Между двумя ударами сердца (СИ)

- …и последний вопрос: готовы ли вы всего себя отдавать службе? – тестирующий медик.

- Я лоялен, - отрапортовал Итачи теми словами, которыми думал. Не знал, все ли результаты положительные. Сейчас он бы не хотел их знать. Сейчас было уже ни до чего. Хотелось вернуться поскорее домой и рухнуть в постель не раздеваясь. Он бы мгновенно уснул. Только постели его уже не было. Придётся готовить другую комнату. Под давлением раздражителей Итачи не мог вспомнить, есть ли в его крыле ещё хоть одна комната с кроватью или диваном. Наверное, есть. Должна быть.

Полумрак в помещении заставлял осторожность выползать на поверхность. Ещё мутило, голова оставалась как надутая. Итачи понимал, что с освещением всё в порядке, это измученный организм изо всех сил боролся с последствиями проверки. Последняя часть – «сыворотка правды». Её Итачи уже не так опасался. Наверно, перенервничал из-за сканирования. Думал, как впоследствии связаться с Яманако Иноичи и поинтересоваться результатами. Не теми, которые запечатлели в документах, а его личными наблюдениями. И всё же услышать, что у него не осталось ни одной тайны, он не хотел. И он мысленно клял практиканта, сердился, что пришлось ещё и его терпеть, но возразить в тот момент не мог, ибо за всем следил внимательный глаз Данзо. Одна осечка могла привести к отказу в задании. И тогда Итачи просто отправят в поле на ряд миссий, длящихся больше одного дня. И он не увидит Наруто. И не будет знать, что происходит, если только со слов родных и из сплетен товарищей по оружию. Всем порой нужно расслабиться и поболтать о наболевшем. Вообще-то за «разговорчики» полагалось дисциплинарное взыскание, если о них узнавало большое начальство.

Итачи снова ждал, сидел на стуле в кабинете, в котором ещё только вчера выслушивал ряд таких «разговорчиков» при участии всех важных шишек Конохи. Чувствовал себя неуютно. И самочувствие подкачало. Инъекция от боли начала действовать почти сразу, в голове уже не долбило, зато она стала как ватная. В пору бы взять в руки и помять, придавая ей любую форму, хоть лошадок вылепливать. И Итачи в данный момент верил, что получится настоящая фигурка. Иллюзии вперемешку с истиной не давали ему покоя. Пожалуй, и сегодня не поедет домой на своей машине, возьмёт такси. Или его доставят служебным транспортом. Никто и не допустит вождения в таком неустойчивом состоянии. Итачи, наверно, даже на симуляторе экзамен на вождение провалил бы. Всё выглядело не так, как на самом деле. То и дело открывались дыры в стенах – Итачи на них уже не смотрел. Возникали провалы – он не обращал внимания. Его качало – он оставался на стуле в полной неподвижности. Стоило шевельнуться, как последствия усиливали натиск. Умело наложенное препаратами Гендзюцу. Шаринганом тоже не получалось обрести себя.

Появление Данзо он не пропустил. Уловил тень, выскользнувшую из-за двери, и поднялся. Не получилось резво. Да Итачи и не стремился, не хотел выглядеть, как бравые солдатики, вытягивающиеся в струночку и выпячивающие грудь, а потом без запинки рапортующие командиру.

Данзо сел за стол, не предложил сесть снова. Наверно, испытывал выдержку. Итачи не стал спрашивать, можно ли ему воспользоваться стулом.

- Что теперь скажешь, Итачи-кун? – спросил Данзо своим обычным тоном, словно из мозга выковыривал. На всякий случай Итачи закрылся.

- Я готов к несению службы.

- Я не о том. Что ты скажешь теперь! Обо всех тестах, - Данзо казался загадочным, сложил пальцы рук вместе перед лицом, методично шевелил указательными, то соединяя их, то разлепляя снова.

- Это большая эмоциональная нагрузка, - отчитался Итачи, пока не понимая, что от него требуется.

- Ты знаешь, что не все кандидаты в АНБУ её проходят?

- Да.

- А куда, в таком случае, отсеиваются неудачники?

- Мне это неизвестно, Данзо-сама, - спокойно. У него оставалось только спокойствие, которое получалось контролировать в любой ситуации.

