Лето любви

Максин Барри

Лето любви

Глава 1

Было начало мая. Цветущие миндальные и вишневые деревья состязались в красоте с вьющимися по фасадам домов глициниями и длинными кистями золотого дождя, наполняя ароматами и пчелами Белгрейвию, фешенебельный район Лондона. Дорогой спортивный серебристый «астон-мартин» выпуска 1968 года притормозил у неприметного входа в галерею Грина. Проехав по узкой боковой аллее, машина остановилась у закрытой металлической двери. Лоркан Грин с кошачьей фацией поднялся с низкого глубокого сиденья и выпрямился во весь свой высокий рост – шесть футов и два дюйма.

Пока он быстро и непринужденно шагал к двери здания, послеполуденное солнце ласково касалось его русых волос. Войдя внутрь, он легко поднялся по нескольким ступеням и очутился в главном зале, освещенном ярким дневным солнцем. В зале тут и там стояли широкие удобные кресла и большие вазы с высокими папоротниками. Пять огромных великолепных абстрактных полотен украшали белые стены, привлекая внимание посетителей.

Гостей встречала Мойра – секретарь Грина. Она подняла голову и увидела шефа, к которому втайне была неравнодушна. Взгляд ее потеплел.

– Мистер Грин, я не ожидала, что вы сегодня придете, – промурлыкала она, незаметно поправляя прическу.

Лоркан, одетый в темно-серый костюм от одного из лучших портных на Савил-роу (улице, где находятся дорогие мужские ателье), подошел к ней. На нем были туфли ручной работы из черной итальянской кожи, на руке золотые швейцарские часы. Зеленовато-ореховые глаза Грина скользнули по Мойре, с одобрением отмечая ее хорошего покроя костюм цвета морской волны, аккуратную прическу и скромные жемчужные серьги. Галерея Грина была известна как заведение высокого класса, начиная от месторасположения и кончая льняными полотенцами для рук в туалетных комнатах.

– Сегодня утром мне позвонили от Бэзила Армитиджа, – объяснил Лоркан, называя имя одного из очень богатых и известных меценатов. – Он намерен приехать, чтобы лично посмотреть картины. – И, взглянув на свои часы, добавил: – Примерно через полчаса, так что, думаю, пора заказывать кофе и напитки. Хорошо?

Мойра с готовностью согласилась, что с этим не будет никаких проблем. Лоркан отвернулся и пошел через выставочные залы, дружелюбно кивая охранникам, одетым в красивую униформу. Комнаты были небольшие, с кондиционерами, на стенах висели прекрасные картины. Каждая комната не только охранялась людьми, но была также оснащена новейшей охранной техникой, включая и лазерную. С тех пор как Лоркан Грин унаследовал убогую, постепенно приходившую в полный упадок галерею, из нее не было украдено ни одного произведения искусства, и он старался, чтобы так было всегда.

В зале пейзажей Грин заметил графиню Эйвонсли, внимательно разглядывающую его последнее приобретение – маленький, но очаровательный пейзаж Констебла. У картины висела табличка с ценой в 1, 3 миллиона фунтов стерлингов.

– Добрый день, ваше сиятельство, – поздоровался Грин, входя в зал.

Пожилая женщина быстро обернулась и улыбнулась ему, ее морщинистое лицо засветилось. Графине нравились мужчины с твердым подбородком с дразнящей ямочкой посредине, кроме того, ее восхищали высокие скулы Лоркана Грина, его прямой, четкого рисунка нос и прекрасные белые зубы. Ах, будь она на двадцать… ну… на тридцать лет моложе!

– Лоркан, очень рада вас видеть. Я восхищена вашей последней находкой. Как вам удалось раздобыть ее? – с любопытством спросила она.

Лоркан, принимая скрытое приглашение к флирту, подошел к графине.

– Ах, сейчас расскажу, – с улыбкой сказал он. – Способность уговорить – это такой… э… особый дар, вы не считаете?

Графине очень нравилось, что Грин флиртует с ней, но, будучи хитрой деловой женщиной, которая железной рукой управляла обширными имениями своего мужа, она с некоторым подозрением посмотрела на Лоркана.

