Пастор (ЛП)

(Но как вы знаете, в последний раз, когда видел её, это закончилось тем, что я кончил на стол в своём офисе.)

К счастью, она села на стул напротив и этим спасла меня от нарушения моих обетов прямо в кафе.

— Над чем работаешь? — спрашивает Поппи, кивая в сторону ноутбука.

Я тихо вздыхаю, мысленно благодаря Бога, что она не обратила никакого внимания на моё молчание, а затем снова говорю спасибо за безопасную тему о бюджетных таблицах.

— Мы работаем над сбором денег на ремонт церкви, — отвечаю ей. — И у нас уже было несколько заявок на получение работы, это лишь вопрос о выделении средств в правильные места после того, как мы удовлетворим наши первоначальные задачи.

— Могу я посмотреть? — спрашивает она, беря в руки мой ноутбук.

Я не успеваю кивнуть, как она уже смотрит мои документы. Небольшая улыбка появляется на её губах, делая Поппи сексуальной, умной и в то же самое время озорной.

— Куда ты пошёл учиться после школы, Отец Белл? — спрашивает она, продолжая смотреть на экран и кликать мышкой каждые несколько секунд.

— Перед магистром богословия? Классические языки. Si vis amari, ama (прим.: Если хочешь быть любимым, люби).

— Предполагаю, на занятиях латинского языка они не особо научили тебя формулам электронных таблиц.

— Я обычно был занят изучением другого рода таблиц, — говорю я немного резче, чем было нужно. Словно предупреждая её.

Нет. Словно обещая.

Она вздохнула и посмотрела на меня, встречаясь своими ореховыми глазами с моими.

Чёрт, да что со мной не так? Почему я не могу вести себя с ней нормально и не думать постоянно о сексе?

— Ты говорил о формулах?

— Эм, точно, — её глаза снова метнулись к экрану, и она сглотнула. Её гладкое горло пришло в движение, и я так захотел, чтобы оно выгнулось мне навстречу.

Я желал, чтобы всё её тело выгнулось мне навстречу.

— Разве у церкви нет программы по ведению бухгалтерского учёта? — уточняет она, останавливаясь, чтобы исправить ряд данных, которые я случайно скопировал.

— Да, наш офис-менеджер обычно это делает, но я не знаю, как её использовать.

— Таким образом, ты можешь процитировать Сенеку, но не работать в программе Quicken.

— Ты знаешь, кто такой Сенека? — улыбнулся я. Не встречал много таких людей, которые знали, кем был Сенека, и ещё меньше тех, кто узнал цитату из его писем.

— Мои родители платили достаточно денег за многие бесполезные вещи.

— Ты считаешь это бесполезным? Non scholae sed vitae. Не для школы, а для жизни мы учимся.

— Но что насчёт si vis amari, ama? Если хочешь быть любимым, люби? Я попробовала однажды. Это не сработало так хорошо, — её тон был жёстким.

Я положил руку на её запястье. Это был просто инстинкт, чтобы утешить, но я даже и подумать не смел, что моё тёплое прикосновение пошлёт мурашки по её руке. И не догадывался, что её тонкие запястья такие идеальные, наверное, Бог сотворил их, чтобы держать так, как я сейчас.

Я должен отпустить её. Должен извиниться.

Но не могу. И не могу перестать говорить.

— Возможно, ты полюбила не того человека.

Потому что, кто бы не желал это изысканное творение? Эту образованную, сексуальную женщину, в которой также присутствуют интеллект и чувственность? И эта женщина с бледной кожей и красными губами, а также с мозгами для работы в финансовых империях?

Она поймала мой взгляд снова.

— Возможно, ты прав, — прошептала Поппи.

Так мы и сидели: она смотрела в мои глаза, а я держал её за руку; затем — возможно, я на какое-то мгновение забылся — медленно пробежался пальцами по её запястью так, чтобы никто не смог увидеть этого, но она определённо почувствовала, потому что томно вздохнула.

Чёрт, она была настолько мягкой, а её кожа казалась такой шелковистой. Мне хотелось поцеловать каждый участочек на ней, прижаться губами к её пульсу, связать ей руки. А затем всё исчезло, когда я услышал шипение кофемашины, которая и привела меня в чувство.

