Дурные привычки и прочие неприятности (СИ)

— Можно я… — я захлебнулся словами, но успел произнести очищающее заклинание. — Хотя бы вот так…

Стон, который я услышал, коснувшись пальцем его сжатого входа, никак не мог быть запретом.

Под рукой не было ничего, что сошло бы за смазку, поэтому я очень старался достать поглубже языком, увлажнить как можно больше, прежде чем проникнуть в него хотя бы одним пальцем. Там было узко настолько, что я едва смог протиснуться чуть вглубь, чтобы нащупать нужное место. Когда я несколько раз осторожно погладил округлый набухающий бугорок, Северус надрывно выдохнул и, вцепившись мне в волосы, пригнул мою голову к своему члену.

Я понял и приложил все усилия, чтобы не сбиться с ритма. Выходило на три четверти, вперед-пауза-назад, словно вальс, увеличивающий темп к финалу. Я почувствовал, как он напрягся и обеими руками крепко прижал мою голову, проникая в горло на всю длину. Гортань инстинктивно сжалась, я хватанул воздух носом, в горло потекла горячая жидкость, а в ушах завибрировал стон.

— Сделаешь мне так же? — спросил я, размазывая языком остатки спермы по его головке.

— Сделаю еще лучше, — потянувшись к моим губам, ответил Северус. — Но слишком многого не требуй. Лучше немного подождать, чтобы воспаление полностью прошло.

— Так уж и быть, — ворчливо ответил я, изображая недовольство.

Он притянул меня к себе и усадил прямо на грудь. Мой член раскачивался над его губами, и это была самая потрясающая из виденных мной поз.

Конечно, он сделал все намного лучше. Вот только вина ни в одной из бутылок почти не осталось. Мы лежали, тесно обнявшись, и не хотелось даже шевелиться, чтобы призвать стакан воды.

Мы почти не разговаривали весь этот долгий день. В те редкие моменты, когда я считал нужным что-то сказать, с языка слетала вздорная чушь, от которой лицо Северуса становилось немного грустным, и он всякий раз тянулся ко мне с поцелуем. Да и зачем говорить? Можно просто обняться, застонать, закусив губу, или не отрываясь смотреть в глаза друг другу, и тогда все понятно без слов.

Правда, я очень удачно ввернул то, что мне было необходимо.

— Северус, я завтра обещал помочь Гермионе. Ей… э-э… вещи на чердаке разобрать нужно.

— Конечно, иди, — без паузы ответил он, и даже не съязвил по поводу моей очевидной лжи. — Только к вечеру вернись, у нас планы.

— Такие? — я одним движением вновь оказался у него на коленях. — Или такие? — Один долгий поцелуй и много-много мелких вокруг губ и вниз по шее.

— Менее приятные, — с сожалением ответил он. — А эти планы на сегодня.

И мы стремились осуществить все запланированное в полной мере. Даже чуточку больше, потому что кое-куда меня не заводили даже самые жаркие фантазии. Принимать его в себя мне нравилось больше. Северус взял мое лицо в ладони и исступленно набросился на губы в ответ на это признание. Но я-то точно знаю, что дело в опыте. Просто у Северуса его больше. Хотя, кажется, я неплохо учусь.

========== Глава 54 ==========

— Это же просто неприлично! — воскликнула Гермиона, стоя на пороге.

— Прости, что в такую рань, — пробормотал я, — хотел застать тебя дома.

— Нужно законодательно запретить шляться по улицам с таким неприлично счастливым лицом, — рассмеялась подруга и потащила меня в комнату.

— Слишком заметно? — смущенно спросил я.

— Ты просто не представляешь, насколько. Можешь хоть чуточку меньше светиться? Мне аж не по себе.

— Я постараюсь.

Она посмотрела с сомнением и ткнула мне под нос листок бумаги.

— Начинаем с камина в «Дырявом котле». Всего два транзитных пункта: Портсмут, Реймс и сразу Флоренция.

Я во все глаза смотрел на подругу. Давненько я не видел ее такой оживленной и деятельной, а ведь речь шла всего лишь о небольшом путешествии.

