Любовный пасьянс

Хейзл была совсем сбита с толку. Этот красавчик и сердцеед беспокоится о низких заработках медицинских работников? Невероятно! Впрочем, если он и не в силах управлять своим либидо, это не мешает ему иметь отзывчивое сердце.

Она сделала еще одну пометку в записной книжке.

— Что ж, значит, цены на билеты должны быть очень низкими, чтобы их смогли приобрести сотрудники больницы.

Барт покачал головой.

— Они получат билеты бесплатно, а остальные гости заплатят высокую цену.

— Ну и ну! — воскликнула Хейзл. — Да вы настоящий Робин Гуд!

Барт поднял брови.

— Теперь, кажется, я и впрямь вас удивил.

— Не многие из моих клиентов брали в расчет финансовое неравенство гостей.

Барт нахмурился. Он все еще не мог понять, как относится к нему эта женщина. Интересно, она всегда настолько язвительна? Но, так или иначе, Хейзл Корбетт интересовала его все больше и больше…

— Думаю, присутствие представителей разных социальных слоев сделает праздник интереснее, — вслух сказал он. — А если бы я пригласил на бал одних богачей, они только и делали бы, что сплетничали друг о друге и жаловались на плохое обслуживание.

Хейзл нервно рассмеялась. Что ж, у Барта Ардена вполне демократические взгляды. Не слишком ли много положительных черт у этого мужчины, — того и гляди, вокруг головы засияет нимб!

— Какого цвета вы хотите сделать тент?

— На ваше усмотрение.

— Будут ли какие-нибудь особые пожелания насчет меню?

— Никаких. — Барт пожал плечами и слегка усмехнулся. — Я нанял вас специально, чтобы не думать об этом.

— И какую сумму вы рассчитываете потратить? — спросила Хейзл, чувствуя, что ее сердце учащенно забилось.

Он ответил и вопросительно взглянул на нее.

— Вас это устраивает?

Что ж, в проницательности ему не откажешь, подумала Хейзл и кивнула.

— Хорошо, что вы четко ответили на этот вопрос. Ограниченный бюджет позволяет все точно рассчитать. — Она с любопытством взглянула на собеседника. — Но все-таки, зачем вы решили устроить этот бал?

— Хотите сказать, что на меня это не похоже?

— Да, — честно ответила Хейзл.

Люди, которые устраивают балы, не живут в глуши в окружении книг, мысленно продолжила она. Да и Лили говорила, что такие мероприятия совершенно не в характере Барта Ардена.

Он пожал плечами.

— Однажды я общался с хирургом из этой больницы, и он сказал, что они могли бы сделать гораздо больше, если бы у них было больше средств.

— И вы решили достать эти средства? Только поэтому?

— Да, только поэтому, — эхом отозвался Барт.

— Понятно, — спокойно заметила Хейзл.

Он отправил в рот ломтик хрустящего картофеля и сказал:

— Полагаю, тема бала исчерпана. Не поговорить ли нам о чем-нибудь еще?

Хейзл механически подцепила вилкой кусочек цыпленка.

— Пожалуй.

Барт откинулся на спинку стула и принялся изучать ее, представляя, как выглядели бы ее волосы распущенными.

— Знаете, а вы совсем не такая, какой я вас себе представлял, — медленно произнес он.

Что ж, это впечатление взаимно, подумала Хейзл, а вслух спросила:

— И чего же вы ожидали?

— Я думал, что устроительница вечеринок должна быть очень привлекательной женщиной…

— Спасибо! — иронически поклонилась Хейзл.

— … и выглядеть так, словно сама постоянно развлекается на вечеринках.

— А я не произвожу такого впечатления?

Барт покачал головой.

— Нет.

Она казалась ему отдаленной и неприступной — одной из тех женщин, которых невозможно представить разметавшимися в пылу страсти на широкой кровати со сбитыми простынями…

— Я представляю, как вы ложитесь спать, — умытая, в накрахмаленной ночной рубашке, тщательно почистив зубы, — хрипловато сказал он.

