Столкновение в Вихре (Reencounter in the Vortex)

Иногда он перемещал целый взвод, а иногда - лишь одну из ключевых фигур, подобно шахматисту, который передвигает пешку или коня. Одной из таких фигур был майор Андре Легар, который вот уже год заведовал госпиталем Сен-Жак. В военной академии Фош был преподавателем Легара и понимал, что его стратегические таланты проматываются впустую. Поэтому к конце октября он был намерен перевести бывшего ученика на одну из передовых позиций Западного фронта.

Управлять госпиталем пришлось назначить кого-то другого, к тому же генерал отправил приказ прислать на место военных действий очередную бригаду врачей, которая понадобилась во Фландрии, где в течение месяцев французскими, британскими и канадскими войсками продолжалась осада Ипра.

Утром 31 октября получил распоряжение и немедленно отправился на фронт. В ту же ночь в госпиталя появился его преемник, который тут же отдал приказ об отправлении на север 20 медсестер и 5 врачей. По его распоряжению бригада должна была выехать той же ночью. Нельзя было терять времени.

- Дайте мне список медсестер, - приказал Луи де Салль, новый директор госпиталя, едва войдя в свой кабинет.

- Вот, сэр, - мгновенно отозвался сержант среднего возраста, исполняющий обязанности секретаря.

- Вот и прекрасно, - проговорил де Салль, бросив взгляд на бумагу. - Вышлите всех медсестер от А до К.

- Но, сэр, - возразил секретарь. - Разве вы не прочтете их досье?

- На это нет времени, - холодно ответил тот. - Также найдите пятерых самых опытных врачей. Морис Дювалль еще здесь?

- Да, сэр, он не участвовал в военных операциях с апреля этого года.

- Проверьте, чтобы он также поехал. Я хорошо знаю его и уверен, что там он понадобится. А теперь сообщите этим людям о назначении. Вы можете идти.

- Да, сэр! - ответил секретарь и, по привычке отсалютовав, вышел из комнаты.

Если бы де Салль потрудился прочесть досье медсестер, то в одном из них нашел бы письмо, которое могло предотвратить его поспешное решение. Но война - это бег по лезвию бритвы, и никто не может чувствовать себя в безопасности, приближаясь к острому краю.

Прошло несколько дней после той сцены в операционной, но Ив не мог найти мужества лично извиниться перед Кенди. Он ограничился тем, что каждый день посылал ей белую лилию с маленькой запиской, состоящей из одного слова: "Прости". Он не смел не только приблизиться к ней, но и даже поднять на нее взгляд, молча надеясь, что однажды она простит его. Невозможно было не заметить его страданий, которые заставили Кенди чувствовать себя неловко из-за своего поведения той ночью.

- Можно тебя на минутку, Ив? - спросила она однажды вечером, закончив свое дежурство.

- О... д... да, Кенди, - нерешительно ответил он.

Они вышли из больницы и в тишине, мучительной для них обоих, направились к близлежащему парку. Он боялся слов, которые произнесут ее губы, а она не знала, с чего начать.

- Ив, - наконец, произнесла Кенди. - Я хочу извиниться за свою грубость.

- Извиниться? Не стоит, я сам виноват в том, что произошло, - нервно пробормотал он. - Я... я забыл, как подобает вести себя джентльмену. Это моя вина, - шепотом закончил он, опуская глаза.

- Тем не менее, - продолжала она, - я была груба с тобой и понимаю, что ты чувствуешь.

- Понимаешь? - с внезапной надеждой переспросил он. - Кенди, я...

- Прошу тебя, ничего не говори, - мягко попросила Кенди. - Я знаю.

Она на мгновение замолчала, пытаясь найти слова, которые не ранили бы молодого человека. Холодный порыв ветра взметнул листья в парке, когда она заговорила вновь.

- Ив, - наконец, - проговорила она. - Боюсь, я не могу ответить тебе взаимностью. Ты в этом не виноват, не думай, что что-то в тебе мешает этому. Напротив, за то время, что я тебя знаю, ты показал себя прекрасным человеком. Скорее, дело во мне, - объясняла она.

