позволит продемонстрировать всему миру возможности российского бизнеса и станет шагом доброй воли в отношении Соединенных Штатов.

– Это как-то связано с Играми доброй воли, которыми в последние годы пытаются подменить Олимпийское движение?

– Только тем, что организатором проекта с американской стороны выступает «отец» этих Игр, господин Боб Уолш.

– Даже так? – удивился офицер и подытожил: – Тогда нет сомнений, что в средствах устроители проекта не ограничены.

– Вы правильно мыслите. В консорциум вошли видные бизнесмены, живущие в стране и за ее пределами, и они не жалеют денег на осуществление столь масштабного мероприятия.

– А Штатам-то этот пуск зачем?

– Времена меняются, – менторским тоном заметил Раскин. – Сегодня многие воротилы заокеанского бизнеса стали понимать, что Россия – не враг, а безграничный рынок для их товаров и услуг, которыми остальной мир давно уже пресытился. А потому с нами лучше дружить. Пусть даже таким экзотическим способом.

– Приехали, можно выходить, – пригласил Андрей. – Основные мероприятия по подготовке и запуску спутника пройдут здесь.

Пока гости, задрав головы, внимательно изучали невиданные доселе конструкции и с нескрываемым интересом слушали комментарии Тополевского, Раскин делал какие-то пометки.

– Какие есть ко мне вопросы? – завершая, уточнил Андрей.

– Подскажите, где будет размещена наша реклама?

– О какой рекламе идет речь?

– О рекламе на ракетной технике, как нам обещали в Москве.

– Думаю это какое-то недоразумение, – нахмурился полковник. – По крайней мере, мы никаких указаний на этот счет не получали.

– Но нам крайне важно разместить эти рекламные транспаранты, – он кивнул на огромные рулоны, – на самых высоких строениях старта. На эти железяки, к примеру, – бизнесмен показал на приглянувшийся ему объект. – Реклама должна читаться с любой точки. Она – двигатель торговли, а мы рассчитываем на приток крупных капиталов и трансляцию в режиме онлайн. На шоу будет масса тележурналистов и прочего дельного народа, нас увидит весь мир.

– Это для вас, Игорь Михайлович, предстоящий пуск – шоу. А для нас – боевая работа, которая регламентирована десятками инструкций и наставлений. На старте, к слову, одновременно работает почти полтысячи человек. Представляете, что может произойти, если ваши плакаты помешают работе хотя бы одного из них? Пуск будет сорван, – акцентировал внимание гостя удивленный его дилетантством офицер. – Вы же этого не хотите? Колонны обслуживания исключаются! – отрезал он.

– Ну, хорошо. Нельзя на них, давайте повесим рекламу вот на этих здоровых башнях. Или как там они называются?

– Диверторы. Но кто, скажите, рискуя жизнью, полезет на них? Своих людей я, извините, на эти цели выделить не имею права.

– Не горячись, Андрей Васильевич, – миролюбиво улыбнулся Раскин. – Кому лезть, мы и сами определимся. Ты мне только ответь – в принципе это возможно?