Столкновение в Вихре (Reencounter in the Vortex)

Флэмми Гамильтон находилась во Франции с первых дней войны и имела немалый опыт работы. Она побывала во всех важнейших сражениях, включая Верденскую битву и битву на реке Марне. Потом ее повысили до уровня старшей медсестры больницы Сен-Жак, но в это неспокойное время ничто не могло гарантировать, что ей не придется снова вернуться на фронт, где ощущалась постоянная нехватка медицинской помощи.

Когда Кенди приехала в больницу, все вокруг видели, что она обладает достаточной силой и храбростью, чтобы стать военной медсестрой. Но ее уберегали от этой участи две вещи. Первой было яростное сопротивление Флэмми, убежденной, что Кенди не подходит для такой работы, а второй - некое письмо, адресованное заведующему больницы майору Андре Легару. В письме было настоятельно рекомендовано оградить мисс Одри от участия в подобного рода операциях.

Поэтому во время первых месяцев битвы за Ипр Кенди оставалась в Париже вместе с Флэмми. Но здесь тоже приходилось нелегко. Каждый день на поездах из Фландрии прибывали раненые. Многие из них пересказывали медсестрам ужасы, творившиеся на поле битвы. И хотя эти рассказы пугали чувствительное сердце, она внимательно выслушивала своих пациентов. Возможно, она не читала книг доктора Фрейда, издававшихся в те дни, но ее интуиция подсказывала ей то же, что описал знаменитый психолог. Она понимала, что лучший способ излечить душу состоял в том, чтобы выказывать интерес к человеку.

- Я вам рассказывал, как видел свое зеркало прямо перед глазами? - спросил молодой англичанин, пока Кенди накладывала на его глаз повязку.

- Ваше зеркало? - с интересом переспросила она.

- Да, каждый солдат в окопе должен наблюдать за определенным солдатом с вражеской стороны. Это и есть зеркало, - объяснил молодой человек.

- А, понимаю. Вы должны следить за каждым его движением, да?

- Да... но, - голос молодого человека погрустнел. - Вряд ли теперь я что-то увижу, - горько проговорил он.

Как всегда в подобных ситуациях, сердце Кенди оборвалось. В глаза молодого человека попал горчичный газ, химическое оружие, изобретенное немцами, которое при прямом попадании провоцировало слепоту. Тем не менее, ему повезло, ведь газ мог попасть ему в легкие и попросту убить его.

- Не расстраивайтесь, Кларк, - сказала Кенди, положив руку ему на плечо. - Не впадайте в отчаяние. Вы рассказывали о своей матери. Представьте, как она обрадуется, когда вы вернетесь домой.

- Но я не вижу. Я просто бесполезный инвалид, - воскликнул молодой человек.

- Это не так. Вы ведь учились на адвоката? - мягко спросила Кенди. - Чтобы защищать людей, адвокату необязательно видеть. Им нужна мудрость и чувство правосудия.

- Возможно, вы правы, - прошептал он.

- Конечно, права. Я ваша медсестра. Не забывайте.

- Я никогда этого не забуду, мисс Одри. Никогда! - впервые улыбнулся он.

Кенди поднялась с постели и продолжала выполнять работу. Такие случаи повторялись изо дня в день, и результаты часто оказывались неутешительными. Даже если пациенты избегали заражения крови, лихорадки или гангрены, то они неминуемо подвергались депрессии, с которой приходилось бороться медсестрам.

- Ты хорошо поработала, petite lapine(зайка), - сказал доктор среднего возраста, бывший свидетелем разговора. - Мы должны лечить их сердца. Возможно, это единственное, что останется у них после войны.

- Да, доктор Дювалль, - печально улыбнувшись, кивнула Кенди.

Морис Дювалль был доктором с давних пор. Ему было около пятидесяти, и он повидал немало на своем веку, в том числе и ужасы войны.

Вместе с Флэмми он побывал в самых кровавых боях и не раз имел повод восхититься храбрости молодой женщины, но все же ему казалось, что ей не помешала бы чуточка сострадания. А вот белокурая девушка, которую он ласково называл petite lapine, была просто ангелом милосердия. Для него было удовольствием работать с молодой женщиной, которая привносила свет в хмурые военные будни.

У доктора Дювалля была дочь, которая была всего на три года младше Кенди, но она вместе с матерью погибла в автомобильной аварии, произошедшей год назад. И теперь он испытывал к юной американке, напоминавшей ему дочь, нечто вроде отеческой привязанности.