Пока она говорила, на лице молодого человека отразилось множество различных чувств: сначала надежда, затем отчаяние и, наконец, неприкрытая боль.

- У тебя кто-то есть... в Америке? - наконец, выговорил он, сузив серые глаза.

Кенди избегала его пристального взгляда, вместо этого уставившись на бесчисленные листья на тропинках парка, но, в конце концов, ответила:

- Нет, у меня никого нет. Никто меня не ждет, если ты об этом. Но, - она осеклась, снова пытаясь подыскать правильные слова, - однажды я обожглась и сейчас не готова к подобным отношениям, - пробормотала она.

- Мне тоже не всегда везло с женщинами, - робко проговорил он. Когда она слегка улыбнулась его замечанию, он нашел силы продолжить: - Может, мы можем быть просто друзьями, и со временем...

Кенди отвела глаза, прячась от его умоляющего взгляда. Было видно, что в ней сражаются чувства и здравый смысл. "Неужели это второй шанс? - размышляла она. - Смогу ли я полюбить этого человека? Вдруг я лишь причиню ему боль? Лишь подарю призрачную надежду на любовь, которая никогда не родится в моем сердце?"

- Не знаю, Ив, - сказала она наконец. - Я не хочу причинять тебе боль.

- Не волнуйся, - с энтузиазмом ответил он. - Я понимаю твои чувства и обещаю набраться терпения. Но позволь снова стать... твоим другом, - сказал он, протягивая руку в знак примирения.

- Я не обещаю ничего, кроме искренней дружбы, - все еще колеблясь, ответила она. - Это тебе подходит?

- Более чем подходит, - с улыбкой заключил он, и они обменялись рукопожатием.

Ив пообещал себе быть терпеливым и осторожным, но и настойчивым во всем, что касалось этой дружбы. Он знал, что эта девушка достойна лучшего, и, так как на горизонте не было соперников, решил идти до конца. Но судьбе было суждено убить надежду в его душе.

Тем же вечером Кенди отправлялась на военную операцию на север вместе с Флэмми, Жюльен, Дюваллем и еще с 21 человеком. Решение было принято без всеобщего оглашения, и нужно было немедленно выезжать. У Кенди не было времени даже попрощаться с Ивом, который оставался в госпитале. Утром 1 ноября молодая женщина уже была на пути во Фландрию.

Глава 4

«На Западном фронте»

Путь в Ипр оказался холодным, мрачным и зловещим. Выехав из Парижа, Кенди собственными глазами увидела все то, о чем ей рассказывали пациенты. Северный пейзаж был пустынным и угрюмым. Заброшенные поля, огромные территории, опустошенные авиационными налетами, - места, где всегда слышались голоса крестьян, работающих под солнцем Па-де-Кале, были скованы тишиной.

Большинство жителей были эвакуированы на юг и в центр страны, некоторые бежали из района боевых действий, пытаясь найти кров и защиту, но понимая, что жизнь уже не будет прежней. Созерцая через окно поезда эту картину, Кенди чувствовала боль и страдания всех этих людей. Но это было лишь начало.

Приехав в Аррас, столицу Па-де-Кале на поезде, бригада врачей должна была продолжать путь грузовиком. Невдалеке проходила линия обороны, где немецкие и союзнические войска продолжали сражения. Некоторые участки железной дороги были повреждены, а остальные линии использовались для перевозки раненых в Париж. Медики вышли из поезда, очутившись в мрачных развалинах, бывших когда-то вокзалом. У них было три часа, прежде чем приедет грузовик. Поэтому у них было время осмотреть город, некогда такой прекрасный и полный жизни.

Кенди попросила Жюльен пойти с ней. Внезапно к ним решила присоединиться Флэмми. Пройдя несколько шагов от вокзала, они увидели старинную дорогу, ведущую к маленькой площади. С того места, где они стояли, можно было рассмотреть развалины маленькой церкви. В крышу попал снаряд, и через дыру виднелась одна из фресок на потолке. Около церкви стояли шотландские солдаты, тихо переговариваясь между собой. Они уже привыкли к подобного рода картинам, но такое зрелище не могло не затронуть их душ.