Не могу сказать "прощай"

Мальчуган лет восьми-девяти прыжками под­нимался по ступенькам, ведущим с берега моря. Увидев Рея, он остановился как вкопанный и вос­торженно произнес:

— Вы видели ее? Беседковую птицу?

На шее у мальчика висел бинокль, а в волосах запутались мелкие веточки и листья. Шорты бы­ли порваны, а голые ноги покрыты свежими царапинами.

— Нет, не видел, — ответил Рей. — Я плохо разбираюсь в птицах.

— Тогда зачем вы приехали на Сорочий мыс?

— Я приехал увидеться с Кэтти... Она моя жена.

— Правда? — Карие глаза мальчика недовер­чиво смотрели на Рея; у него были коротко по­стриженные рыжие волосы и худое оживленное лицо.— Она нам о вас никогда не рассказывала.

Рей подозревал это. Неожиданно для себя он почему-то сказал мальчику правду:

— Мы расстались около года назад. Но мы по-прежнему женаты.

— А, так вы поссорились?

— Да, и всерьез,— криво усмехнувшись, сказал Рей.

— Когда мы с мамой ссоримся, она всегда говорит, что надо помириться до захода солнца.

— Кажется, твоя мама замечательная лич­ность. Ты сын Салли и Мела Болтон?

— Ага. — Мальчик нахмурился. — У мамы скоро будет ребенок.

— Я знаю. А разве ты не рад?

— Ребенок будет все время плакать. Кэтти это тоже не нравится. Когда она приехала и увидела, что мама беременна она даже хотела сразу уехать.

Но она не уехала, подумал Рей с надеждой. Она осталась.

— Меня зовут Рей — спросил он — А тебя как?

— Роберт. Ненавижу, когда меня зовут Боб.

— Хорошо, Роберт. Не согласишься ли ты показать мне птиц в округе?

— Конечно! Правда, сначала мне надо позав­тракать, но через десять минут я вернусь. Подо­ждите меня здесь, пожалуйста.

Его башмаки застучали по дощатому полу веранды, и он скрылся за дверью. Обрадовав­шись возможности остаться одному, Рей стал вглядываться в морскую даль. Рей подумал, ка­ким бы вырос Джейк. Был бы он похож на этого полного энергии любознательного ребенка?

Ему никогда не узнать ответа на этот вопрос.

Не зная, куда себя деть, Рей пошел наверх в свою комнату, переоделся для прогулки и почи­стил зубы. Он ждал на веранде, когда из двери выскочил Роберт; одной рукой мальчик размахи­вал биноклем, захваченным для Рея, в другой держал орнитологический справочник.

— Я собираюсь к Гюнтеру, — сказал он. — Вы с ним знакомы?

— Мы познакомились на судне по дороге сю­да.

— Гюнтер знает, где искать длинноклювого кулика: это действительно редкая птица.

Итак, мне наконец предстоит познакомиться с длинноклювым куликом, подумал Рей с ирони­ей. Гюнтер, несомненно, обрадуется, увидев его с биноклем.

— Пошли, — сказал он.

Рей вскоре понял, что люди, интересующиеся птицами, передвигаются со скоростью черепахи.

Первым делом Роберт заставил его навести бинокль на заросли банксии, и в поле зрения Рея попала небольшая птичка того же яркого желтого цвета, как огромные цветы этого рас­тения. Она переливалась на солнце, как драго­ценный камень. Мальчик высмотрел в лесу му­холовку и, чтобы не спугнуть птицу, шепотом рассказал, что самцы мухоловок утеряли свой пестрый наряд — на Тасмании они коричневые. Затем Рею была представлена зеленая розелла. Роберт поразил Рея познаниями. Когда они до­брались до коттеджа Гюнтера, ему стало по­нятно, почему Норман и его команда каждый день поднимаются с рассветом.

Роберт выпалил спускающемуся по ступень­кам Гюнтеру:

— Рей идет с нами. Он женат на Кэтти.

Улыбка исчезла с лица Гюнтера.

— Это правда? — сурово спросил он. Рей кивнул.

— Да... хотя последний год мы живем врозь. Мне следовало сказать вам об этом еще на судне, Гюнтер.

В ответ на это Гюнтер махнул рукой:

— У нее совсем нет средств. Вам так тяжело содержать ее?

Рей прищурил глаза.

— Она отказывается принять от меня день­ги,— сказал он, не пытаясь скрыть замешатель­ства, вызванного этим вопросом.

— Хм. Она прекрасная женщина. Почему вы разошлись?

