Не могу сказать "прощай"

Почва пружинила под ногами, а в воздухе витал запах дикорастущих цветов; Рей тяжело ступал, сердце его бешено колотилось: в любой момент он может увидеть Кэтти.

Приютившись в закрытой бухте, гостиница «Си Клифф» представляла собой деревянное двухэтажное здание с широкими окнами на океан; на просторной веранде стояла удобная плетеная мебель, везде были расставлены горшки с цвету­щими растениями; чуть в стороне среди деревьев виднелся маленький коттедж.

— Великолепно! — неожиданно для самого себя воскликнул Рей.— Кто все это построил, Мел?

— Я.

— Прекрасная работа.

Мел ничего не ответил, а просто махнул Рею рукой, приглашая следовать за ним через раз­движные стеклянные двери. Рей вошел в простор­ный холл, отделанный деревянными панелями. Одна стена была почти целиком стеклянная, казалось, что море и небо занимают часть этой ком­наты вместе с расставленными здесь удобными диванами и заполненными книгами полками. В нише стоял длинный деревянный стол, накры­тый к обеду. Рей услышал звук шагов, и сердце его бешено забилось. Кэтти!

Но это была не Кэтти. В холл вошла женщина на последнем месяце беременности. Ей очень шли гладкие волосы, собранные в тяжелый низкий узел, на лице Рей не заметил никакой косметики. Приятным голосом она обратилась к нему:

— Полагаю, вы наш новый постоялец — мис­тер Эдамсон?

Рей постарался под улыбкой скрыть свое разо­чарование. Он вспомнил, что забронировал ком­нату на вымышленное имя, чтобы не спугнуть Кэтти. Он стал неуклюже выкручиваться:

— Надеюсь, вы не будете возражать... Моего друга Эдамсона в последний момент задержали непредвиденные обстоятельства... Он не смог приехать... Поэтому я воспользовался его зака­зом. Моя фамилия Адамс.

— Нет проблем. Добро пожаловать на Сорочий мыс, мистер Адамс. Меня зовут Салли Болтон.

Ее улыбка казалась столь открытой, что Рею стало стыдно за ложь. Поборов желание спро­сить о Кэтти, он последовал за Салли на второй этаж и сразу выразил согласие поселиться в пред­ложенной ему комнате.

— Обед через полчаса, я позвоню в звонок, — сказала она. — Бар — внизу. Да, и отметьте, по­жалуйста, свой заказ в меню на завтра. Если вам что-то потребуется, дайте мне знать.

Верните мне мою жену, горько подумал Рей. Салли ушла.

Он надеялся встретиться с Кэтти без свидете­лей, а теперь, похоже, это произойдет за обеден­ным столом, когда она будет обслуживать постоя­льцев гостиницы.

Рей знал, что все поймет по выражению лица Кэтти, как только она увидит его. Надо не спус­кать с нее глаз.

Но через полчаса, когда Рей сидел за столом в нише холла, дымящиеся тарелки с рыбным супом разносила полная женщина средних лет. После нескольких часов, проведенных у плиты, щеки ее горели. Рей догадался, что это вдова Бенсон. Он попытался поддержать беседу за столом с четырь­мя другими постояльцами, но тут же забыл их имена, а восторженные рассуждения орнитологов о тонкоклювом буревестнике оставили его равно­душным. Нет, Кэтти не уехала, она здесь, думал он, чувствуя, что в нем растет паника. Вероятно, она сейчас работает на кухне. Она должна быть там. Однако из реплики миссис Бенсон в ответ на похвалу одним из постояльцев запеченной рыбе следовало, что обед сегодня готовила Салли.

— А у Кэтти выходной, — услышал Рей. — Она работает завтра, и я не удивлюсь, если на завтрак будут блинчики с черникой. Она собира­лась пойти за ягодами.

Итак, она здесь! Можно немного расслабить­ся. Рей с облегчением вздохнул.

Но прежде чем наступит завтра, должна прой­ти целая вечность. Рей не почувствовал вкуса прекрасного яблочного пирога, залпом выпил ко­фе и, извинившись, встал из-за стола. В надежде наткнуться на Кэтти он до темноты бродил по берегу. Затем, понимая, что не уснет, он рас­положился в одном из кресел на веранде и стал вслушиваться в шорохи ночного леса.

Тьма полностью окутала его. Ему показалось, что Млечный Путь, словно огромная белая рука, посылает знаки с темного неба, усыпанного ог­ромными яркими звездами, от холодного света которых он почувствовал себя еще более одиноким.

