My kind of love (ЛП)

Не от него. Не от его лёгких прикосновений.

Конечно, с чего бы ему это делать? Себастиан проверял на прочность себя – не его. Это ему нельзя было даже прикоснуться к себе, думая о Курте, а он тут вовсю заигрывал только для того, чтобы показать Чендлеру Кейлу, чьим в действительности был Курт.

Курт, который, казалось, не мог не положить свою ладонь ему на колено, в непроизвольном и интимном жесте, пока они говорили.

Курт, который, сам не отдавая себе в этом отчёта, когда официантка вернулась к их столику по зову Чендлера, заказал не только кофе себе, а и ещё один капучино для Себастиана, хоть тот вовсе не просил об этом.

Курт, который, направляясь в туалет, повернулся к нему и лукаво подмигнул, напоминая о случае, когда в том же самом туалете они занялись сексом напротив входной двери в одной из кабинок.

– Ты должен оставить его, – произнёс внезапно Чендлер, нарушая тяжёлое молчание, повисшее между ними, и немедленно привлекая внимание Себастиана, провожавшего в тот момент взглядом удаляющуюся попку Курта. Смайт повернулся к нему с весёлым недоумением. – Вы всё равно расстанетесь к концу недели. Если ты достаточно умён, поспеши, прежде чем это сделает он. Он рассказал мне о вашем споре. Без секса между вами ничего больше не останется, и Курт осознает это в течение недели. И бросит тебя, – заключил он убеждённо, выдерживая насмешливый взгляд Себастиана.

Чей беспечный вид был сплошной фальшью, вообще-то.

Ему было досадно, что Курт рассказал этому шуту об их споре. То, что он это сделал, означало, что Хаммел говорил с ним также и о том, какие причины привели их к этому, и Себастиану было совершенно не по нраву, что Чендлер знал так много о них.

А потом… по правде сказать, Смайту не приходило в голову взглянуть на ситуацию с этой точки зрения. До этого момента.

Прошло только два дня, и всё это время он был обеспокоен лишь тем, чтобы не сорваться и не проиграть. Он ни в малейшей мере не задумывался о том, что произойдёт с Куртом. К каким выводам он придёт после недели без секса.

Может, решит, что если не может иметь полноценных отношений, то обойдётся и без остального?

Такое предположение было более чем правдоподобным.

И, очевидно, именно на это рассчитывал Чендлер, а значит… неужели Курт намекнул ему о чём-то в этом роде?

– Я мог бы стать для него тем самым… Ты не создан для серьезных длительных отношений. Курт – да. И потом, ты же знаешь, что был всего лишь запасным вариантом. Он дал тебе шанс только потому, что ему не хватает Блейна, – продолжил Чендлер, и эти слова задели Себастиана за живое.

Об этом он сам думал не раз.

И на первых порах это не так уж его и волновало. Но сейчас, от одной этой мысли, все его внутренности переворачивались.

Он даже пытался внушить себе, что, зная Курта, такое было вполне нормальным. И что, в сущности, не имело особого значения. Он сам поддерживал контакт со многими из своих сексуальных похождений. Их номера хранились в его телефоне, и он частенько с ними связывался. Так разве не было естественным, что Курт, помешанный на всей этой сентиментальной ерунде, остался так близок со своим бывшим?

Конечно… только вот, он сам перестал делать эти вещи, когда то, что связывало их с Куртом, стало несколько более… эксклюзивным.

В то время как Хаммел, не прекратил поддерживать отношения с Блейном.

И это выводило Смайта из себя.

В каком-то смысле, даже причиняло боль.

Но, как бы там ни было, он не cобирался позволить, чтобы этот обдолбанный гном заметил, что сумел уязвить его.

– Думаю, что если бы речь шла только об этом, он дал бы шанс тебе, а не мне, Кейл. Ты у нас – идеальный заменитель-подстилка идеального парня, не я. Это ты бегаешь за ним как собачонка и не понимаешь слова «нет» в качестве ответа. Ты настолько лишён самолюбия, что готов позволить использовать себя, чтобы забыть другого. Готов поспорить, ты на многое пошёл бы, лишь бы заполучить шанс с парнем, который тебя не хочет. Я всего лишь тот, кто умеет его как следует трахнуть.

– И тебя это устраивает?