Рей, пристально глядя в глаза Гюнтеру, произнес:

— У нас умер ребенок. Случайная смерть Бессмысленная, внезапная. Что еще вы хотела бы узнать?

Гюнтер хрипло сказал:

— Извините, старина. Я лезу не в свое дело.

Но тут вмешался Роберт:

— Поэтому Кэтти и не хочет, чтобы у моей мамы родился ребенок?

— Наверное, Роберт. Она очень страдала, ко­гда умер Джейк.

— Пойдемте, поищем кулика, — сказал Гюн­тер.

Следующие три часа Рею пришлось проди­раться сквозь заросли акации, камыши и болота; воистину, орнитология — занятие не для слабых. Однако неожиданно для самого себя он полу­чил от этого удовольствие. Длинноклювый ку­лик — птичка неопределенной расцветки, извле­кающая клювом пищу из пластов высохшей гря­зи и мало чем отличающаяся от своих короткоклювых собратьев,— не произвел на него должного впечатления. Но когда Гюнтер пред­ложил прийти сюда в одиннадцать вечера и пока­зать ему крачек, Рей с радостью согласился.

Он вернулся в гостиницу и проспал до обеда. За столом Рей не произнес и двух слов. Его не удивило, что обед подавала миссис Бенсон.

Без пяти одиннадцать, освещая себе путь фо­нарем, Рей поднимался на крыльцо коттеджа Гюнтера. Оказалось, что Гюнтер не один. В глаза ему ударил свет другого фонаря, он услышал раздраженный голос Кэтти:

— Гюнтер, вы не говорили, что Рей идет с нами.

— Забыл, наверное, — ответил Гюнтер. — Пой­демте.

— Я вам не нужна, если Рей будет с вами.

— Я вам плачу, чтобы вы присматривали за крачками. Бросьте ерепениться, Кэтти, и пошли.

Гюнтер быстро направился в сторону маяка, оттуда лился холодный голубоватый свет. Кэтти поежилась от холода и последовала за ним, замы­кал шествие Рей. Похоже, он нашел в Гюнтере союзника. Хотя его прямолинейность могла ско­рее навредить, чем помочь.

На Кэтти были плотно облегающие, выцвет­шие джинсы, она грациозно шла впереди Рея. Лесная тропинка петляла между буками, высокий папоротник доходил Рею до колен, ночной воз­дух был напоен ароматом лесных цветов, ягод и влажного мха.

Внезапно Гюнтер резко остановился, и шед­шая за ним Кэтти наскочила на него. Рей сзади схватил ее, пытаясь помочь сохранить равнове­сие, и почувствовал, как ее талия дернулась под его ладонью. Волосы Кэтти щекотали ему нос.

— Пусти меня, все в порядке, — пробормота­ла она, оттолкнув его локтем.

— Тшшш,— прошептал Гюнтер, выключая фонарь. — Слышите?

Рей вспомнил о цели похода. Он застыл на месте, прислушиваясь: слева раздавался звук, напоминавший жалобный писк. Однако доно­сился он не с деревьев, а, казалось, шел из-под земли. Откуда-то из темноты послышался другой звук — высокий, за ним еще один — погромче, и вскоре весь лес наполнился стран­ными, жутковатыми криками. Рей положил руку Кэтти на плечо:

— Это и есть крачки? Где они?

— Их норки под землей. Слышишь, это птен­цы — они просят есть.— Она повернулась.— Видишь?

Тень скользнула среди деревьев.

— Это один из родителей, — прошептала Кэтти.— Обычно они два-три дня ищут пищу в море, затем возвращаются кормить птенцов и сменить другого родителя.

Ее бледное лицо выглядело возбужденным. Перед ним стоит прежняя Кэтти, с замирающим сердцем подумал Рей; давно он не видел ее такой оживленной. В последние месяцы их жизни в Ме­льбурне она всегда была погружена в свое горе. До них долетели слова Гюнтера из темноты:

— Пойду проверю гнездо совы, а вы оста­вайтесь здесь и ждите меня. Домой вернемся другой дорогой.

Луч фонаря мелькнул среди деревьев и исчез. Кэтти раздраженно сказала:

— Для сводника он действует слишком пря­молинейно. Что ты ему сказал, Рей?

— Правду, — тихо ответил Рей. — А как пти­цы находят свои гнезда в темноте?

Его действительно интересовал ответ на этот вопрос, но больше всего ему хотелось просто стоять рядом с Кэтти среди окутывающей их ночной темноты. Она неохотно ответила:

— Никто не знает. Возможно, по запаху... слышишь? Один из родителей ищет свою норку на земле.