Вдали раздался крик совы. Взошел месяц, до него доносился рев прибоя, бьющегося о скалы. И вдруг среди шума моря Рей услышал голос, который мечтал услышать долгие месяцы. Голос Кэтти. Он повернулся лицом к лесу и заметил две фигуры, стоящие на крыльце коттеджа.

— Огромное спасибо, Юстин, — говорила Кэтти, ее чистый негромкий голос разносился в бархатной тьме. — Какой прекрасный был день. Обещаю, что завтра приготовлю тебе пончики с черникой.

— Мы пришли позже, чем хотели, а ведь тебе завтра рано вставать.

— Прогулка стоила того.

— Я завтра загляну за пончиками.

— Договорились.

Глаза Рея привыкли к темноте, он видел, как этот Юстин наклонился и поцеловал Кэтти. Рей впился руками в кресло. Он не услышал, что именно в следующий момент сказал Юстин ти­хим голосом, но Кэтти рассмеялась в ответ и во­шла внутрь. Юстин, освещая себе дорогу фона­рем, скрылся в лесу. Кэтти закрыла за собой дверь, в окнах коттеджа замерцал слабый свет, будто она зажгла свечу.

Рей вскочил. Во время полета из Мельбурна в Хобарт он перебирал в уме возможные ва­рианты встречи с Кэтти, но ни один из них не допускал участия еще одного мужчины. Все тщательно подготовленные слова вылетели из головы. Он перепрыгнул через перила веранды, побежал к коттеджу и принялся колотить кула­ком в дверь Кэтти.

— Иду! — послышался ее голос, открыв дверь, она продолжала говорить: — Ты забыл...

И тут ее голос умолк. Сзади на Кэтти падал слабый свет, и Рей не видел выражения ее лица, он только слышал, как она вскрикнула от изумле­ния и отступила назад. Он прошел внутрь.

Кэтти зажгла две керосиновые лампы: одну — рядом с двуспальной кроватью, другую — на сто­ле у окна. Ему потребовалось меньше двух се­кунд, чтобы осмотреть ее крохотное жилище, но ни своей фотографии, ни фотографии Джейка он не заметил.

— Очень уютное гнездышко. Кажется, этот художник — часть твоей жизни здесь? — язви­тельно спросил он.

— Рей? Что ты здесь делаешь? — Ее лицо побледнело, она вдруг быстро шагнула к нему и пальцами впилась в его запястье. — Мама... что с ней? С ней что-то случилось?

— Случилось с нами. А с мамой и твоими сестрами все в порядке.

— Ты меня так напугал...

Рей опустил глаза. Рука Кэтти по-прежнему сжимала его руку. На пальце не было обручаль­ного кольца, подаренного им в день свадьбы. Он грубо спросил:

— Где твое обручальное кольцо? Или теперь у тебя есть кольцо невесты?

Она отдернула руку.

— Я оставила кольцо с сапфиром в Сиднее — кухня, где полно работы, неподходящее место для дорогих колец.— Серые глаза Кэтти с вы­зовом посмотрели на него, и она добавила: — Я сняла кольцо задолго до того, как отправиться сюда.

— А кроме этого, ты избавилась от своей фамилии. Тебя больше не устраивает фамилия Адамс?

В ее глазах появилась подозрительность. Ос­тавив без ответа его вопрос, она сказала:

— Кажется, сюда сегодня должен был при­быть некий мистер Эдамсон.

— Я забронировал комнату на вымышленное имя, — ответил Рей.

Кэтти стояла так близко, что он ощутил тон­кий аромат ее волос. Этого было достаточно, чтобы чувство гнева, переполнявшее Рея, смени­лось вспыхнувшим страстным желанием, оно рос­ло и разгоралось в нем как огонь, в который бросили сухие дрова. Она выглядела великолепно, и это лишь усиливало его бешеную страсть. Ноги и лицо Кэтти слегка загорели, пышная грудь вздымалась под свободным свитером, густые ка­штановые волосы — такими длинными он не ви­дел их никогда — кудрями струились по спине и плечам. В последний раз, когда Рей видел ее в Сиднее пять месяцев назад, это было изможден­ное, бледное создание с ввалившимися щеками.

Остатки связных мыслей и приготовленных для встречи слов вылетели из головы. Рей обнял Кэтти, привлек к себе и поцеловал.

Она ответила на его поцелуй. Он сразу почув­ствовал это, поскольку знал ее, как самого себя. Она вновь принадлежала ему.