Что, чёрт бы меня побрал, я делал?

Отпустив её руку, захлопнул ноутбук и резко поднялся.

— Прости. Это не моё дело.

— Ты духовный наставник, — отвечает она, вглядываясь в моё лицо. — Разве не всё твоё дело?

Я был слишком занят своими вещами, запихивая их в сумку для ноутбука, чтобы ответить, и думал о том, как побыстрее уйти из этого места. Всё хорошо, просто прекрасно, я только успокаивал её, это не было чем-то большим, чем просто держаться за руки, чего я никогда не делал с любой другой прихожанкой.

Всё хорошо.

Но, когда я обернулся, Поппи уже стояла возле меня, повесив свою суму на плечо.

— Могу я прогуляться с тобой до церкви? — спросила она. — Мой дом находится недалеко.

Конечно же, недалеко.

— Естественно, — отвечаю я, надеясь на то, что веду себя нормально, а не как пастор, пытающийся прикрыть свою эрекцию. — Без проблем.

Мы вышли из здания, встречая жару мая, затем пересекли улицу. Странно, но мы молчали, поэтому я решил отогнать прочь все свои фантазии и заговорить первым:

— Как долго ты уже здесь живёшь?

— Не очень, — ответила она. — Переехала в этот дом две недели назад. После того, как владелец клуба, в котором я работала, узнал, что у меня есть опыт в финансовой сфере, он попросил меня быть его консультантом по маркетингу и финансам, и я смогла работать удалённо, ну и зарплата… В общем, платит он прилично. И тогда, когда в прошлом месяце он нашёл меня…

Её голос надломился, и она упёрлась взглядом в тротуар, словно нашла на нём что-то интересное. Я не стал спрашивать, что именно её так расстроило, просто дал время собраться с мыслями.

Мы прошли несколько футов, прежде чем она продолжила:

— Так что теперь я получаю отличные деньги, работая с действительно хорошим парнем, и у меня есть свобода, начавшаяся с этого маленького милого городка. Это то, что я хотела, пока Стерлинг не появился в клубе.

Стерлинг. Я помню это имя из нашего прошлого разговора о её прошлом, и чёрт бы всё побрал, если это не вызвало у меня смешную ревность, словно я уже поставил метку на Поппи Дэнфорс, означающую, что она моя.

Мы достигли церкви.

— Было приятно повидаться с вами, Отец, — сказала она, улыбаясь мне и продолжая шагать дальше.

— Какой из них твой дом? — тяну время я, хотя прекрасно понимаю, что не должен, но ничего не могу с этим поделать. Мне необходим ещё один проблеск этих красных губ, ещё одно слово этим голосом с придыханием.

— Вот этот, — она указала на дом рядом с парком, уютное бунгало с балконом. Рядом росло дерево, а сад на заднем дворике немного заброшен. Я бы с лёгкостью мог увидеть его из дома священника. Смог бы увидеть, включён ли у неё свет, стоит ли её машина на подъездной дорожке, как она готовит кофе по утрам на кухне.

Это выглядело бы не очень хорошо, скорее всего, меня бы назвали больным человеком.

— Ну что же, если тебе нужно помочь с мебелью или ещё с чем-то…

Дерьмо. Почему я это предложил? Словно в её доме наедине с ней я буду в безопасности.

Но тогда её лицо просветлело, и мой желудок сжался. Потому что она была красивой всё время, но счастливой ли? Счастливая, потому что чертовски сияла.

— Это было бы замечательно, — ответила она. — Я никого здесь не знаю, и мои друзья находятся так далеко отсюда… Да, я дам тебе знать, если мне потребуется помощь.

— Хорошо, — отвечаю я, всё ещё наслаждаясь её улыбкой и как ни странно живыми глазами. — В любое время.

Она наклонилась вперёд, вставая на цыпочки, и я понятия не имел, что она творила, пока не почувствовал её тёплые губы на моей щеке. Я замер, запоминая каждую деталь, каждое ощущение как гравировку на моей душе, запечатлевая, в то время как её губы алого цвета прижимались ко мне.

— Спасибо, — прошептала она, её слова и дыхание опаляли моё ухо, затем Поппи прикусила губу и отвернулась, шагая в сторону дома.