Этот голос оказывал магическое воздействие на Хейзл, — он успокаивал, словно шорох волн, и обволакивал ее сердце мягкой бархатной пеленой… Что-то давно забытое пробуждалось в ее душе, — а она была уверена, что Харли уничтожил это навсегда…

О, почему Лили не предостерегла меня? Влюбиться в этого человека, оказывается, так просто!.. — испуганно подумала Хейзл, зная, что подруга не виновата, просто она сама считала себя абсолютно неуязвимой.

Она чувствовала, что готова поддаться обаянию этого человека, забыв о том, что он играет с ней, как со многими другими.

— Это комплимент? — спросила Хейзл.

— Если хотите. Я не ошибся?

Она изобразила слабую улыбку.

— Я не собираюсь рассказывать вам, что надеваю, отходя ко сну!

Нежелание этой женщины говорить о себе все сильнее интриговало Барта. Большинство его знакомых начинали рассказывать историю своей жизни едва ли не с первых минут знакомства.

— Вы действительно работали раньше на радиостанции?

— Кто вам сказал об этом?

— Брустер. — Барт улыбнулся, словно находил это очень забавным. — Он говорил, что вы одно время работали в Службе доверия.

— Да, это так, — подтвердила Хейзл, удивляясь, как легко ему удалось перевести разговор на обсуждение ее личной жизни. Интересно, зачем ему это?

— Необычная работа, — сказал Барт, слегка прищурившись. — Как вы ее нашли?

— Ну, мне пришлось пройти долгий путь, прежде чем я чего-то добилась в жизни. Я жила в Бирмингеме и работала в большом универсальном магазине…

— Скучно было? — спросил Барт.

— Да, очень. Каждый четверг мы с подругами ходили играть в теннис, а потом заходили в паб что-нибудь выпить. Однажды мы познакомились там с компанией парней, которые приехали в отпуск из Шотландии. Один из них начал рассказывать мне о своих проблемах…

— Это за него вы потом вышли замуж?

Хейзл кивнула.

— Да. Он работал на радиостанции в Эдинбурге.

— Вероятно, вы поразили его своей рациональностью, и он влюбился в вас, так?

Она покачала головой.

— Не совсем. Я считаю, что нельзя диктовать человеку, что ему делать. Его можно только направить, а решать свои проблемы он должен самостоятельно.

— И он принял правильное решение?

Хейзл погрузилась в воспоминания. Харли не знал, как поступить: остаться в семейном банковском бизнесе или же работать диск-жокеем на радио, и она спросила, что для него важнее — одобрение отца или призвание? Много позже он признался, что именно в тот момент решил жениться на ней. Это даже испугало Хейзл — она никогда не думала, что любовь может быть такой внезапной, такой неразборчивой и опрометчивой…

— Думаю, да.

— Типичная история, — пробормотал Барт.

Это ироничное замечание глубоко задело Хейзл.

— Это было только начало, — спокойно заметила она. — А вот финал…

— Понимаю, — отозвался Барт.

— Когда вы общались с Брустером?

— После нашей первой встречи. — Он не собирался лгать ей. Эта женщина вызывала его интерес, и он никак не мог понять почему.

— Что еще он обо мне рассказывал?

Барт полушутливым жестом прижал руку к сердцу.

— Я не могу выдавать друга, мэм!

Хейзл провела пальцами вдоль ободка своего бокала, понимая, что ей известно о Барте гораздо меньше, чем ему о ней, причем большинство сведений о нем получено от Лили.

— А как насчет вас? — холодно поинтересовалась она. — В вашей жизни есть какая-то женщина?

— А вам не терпится это узнать? — поддразнил ее Барт.

Хейзл сделала вид, что не расслышала, и повторила вопрос:

— Так есть у вас кто-нибудь?

— В данный момент нет.

— А в прошлом?

Барт удивленно взглянул на нее.

— Конечно, — ответил он. — Мне же тридцать два года! А что, вам трудно представить, что у меня могут быть с кем-то серьезные отношения? Неужели я похож на неудачника?

Хейзл отодвинула тарелку с почти нетронутым цыпленком, пытаясь разобраться в своих ощущениях. Его манера отвечать на вопросы не вязалась с ее представлениями о типичном соблазнителе.

— О, вне всяких сомнений, у вас была масса поклонниц, — отшутилась она.

Барт нахмурился.