Потерян в тебе (СИ)

Статуя исчезает, и на ее месте образуется портал.

— Это путешествие во времени? — смеется Джагхед, делая шаг в воздух. Его закручивает, как в торнадо, и куда-то несет. Они выбираются из темноты. Поток воздуха просто несет его. Он летит. Внизу расстилается море. Солнце ослепляет глаза. Зеленые массивы проносятся далеко внизу. Он видит рядом с собой кого-то незнакомого.

— Кто ты? — спрашивает Джагхед.

— О, я никто, — беззаботно отвечает человек.

— Разве так бывает? — удивляется Джагхед, разглядывая странного собеседника. Его лицо закрыто маской, а голос до мурашек знакомый.

— Бывает. Просто я — это душа. Она такая, какой ты хочешь ее показать.

Джагхед тянет руку и срывает с лица незнакомца маску, но на ее месте возникает новая. Снова. Опять. Одна за другой. И каждая безобразнее предыдущей.

— Почему?

— Я лишь оскверненное зеркало тебя. Твоя испорченная душа.

— Вы совершенно восхитительны, и в то же время вы сущий разрушитель морали, — произносит «душа».

— Портрет Дориана Грея? — Джагхед вмиг узнает знаменитые строки любимой книги.

— Именно. Тебе не нравился этот герой. Помнишь? Ты презирал его за малодушие и эгоизм.

— …А сам стал в стократ хуже, — горько заканчивает за него Джагхед.

— Проклятый навеки, — тускло произносит незнакомец — его голос словно раздается в голове парня.Это ведь он сам.

— Раны в душе затянутся. Надежда на счастье, пусть даже обманчивая, никогда не причинит зла, потому что она облегчает жизнь, — слова какого-то философа, имя которого Джагхед не может вспомнить, как ни напрягает память.

— Но где я? Я не могу увидеть себя… Где я? Какой из них настоящий? — Джагхед в отчаянии срывает маски снова и снова.

— Закрой глаза, я покажу тебе правду, — приказывает человек, и Джагхед подчиняется. Незнакомец отворачивается и снимает с себя последнюю.

Пальцы Джагхеда касаются чьей-то теплой кожи.

— Открой глаза.

Джагхед видит перед собой маленького себя. Чистый, невинный ребенок. Только окован цепями.

— Он жив. Он все еще жив. Возроди его, — шепчет собственный голос, — иначе ты навсегда останешься в этой фальши. Не прячься.

— Я обещал своей маме, что никогда не причиню своим близким боль. Пожалуйста, помоги мне сдержать эту клятву, — просит ребенок, «душа», незнакомец, он сам… Джагхед уже чертовски сильно запутался. Но он отчаянно желает помочь ему. Себе.

— Но как? — в истерике вскрикивает парень, заламывая руки за спину. — Как?! Как спастись? — воздух перестает его держать, и Джагхед стремительно падает в море.

— Вернись. Туда, — слышит он, прежде чем начинается отчаянно барахтаться в воде, зажмурив глаза. В горло вода попадает, сознание гаснет, но парень продолжается бороться, и, наконец, всплывает на поверхность. Из последних сил выползает на берег, цепляясь пальцами за острые каменные выступы. Спасся.

***

Парень вздрагивает, ощутив сдавленность грудной клетки. Ресницы едва заметно шевелятся, пока он мотает головой из стороны в сторону, пытаясь пробудиться.

Джагхед ничего не понимает. Почему он еще жив? Открывает слепившиеся веки. Светло. Больно. Непривычно глазам. Он умер и стал призраком? Нет, это не похоже на сон.

— Проснулся, слава Богу, — рыдает Джеллибин, сжимая слабую руку брата в своей.

Он жмурится, моргает. Синие стены. Длинная трубка, тянущаяся из его руки. Капельница. На носу кислородная маска. Неудобная штуковина. Давит на переносицу. На груди что-то наподобие каркаса, так вот почему дышать тяжело? Парень переводит взгляд на сестру, пытаясь сконцентрироваться, но его мутит, даже несмотря на неподвижность. Тошнит невыносимо.

Опухшие красные глаза сестры причиняют боль. Она похудела на несколько килограмм, и привычная футболка на ней просто-напросто висит, обнажая костяливые изгибы фигуры. Черт возьми. Его маленькая Джеллибин. До чего он ее довел. Девушка нежно гладит его по щеке, боясь навредить, а затем срывается с места и куда-то убегает. Зовет врача. Поднимается суматоха. Возня. Приборы пищат, его все время трогают, что-то спрашивают, трубку меняют на что-то более непонятное, и у Джагхеда просто голова кругом идет. Просто пускай оставят его в покое и позволят переварить реальность.