— Может тебе и вправду уехать куда-нибудь, попутешествовать по миру? Мне кажется, это пойдет тебе на пользу. Не все же зависать по аудиториям и библиотекам.

— Дорога без цели всегда ведет в тупик, — сказала она. — А вот что приведет нас прямо к цели.

И помахала передо мной украшенным завитушками пергаментом. Снизу красовалась витиеватая подпись профессора Слагхорна.

— Магический пропуск на двоих, — гордо сказала она. — Или ты надеялся пролезть туда через дымоход?

— Все планы у нас строишь ты.

— Ну и прекрасненько! Кстати, я видела Джинни.

— Как она?

— Великолепно, судя по колдографии в кабинете Слагхорна. Наверное, подает большие надежды.

— Пойдем уже, Герм, — поторопил я. — Я обещал к вечеру быть дома.

Подруга хихикнула и накинула легкий плащ. Взявшись за руки, мы аппарировали в «Дырявый котел». Как в старые добрые времена. «Котел» ничуть не изменился с тех пор, как мы проскакивали через него в последний раз. Кажется, один из столов поменяли, а бармен прикупил себе новую мантию, не такую облезлую. Мы без слов прошмыгнули к камину и быстро отправились в «У Бессонного Джека», шумный большой паб в Портсмуте.

— Ты что-то ел? — заботливо спросила Гермиона.

— Меня до сих пор немного мутит при любых перемещениях, — честно признался я.

— Тогда давай без остановок. Но учти, чашка итальянского кофе — это то, от чего ты не сможешь отвертеться.

Я был на все согласен, лишь бы череда полетов по каминной сети закончилась поскорее.

«Локон вейлы» оказался ничем не примечательной миниатюрной кофейней на три столика. Мы, покачиваясь, вылезли из камина. Дремлющая за стойкой древняя ведьма с неопрятными космами подняла на нас тусклые покрасневшие глаза.

— Скузи, сеньора, — пролепетала Гермиона, и мы выскочили на мощенную бурым кирпичом улочку.

— А говорят, что вейлы в любом возрасте прекрасны, — удивился я.

— Они не прекрасны, они умеют очаровывать, — серьезно ответила подруга. — Если ты хорошо подумаешь, то поймешь, что это разные вещи.

— Думать — это то, чего мне сейчас хочется меньше всего.

Так, болтая ни о чем, мы свернули за угол и оказались у неприметного дома. С фасада на нас пялилась голова толстощекого тритона, грызущая птичье крыло.

Гермиона сверилась со своими записями.

— Должно быть здесь, — растерянно сказала она. — Не понимаю… Во Флоренции столько величественных зданий и, между прочим, прекрасная старинная библиотека — Лауренциана. Зачем размещать книги в таком убогом месте?

— Да кто ж их, зельеваров, поймет, — улыбнулся я. — Написано здесь — значит здесь.

Я решительно распахнул низкую дверь, не обращая внимания на хищно щерящегося тритона. Конечно, здесь. Где ж еще может вонять как в классе после взрыва котла с антирвотным зельем?

— Сеньорита?

Из темноты к Гермионе подлетел невысокий пухлый волшебник в странной мантии грязно-малинового цвета, украшенной пожухлыми листьями. Спереди она была короче, чем сзади.

Гермиона вежливо поздоровалась и протянула приглашение. Толстяк вынул пенсне, внимательно изучил бумагу и провел над ней палочкой, удостоверяясь в подлинности. Удовлетворенно кивнув, он хлопнул в ладоши, и помещение осветилось неярким светом свечей. Впереди виднелись резные ворота, размером побольше хогвартских дверей.

— Добро пожьальовать, — произнес толстяк, тщательно выговаривая слова. — Пьригльашение действиттельно ровно двенадцать часов.

Створка ворот подозрительно легко открылась, пропуская нас внутрь.

— Ведитте себя приличчно, мольодые льюди, — вслед нам весело завопил швейцар. — Все личчные отношения только в предельах пристойности. Знаю я вас, мольодых вольшебников.