Дювалль был высоким и полным. Его внушительная фигура без труда могла заполнить дверной проем. Именно поэтому он был известен как Большой Морис. Но, тем не менее, черные глаза доктора излучали необычную для его внешности доброту. Несмотря на занятость и усталость, для пациентов у него всегда находились слова утешения или сочувственная улыбка. У него было чувство юмора, и даже во время трудных операций он мог пошутить над своими габаритами или лысиной.

Поэтому нетрудно догадаться, что именно Кенди часто ассистировала доктору в операционной. "Если нужно сделать тяжелую работу, - говорил он, - то медсестра должна относится к себе не так серьезно, как к этой работе.

Доктор Дювалль быль замечательным рассказчиком. Он бесконечно мог пересказывать шутки и забавные случаи из своей жизни. Можно, сказать именно его рассказы во время ужасных операций стали для Кенди уроками французского.

Несмторя на разницу в возрасте, Морис Дювалль и Ив Бонно стали добрыми друзьями и проводили вместе время всякий раз, когда выдавалась свободная минутка. Они представляли собой забавную пару. Пожилой человек всегда был в приподнятом настроении, а молодой часто казался грустным и погруженным в себя. Дювалль заметил, с каким интересом Ив поглядывает на Кенди, и с радостью приветствовал эту привязанность. Поэтому он не упускал возможности дать молодому человеку совет, как лучше вести себя с такой прекрасной, но такой неприступной девушкой.

- Я ее просто не понимаю, - однажды признался Ив. - Он так мила со всеми, но в то же время так... безразлична... Понимаете, о чем я?

- Конечно, - хихикая, отвечал Дювалль. - Проблема не в том, что она хорошо к вам относится, а в том, что она относится так ко всем. А вам хотелось бы, чтобы к вам у нее было особое отношение, которое показало бы ,что вы ей нравитесь. Разве я не прав?

- Именно! - воскликнул Ив. - Она раздаривает сои ослепительные улыбки направо и налево. Даже с этой мрачной Флэмми она умудряется быть приветливой. А это нечестно.

- Хмм... я бы сказал, что это демократия, - пошутил Дювалль, но его замечание не вызвало у друга улыбки, и поэтому он поспешно добавил: - Уверен, в ее сердце есть уголок для вас. Но, возможно, она просто не может... ну, открыться кому-либо. Имейте терпение. Сделайте для нее что-нибудь приятное. И это повлечет за собой нужный результат.

Думаете? - задумчиво переспросил Ив, словно разговаривая сам с собой.

Ив был так увлечен Кенди, что не обращал внимания на взгляды, которые бросали на него другие женщины. В конце концов, он был красивым молодым человеком, и многие девушки были готовы пойти на что угодно, лишь бы привлечь его внимание. Из-под гривы густых черных волос на мир с опаской глядели светло-серые глаза. Высокая, стройная фигура, учтивые манеры и собранные движения могли порадовать любую женщину, хотя Ив вовсе не заботился о создании благоприятного впечатления у противоположного пола.

И пока он растрачивал свои силы, пытаясь найти способ понравиться Кенди, за ним пристально следили темные глаза, обладательница которых страстно мечтала оказаться на месте Кенди. В больнице в который раз повторялась вечная история. Ведь человеческие сердца слишком упрямы, чтобы довольствоваться тем, что имеют, и словно ищут отчаяние и страдания, пытаясь придать своему подчас бессмысленному существованию подобие жизни...

Ив испытал все доступные средства без особого результата. Когда он приглашал ее осмотреть город, она непременно брала с собой свою подругу Жюльен. Он принялся осыпать ее цветами, заранее уверенный в успехе, ведь какой женщине неприятно получить цветы от красивого мужчины?

Сначала Кенди лишь удивлялась, получая очередной букет алых роз, повязанных белой лентой, но вскоре подруги начали поддразнивать ее по поводу отношений с Ивом. Поэтому она, не теряя времени, как можно вежливее попросила Ива прекратить это представление. Она настаивала, что сейчас не время для роскошных подарков. Тем более что деньги можно было использовать на покупку лекарств и пищи для бездомных, которые в огромном количестве нахлынули в Париж с севера. Потом Ив снова попытался пригласить Кенди на свидание, и она уже почти согласилась, как в город прибыл очередной поезд с ранеными, так что планам Ива не суждено было осуществиться. Короче говоря, дела молодого человека так и не сдвинулись с мертвой точки.