– Ты всерьёз спрашиваешь, устраивает ли меня трахать Курта каждый раз, когда я только хочу, гений? Не это ли то, что делал бы ты, если бы только мог, мистер «я – идеальный парень, который заботится только о твоём благополучии»? Не этого ли ты добиваешься каждый раз, как делаешь ему комплимент или предлагаешь то, в чём, по твоему мнению, он нуждается и чего я ему дать не способен? Не стремишься затащить его к себе в постель? Я думаю, да, Чендлер, – продолжил он, видя, как руки парня напротив нервно сжались вокруг стаканчика кофе. – Когда ты с ним познакомился, ты ни черта о нём не знал. Ты подошёл потому, что хотел от него чего-то. Ты не так уж отличается от меня. Единственное различие между нами в том, что я говорю всё напрямую. Я не прячусь за маской. Ты же предпочитаешь играть роль, которая тебе не по силам – подходящего парня в нужный момент.

– Ты обращаешься с ним как с вещью! – зарычал ему в лицо Кейл, и Себастиан прыснул со смеху.

– Не я считаю его слабее, чем он есть, Чендлер. Не я веду себя с ним так, будто он идиот, которого можно заманить в сеть парочкой комплиментов. И не я считаю его жалкой куклой, которую можно купить подарками и поддакиваниями.

– Я просто ухаживаю за ним…

– А он уже тысячу раз отказывал тебе. Ты и сам сказал. Он хочет серьезных отношений, но предпочитает просто трахаться со мной, чем дать шанс для чего-то большего тебе… а ты что делаешь? Ты все ещё здесь, перед ним, как идеальный придверный коврик. Проявлять настойчивость ради того, чтобы завоевать кого-то… иногда это бывает правильно. А иногда лишь жалко. Ты жалкий, Чендлер, до такой степени, что это выглядит неловко.

Себастиан даже не успел заметить, как это произошло.

Чендлер так быстро вскочил на ноги и нанёс удар, что Смайт осознал произошедшее только тогда, когда кулак врезался ему в лицо.

И он рухнул оземь вместе со стулом.

Это уже было нечто запредельное. Оказаться отправленным в нокаут таким заморышем как Чендлер Кейл, было действительно на грани абсурда.

– Ну как, и оттуда, снизу, я тебе всё ещё кажусь жалким, Смайт? – сказал этот засранец.

Было впечатление, будто он совершенно не понимал, что ему удалось нанести удар только потому, что противник оказался застигнутым врасплох. Неужто он мог быть настолько глуп? Да ладно… серьёзно?

– Что здесь происходит? – раздался вдруг голос Курта, и, обернувшись к нему, Себастиан понял две вещи.

Во-первых, половина посетителей заведения собралась вокруг их столика.

Во-вторых, с края рта стекало что-то тёплое. И прикоснувшись, он увидел, что это кровь. Судя по легкой пульсирующей боли в нижней губе, этот карлик, похоже, разбил её.

– Что ты сделал, Смайт? – не получив ответа, мрачно переспросил Курт, сосредоточив всё внимание на нём.

– Эй, принцесса, может, тебе не ясна ситуация… Это у меня рассечена губа. Почему ты решил, будто я что-то сделал? – набросился на него Себастиан, даже не заметив, как использовал старое прозвище Курта. Что происходило в моменты максимального напряжения.

– Я тебе скажу, что он сделал. Он оскорбил меня. И он оскорбил тебя тоже, Курт, – вмешался в этот момент Чендлер, снова натянув свою маску наивного пай-мальчика.

Жалкий тип.

И мудак.

Мудак в квадрате.

Именно это буркнул себе под нос Себастиан, стараясь, чтобы Курт не услышал. Но тот, естественно, всё прекрасно разобрал и с крайней холодностью отрезал:

– Тебе лучше уйти.

Что ж, разве не так всегда всё оборачивалось для Себастиана?

Он оказывался виноват, даже когда на деле был прав.

Стараясь игнорировать плохо завуалированный триумф во взгляде Чендлера, он встал, не прибегая ни к чьей помощи, и отвёл глаза от Курта. И слегка удивился, услышав вдруг, как тот сказал:

– Ты слышал меня, Чендлер? Тебе лучше уйти. Прямо сейчас.

О! Так он сказал Кейлу убираться, а не ему, стало быть? Потрясённый этим открытием, Смайт вновь поднял голову и поглядел на Курта, и от того, что он увидел, у него перехватило дыхание.