Как и все, кто интересовался миром искусства, она знала историю неожиданного взлета Лоркана Грина на вершину известности и богатства. Эта история была романтична и поучительна – как раз из такого материала создаются современные легенды.

Грин – шестнадцатилетний выпускник школы – начал работать у старого Сэмюэля Голдберга в его галерее, фактически не имея никакой квалификации, никакого социального положения и никакого представления об искусстве. Никто не мог понять, что заставило старого Голдберга обучать мальчика всему, что он знал сам, а молодой Лоркан Грин, сын мусорщика из Вест-Энда и барменши, вопреки всем ожиданиям как губка впитывал все, чему учил его старик. Ему понадобилось меньше четырех лет, чтобы изучить этот бизнес вдоль и поперек, и Сэмюэль Голдберг время от времени стал доверять ему покупку картин, как современных художников, так и старых мастеров.

Умение Лоркана Грина выбирать картины потрясло специалистов Лондона. Работы, которые он приобретал, отличались новизной, глубиной и сразу обращали на себя внимание. Казалось, Грин обладает природной способностью обнаруживать неизвестных художников, в которых было нечто и чьи произведения с годами будут только дорожать. В результате любители-коллекционеры и профессиональные дельцы быстро поняли, что галерея Голдберга теперь и есть то место, где нужно приобретать произведения искусства.

После смерти Сэмюэля Голдберга галерея целиком и полностью вместе с ее жемчужиной – картиной Сальвадора Дали – перешла во владение Лоркана. Лоркан, не теряя времени даром, потратил часть оборотных средств на саму галерею и обновил ее внутри и снаружи. Он нанял новый персонал, воспользовался новейшими технологиями и за два года сумел сделать галерею очень известной. И теперь никого не удивляло, что картины, за которыми все гонялись, находили свое место на стенах галереи Грина.

Графине была хорошо известна репутация Лоркана как акулы аукционов, знающего, в какой психологически верный момент нужно повысить цену, и, что еще более важно, знающего, когда нужно остановиться. Он умел уговаривать частных коллекционеров, но и с ними, и со случайными продавцами всегда поступал честно. Также было известно, что Грин взял себе за правило объяснять неосторожным и непосвященным людям истинную ценность того, чем они владеют. И, как и следовало ожидать, в мире, где принят нечестный бизнес, Лоркан Грин стал одним из немногих дельцов, которому доверяли, и к кому обращались, когда хотели продать одну-две фамильные вещи. Поэтому именно в галерее Грина часто можно было встретить новые, вызывающие восторг приобретения, такие, например, как картина Констебла, которой сейчас восхищалась графиня.

Конечно, Лоркан никогда не признался бы ей, что приобрел эту картину, просто откликнувшись на довольно робкое письмо вдовы моряка торгового флота, которая послала ему фотографию картины. Судить о ней по фотографии было трудно, но Грин интуитивно почувствовал, что ради этой картины стоит проделать довольно долгое путешествие на поезде.

А предчувствия редко его подводили.

– Итак, каким образом вы ее заполучили? – настойчиво переспросила графиня.

Лоркан только неопределенно пожал плечами и молча развел руками.

– Коммерческая тайна, – шепнул он графине и ловко перешел к делу, которое интересовало его.

Грин знал, что графиня не может позволить себе дорогого Констебла, и она поняла, что он это знает. Но ни одна сторона не была смущена этим обстоятельством, что говорило о благоразумии, такте и обаянии Лоркана. Грин, мило беседуя с графиней, ловко подвел ее к более дешевому, но совершенно очаровательному Сезанну и таким образом стал богаче почти на четверть миллиона фунтов.

Инспектор Ричард Брейн из отряда по борьбе с мошенничеством в сфере искусства, не имея в своем распоряжении классического спортивного автомобиля, отправился в район Белгрейвия к апартаментам Лоркана Грина на ничем не примечательной полицейской машине. Дело было в том, что Грин имел еще один талант, который был хорошо известен его знакомым и людям, связанным по роду своей деятельности с мошенничеством в области искусства. А именно – Лоркан был признанным экспертом, который неоднократно помогал полиции разоблачать мошенников.