My kind of love (ЛП)

Что, зная Хаммела, вполне могло быть правдой… очень даже запросто. Проклятье!

– Ты сделал это, чтобы я не мог подрочить, или чтобы наслаждаться зрелищем, которого будешь лишён целую неделю? – поддел Себастиан, пытаясь вывести его из себя и заставить хитростью и обманом начать говорить о том, что он испытывал в этот момент. Неудовлетворение, гнев, дикое желание. Смайт знал его слишком хорошо, чтобы не понимать – так оно и было. Но Курт должен был признать это.

– Ах, тебе хотелось бы узнать, могу поклясться, – буркнул тот, заметно понижая голос. Явный признак того, что он пытался сохранять контроль и не наделать ошибок.

– Ты ведь в курсе, что если бы ты меня не проинформировал, и я занялся бы ручной работой под душем, сейчас победа уже была бы у тебя в руках… правда, Хаммел? – спросил тогда Себастан ехидно. Их стычки всегда странным образом поднимали ему настроение.

За этими словами наступило гробовое молчание. За которым последовало громкое и отчётливое «Блять!» Курта, и Себастьян не смог сдержать искреннего смеха.

Нечасто можно было услышать от Курта ругательства. Но когда такое случалось, это означало, что он был в крайнем нервном напряжении. Или возбуждён по каким-либо другим причинам.

Как бы там ни было, после этого он больше ничего не услышал и, полностью раздевшись, влез под душ, время от времени бросая взгляд по сторонам. Стены. Мебель… Не было заметно ничего подозрительного. Но он имел дело с Куртом, так что, ни в чём нельзя было быть уверенным. А посему, в конце концов, он решил избавиться от неуместной эрекции единственно возможным способом. Смайт начал думать о вещах неприглядных, вроде обнажённых женщин. Пьяных, блюющих рядом со Scandals. Ника с голым торсом, распевающего «I’m sexy and i know it». Бррррр!..

Он вышел только когда был уверен, что совершенно успокоился, и что Курт спит, спеша забраться к себе в постель. И всё бы ничего, если бы, едва уткнувшись носом в подушку, он не обнаружил, что теперь она пропахла шампунем Курта… и нет, это не помогало.

Резким движением он отбросил её подальше и плюхнулся на простыни, раздражённо отдуваясь.

Курт лежал к нему спиной, и свет луны озарял, делая более бледной, почти сияющей, его кожу – всё ещё обнажённую, поскольку этот маленький засранец отправился спать в одних боксерах или пижамных штанах, а простыня прикрывала его только от талии и ниже.

Он был прекрасен.

И он был его.

По крайней мере, почти всегда.

Было бы так ужасно разбудить его и сказать, что, возможно, они могли бы попытаться, и потом любить его всю ночь, не боясь быть побеспокоенными Тэдом или Трентом?

«Чёрт, конечно, это вылилось бы в огромную проблему, Себастиан, и ты сам это отлично знаешь. И что тебе только в голову лезет!» – прошептал он сам себе в темноте, а затем сердито развернулся к окну, чтобы оказаться спиной к Курту и не видеть его больше перед глазами.

Это была первая ночь, когда он имел Хаммела в полном своём распоряжении и не мог себе позволить даже прикоснуться к нему.

Что за сволочная карма!

Ну и пусть. Часть его была уверена, что ожидание сделает ещё более приятным момент, когда можно будет дать себе волю. Проще говоря: когда он снова получит доступ к восхитительной заднице Курта, чтобы оттрахать его так сильно и так глубоко, что он не сможет нормально ходить несколько дней.

В конце концов, это же всего неделя. Он сможет выдержать неделю без секса, правда же?

Боже, он ведь человек, а не животное!

На данный момент всё, что он мог делать, это в очередной раз задаваться вопросом, за каким дьяволом он принял этот вызов.

Обзывая себя последним идиотом. И твердя, что не может проиграть.

Ни за что на свете.

ХХХ

Во вторник утром Курт проснулся неспокойным.

Ему не удалось хорошо выспаться из-за чересчур жарких сновидений с участием его и Смайта в наполненной водой и пеной ванной.

Чего, кстати, они еще не пробовали в реальности.