Наконец, все стихает. Медперсонал переговаривается непонятными фразами, которые его мозг отказывается понимать.

Ему что-то вводят внутривенно. Нет сил даже спросить что.

— Это обезболивающее. Так как Вы пришли в сознание, придется увеличить дозу, — говорит лечащий врач.

Джагхед отводит взгляд. Дышать безумно тяжело. Что вообще произошло? Он ничего не понимает. Это снова его наркотический бред? Его гребаная душа стоит, как в фильмах, неподалеку и наблюдает за ним? Или он действительно остался жив после падения с крыши? Где реальность, а где иллюзия? В висках давит.

Доктор, видя немой вопрос в глазах пациента, разъясняет:

— Вас доставили в больницу с разрывом легкого, вследствие ранения органа обломками сломанных ребер. Падение спровоцировало сильные травмы. Вас госпитализировали в отделение грудной хирургии. Так как разрыв был периферический, то нам удалось его излечить без масштабного вскрытия грудной клетки путем операции. Крови Вы потеряли немало, поэтому нам пришлось провести переливание. Благо, у Вас с сестрой одна и та же — четвертая отрицательная. Поэтому все обошлось. Мы наложили на Вашу грудную клетку циркулярную повязку и провели обезболивание при помощи новокаиновой блокады.

«Так вот как эта штуковина называется…» — усмехается мысленно он, смотря на перевязанные ребра.

— …До полного срастания костей потребуется более двух месяцев в стационарном режиме, — завершает врач, смотря на шокированного парня. Он пока еще находился в прострации.

Вроде и понятно, но информации слишком много, и все как в тумане.

— Правоохранительные органы тоже провели расследование. Списали на несчастный случай, — произносит доктор, хмуря брови. — В Вашей крови было обнаружена огромная доза героина. Организм пережил двойную нагрузку, так как наркотик вызвал общую интоксикацию. При разговоре с Вашими близкими, оказалось, что это рецидив. При дальнейшем обследовании никаких хронических отклонений не было обнаружено ни со стороны сердечно-сосудистой системы, ни обменной. Тем не менее, возможны патологии со стороны нервной системы, поэтому Вы останетесь под нашим присмотром. После окончания лечения Вас переведут в наркологический диспансер, — после этих слов врач покидает комнату, и его место занимает Джеллибин.

— Ты провалялся сутки в коме, — хриплый голос Джеллибин он едва распознает. Поворачивает с трудом к ней голову. Тело ломит. Неужели прошел лишь день? Ему казалось — вечность.

— Думала, уже не встанешь, — холодно произносит она, но Джагхед чувствует ее боль.

— Думала, открою глаза, а рука твоя уже будет холодной, — голос ломается, но Джеллибин смотрит в окно.

— Джейл… — в горле сухо, как в пустыне. Он просит воды. Девушка наливает ему в чашку из графина, приподнимает голову брата и поит. Как же хорошо. Вода холодная, остужает кипящее горло. Прекрасно.

— Я могла тебя потерять. Я, черт возьми, почти тебя потеряла, глупый ты мальчишка! Искала все эти месяцы! Каждый день… Ты бросил меня одну! Почему ты никогда обо мне не думаешь?! Я ведь тебя так люблю! — ее прорывает. Девушка кладет голову на плечо Джагхеду, гладит по лицу, целует в щеки, содрогаясь в слезах.

— Я тоже тебя люблю… Очень. Прости, я не мог позволить тебе видеть это, — Джагхед отчаянно тянет руку к сестре, и ему это удается. Нежно гладит Джеллибин по щеке, стирая ненужные слезы. Его мелкая. Как же он соскучился.

— Я исправлюсь. Клянусь, — обещает парень.

— Для начала научись сам дышать, — всхлипывает девушка, промакивая его голубую больничную рубашку слезами. — Мне плевать. Просто живи. Ради меня. Я больше от тебя на шаг не отступлю. Мне все равно, что ты будешь делать. Я без тебя не смогу, слышишь? Папа бросил, мама бросила, неужели и… — она задыхается в слезах, и сердце Джагхеда болит еще сильнее.