- Большинство попадает в обычные отряды на несколько лет. Им всем даётся второй шанс. После повторного провала их признают непригодными к службе в АНБУ.

- А те, кто в обычные отряды не попадает? – осмелился спросить Итачи.

- Хорошо, ты ещё можешь логически мыслить, - одобрительно кивнул Данзо. – Две десятых процента теряют самообладание и становятся пожизненными пациентами психиатрических лечебниц. Есть риск летального исхода, но он настолько мал, что за всю практику тестирования выявилось лишь два случая. Один – тахикардия в следствие скрытой формы наследственной болезни, не показывающейся при анализах и УЗИ до момента развития. Второй – самоубийство из-за эмоциональной неустойчивости и перегрузки всех каналов чакры. Он не выдержал сканирования.

- Я выдержал? – спросил Итачи, ухватился за последнюю фразу. Сейчас очень многое зависело от ответа патрона.

Данзо отвлёкся от собеседника, зашуршал бумагами на столе, выудил скрепку листов с ровными столбцами и, не отрывая от записей взгляда, принялся комментировать:

- Чрезмерно лёгкая реакция, невосприимчивость к надавливанию на рецепторы мозга, обеспечение свободного доступа, - он поднял глаза, - такое впечатление, что ты специально вёл Иноичи-сана. Что ты пытаешься скрыть?

- Иноичи-сану лучше знать, скрываю я что-то или нет.

- Человек не может отказаться от секретов, - с уверенностью подчеркнул Данзо. – Ты – не исключение.

- Я просто следовал подробным инструкциям, - отчитался Итачи. – Я что-то не так сделал?

- Ты предпринял самую сильную из своих атак. Всего один раз, - констатировал патрон. – Почему?

- Почему самую сильную или почему один раз? – уточнил Итачи.

- Ты знаешь: меня интересуют оба эти аспекта.

- Я не знаю, - Итачи всё так же смело смотрел ему в глаза. – Это был рефлекс. Как вы сказали, ни у кого не получается полностью себя контролировать. Это ведь случилось во второй половине теста. Я сдерживал рефлексы как мог.

Данзо промолчал. Значит, у него не осталось возражений. Реакция Итачи мало чем отличалась от реакции других. И с этой секунды он уверился, что прошёл тесты. Он прошёл заключительный отбор в АНБУ, и теперь только от разговора будет зависеть, куда его направят. Данзо не мог пойти вразрез с приказом Хокаге. Он не имел столько полномочий, чтобы бездоказательно оспаривать её окончательное, хорошо продуманное решение. Наверняка, Цунаде-сама и приказ уже подготовила, оставалось лишь заверить его и получить подписи Данзо и Орочимару.

- Хорошо, значит, ты уже догадался, - Данзо отложил бумаги и снова соединил пальцы вместе, положив руки на стол.

- Я пригоден, - подтвердил Итачи.

- Более того, все тесты получили высокие результаты. Ты хорошо подготовлен, хотя вся твоя практика – миссии в стандартной команде после академии. Психика крепка настолько, что при захвате ты не выдашь информации врагу под любым видом давления. Но меня смущает твоё сближение с Узумаки Наруто, - последний и самый волнующий Данзо довод. – Скажи честно, Итачи-кун, сейчас, что вас связывает. Рассказы о дружбе с детства я слышал сотню раз. Меня интересует, что скрывается за той полосой, куда ты не пустил исследователей. Из-за чего ты осмелился напасть на Иноичи-сана, отлично зная о его положении.

- Я не нападал, - заверил Итачи и повторился. – Это был всего лишь рефлекс.

Данзо принял ответ. Поверил или нет – Итачи так и не узнал. Патрон просто перескочил на другую тему, куда больше волнующую их обоих:

- Готов ли ты, Итачи-кун, выполнить порученное самой Хокаге задание? Не спеши с ответом. Сперва тебе придётся услышать подробности задания. Первое – это разведка. Она необходима, особенно если дело касается опасного врага. Девятихвостый – весьма опасный враг. Сбор информации – твоя основная обязанность. Этим ты будешь заниматься на протяжении всего задания.

- Я это понимаю, - подтвердил Итачи.

- Мы, получая от тебя сведения, составим психологический портрет Узумаки Наруто, подверженного влиянию биджу. В итоге мы научимся отделять их личности и установим границы. Тогда ты получишь корректировку задания. Это тебе понятно?