Он немного успокоился, только когда увидел кровать Себастиана разобранной и пустой. Каждое утро тот бегал перед школой и, очевидно, то утро не стало исключением.

Это был хороший знак, правильно?

Может быть.

Если было что-то, что он выучил на зубок за последние пять месяцев, так это то, что со Смайтом всегда нужно быть начеку.

Курт попробовал играть грязно накануне вечером. Он знал, что теперь его черёд.

Одевшись, Хаммел вышел из комнаты, осторожно оглядываясь вокруг. Нигде не было ни следа Себастиана. Следов Себастиана не наблюдалось, на самом деле, до тех пор, пока Курт не пришёл в столовую в обеденный перерыв.

Он нашел его там, одиноко сидящего за столом с головой бессильно опущенной на сложенные руки. Это странным образом успокоило Хаммела. Он подошёл к нему только чтобы поздороваться, без каких бы то ни было скрытых мотивов, но Себастиан подскочил на звук его голоса, как будто его ужалил тарантул.

– Ух ты, а мы слегка на нервах сегодня, Смайт? – съязвил Курт. Нечасто можно было увидеть Себастиана таким… практически разваливающимся на кусочки.

– Я просто… просто я почти не спал этой ночью, – начал тот, а затем застыл, глядя на Курта как-то странно. И да, на Курте был один из шарфиков, которые он обычно надевал, когда Себастиан оставлял ему засосы на шее. Ну, допустим, сейчас засосов не было, но зато похолодало, а ему следовало беречь свои голосовые связки, пусть даже его голос оставался востребован в Соловьях не намного больше, чем это было в Новых Направлениях. Один вид этого невинного аксессуара будил эротические воспоминания в сознании Себастиана. И если чисто случайно, среди множества шарфиков Курт выбрал именно тот, который они использовали несколько раз, чтобы связать друг друга… ясное дело, это было чистым совпадением. Как чистым совпадением было то, что именно этот красный шелковый шарф Курт украл у того же Себастиана, потому что он выгодно оттенял синеву его глаз.

Просто совпадение. Ничего больше.

Себастиан моментально вскочил на ноги и пробормотав, что опаздывает на следующий урок, до которого оставалось всего только пара часов, вылетел как ошпаренный из столовой, даже не взглянув Курту в глаза.

Какого чёрта произошло?

Он казался нервным, встревоженным, возбуждённым, и не в хорошем смысле слова.

Это было непохоже на Себастиана.

Он так не нервничал даже когда устроил Хантеру ту дурацкую шутку с модифицированным слашем, из-за которой тот чуть не потерял глаз. А ведь тогда ему светило исключение.

Но, может быть…

И внезапно до Курта дошло. Это работало. Его старания возымели эффект. И гораздо больший, чем он сам надеялся.

Возможно, он просто недооценил усилия, что Себастиан должен был прикладывать, чтобы держаться подальше от секса. И в конкретной ситуации, от него.

Смайт не готовил никаких ответных шагов, чтобы расплатиться с ним, потому что был слишком занят тем, чтобы держать себя в руках.

Что, без сомнения, давало Курту власть.

Власть, которой он намеревался воспользоваться, да ещё как.

Потому что Курт хотел иметь парня.

Больше того.

Курт хотел, чтобы Себастиан стал его парнем, официально. Он хотел, чтобы все знали, что между ними что-то есть, и что этот парень… его.

Он хотел иметь право злиться, если кто-то другой приближался к Себастиану и заигрывал с ним, и хотел иметь право сказать «Держись подальше, он – мой. А я его.»

И это уже не было вопросом желания постоянных отношений хоть с кем-то, лишь бы не оставаться снова одному.

Курт хотел именно Себастиана в этой роли, потому что… чего уж там, бессмысленно было ходить вокруг да около. Он влюбился в него.

Он влюбился в милого нежного парня, каким тот становился, когда они были одни. В парня, который не умел делать широкие жесты, но всегда был внимателен к нему и видел то, чего другие не замечали.

Он влюбился в того парня, которым Себастиан чаще всего боялся быть. Но всё-таки был.

И именно с этим парнем он хотел быть рядом.