Мы больше не проснемся (СИ)

Эндрю протянул руку, попытавшись дотронуться до нее, но Гарри резко отдернул свою, прижимая ее к груди.

— Ты что, сбрендил? Он же почувствует, если ты до нее дотронешься.

Лицо Каресбиуса стало практически серым. Он медленно выпрямился, все еще не отрывая глаз от руки Гарри, даже когда тот вновь спрятал Черную Метку под одежду.

Эндрю молчал. Он долго молчал, спрятав лицо в ладонях, осмысливая всю ситуацию.

Осмысливая последние месяцы жизни в Хогвартсе. Гарри его не торопил, больше не чувствуя напряжения.

«С чего бы мне вообще хранить эту тайну? Да, я ничего не расскажу директору, но лишь по просьбе Тома. Кому причинит вред правда? Разве что посеет панику, но это никак не отразится на Волдеморте. Хотя, он мог бы нехило так разозлиться… Но его нет здесь. А Эндрю принес Непреложный Обет, он не сможет даже намекнуть другим о своих знаниях.»

Слизеринец, наконец, поднял голову. Его взгляд выражал горечь.

— Так значит, будет война.

— Что? С чего ты взял?

— Поттер, ты тупой? — в полном расстройстве чувств парень даже не следовал этикету, используя выражения, далекие от аристократии. — Темный Лорд живой и здоровый, а в прошлом он развязал войну намного масштабнее, нежели Гриндевальд. Зашел намного дальше, ему подчинялись многие волшебные существа. Мерлин, на его стороне были дементоры! Конечно, будет нечто ужасное. И я не знаю, сможет ли моя семья вновь поддерживать нейтралитет. А что насчет тебя? Да как вообще на тебе оказалась Черная Метка?!

— Я понятия не имел, что она принадлежала Волдеморту в прошлом, как знак отличия его Пожирателей. — Гарри скривился. Эта тема доводила мальчика до кипения. — Он сказал, что это для связи. Чертов…

— Тише! — Эндрю опасливо посмотрел на левое предплечье Гарри, словно оно было объято пламенем. — А если он услышит? Что, если он прямо сейчас слышит наш разговор?

Похоже, слизеринец был не на шутку напуган.

— Не беспокойся, Р… — Гарри запнулся. Он не мог теперь так просто говорить перед посторонними его фамилию. — Темный Лорд не может нас подслушать. Его вообще в замке нет.

— Что?! — в который раз за вечер воскликнул Каресбиус. — Дамблдор в курсе? Нет, я не принял какую-либо сторону, но в сложившейся ситуации…

— Директор знает о нем.

— Не похоже на правду. Почему он его не убил? Известный факт, что Альбус Дамблдор — злейший враг Темного Лорда.

— Были причины. — Гарри нахмурился. — Я не могу сказать тебе.

— И ты на его стороне. Это…невероятно. Я что, попал в параллельную вселенную? Или, может, ты не в курсе, что он убил твою семью? И пытался убить тебя самого? Ты просто чокнутый, Поттер. Как он вообще жив остался? И если он не умирал, то почему вернулся именно сейчас?

— Я ни на чьей стороне! — сердито и громко ответил Гарри, подавшись вперед. — Меня постоянно делят. То я должен быть соперником Волдеморта и спасать от него школу, то меня приписывают чуть ли не в Пожиратели. Да я даже эту мордредову Метку получил по незнанию! Заткнись, Каресбиус, и никогда, слышишь? Никогда не смей навешивать на меня подобные ярлыки. Почему я должен ненавидеть Волдеморта? Из-за того, что он убил моих маму и папу? Так знай, я с ними даже не знаком! Я не помню их, как я могу любить своих родителей, если даже до одиннадцати лет не знал, как они выглядят? Чушь! И с чего мне быть на стороне Темного Мага? Я похож на убийцу? Я так сильно напоминаю тебе Пожирателя Смерти? Так спроси своего любимого Снейпа, он с радостью поведает, как они на самом деле выглядят!

Гарри немного перевел дух. От своего пламенного монолога он тяжело дышал и до боли впивался ногтями в кожу, сжав пальцы в кулаки. Эти слова давно стояли в горле, но выкрикнуть их было некому. Реакции Дамблдора и Реддла он боялся, что одного, что второго.

— И он не оставался живым. — Уже более спокойно, но не менее сердито продолжил гриффиндорец. — Он возродился. А как именно — тебе знать необязательно.

Гарри не рассказал, что Реддл из прошлого, это было слишком опасно. Пусть слизеринец довольствуется такой информацией, чем будет самостоятельно вынюхивать правду.

— Гарри, я не хотел… — Эндрю вновь подошел к мальчику и сильно сжал его плечо. — Я тебя не осуждаю.

— И что ты теперь обо мне думаешь? Я предатель? — Гарри говорил с презрением, сам того не замечая, пытаясь защитить себя и свои чувства. Выпускал колючки и злился. Это он неосознанно перенял у молодого Реддла, когда тот еще не вернул память, являясь обычным подростком.

— Я думаю, что ты много на себя взвалил. Сам факт того, что ты проводишь время с Темным Лордом, должен давить, серьезно давить на психику. Да даже то, что он учился вместе со мной в одном замке все это время, доводит меня до паники! — Эндрю содрогнулся, бледнея. — Но я не думаю, что ты в чем-то виноват. Тебе решать, что чувствовать к этому волшебнику. И если ты считаешь Темного Лорда своим д-другом… То так этому и быть.

Эндрю был сам в ужасе от своих слов, в ужасе от того, что этот ребенок все это время был вместе с Волдемортом, вместе с убийцей своей семьи.

— Спасибо. — Тихо ответил Гарри, а весь гнев быстро угас, уступая место облегчению и благодарности. — На самом деле я чувствую себя отвратительно. Из-за того, что во мне нет ненависти к Волдеморту, из-за того, что не могу жить спокойно, не отсвечивая всяким там Темным Лордам и парочке дементорам. Раздражает. И…

Гарри помялся.

— И в то же время это нормально. Общаться с ним..сложно. Но еще сложнее мне было, когда он держался в стороне. Меня тянет к этому человеку со страшной силой, почти с такой же и отталкивает.

Откровения давались легче, Гарри даже немного ошалел от своей смелости. В подобных признаниях он не имел опыта.

— Это странно. — Напряженно ответил слизеринец, немного помолчав. — Звучит так, будто ты влюблен в него.

Щеки мальчика покрыл румянец, а Эндрю слабо улыбнулся.

— Серьезно, ты же в курсе, что ему около семидесяти лет?

— О, замолчи.

Пасхальные каникулы проходили на удивление спокойно и умиротворенно.

Гарри, почувствовав вкус свободы, даже не открывал книги, что оставил ему Реддл. Это были высшие чары, улучшенный курс трансфигурации в боевых условиях, а одна из книг вообще имела сомнительное содержание, подозрительно напоминающее темную магию. Мальчик отложил все в долгий ящик. Правда, Гермиона насела на него всерьез: близились экзамены, а Гарри продолжал расслабляться в компании Рона или близнецов. Эндрю так же просиживал все время в библиотеке, готовясь. Не сказать, что Гарри Поттер совсем не учился, нет, всю домашнюю работу он сделал в первые дни каникул, а повторял пройденный материал довольно часто. Правда, не так часто, как это делала Грейнджер: у девушки залегли темные круги под глазами, а характер заставлял убегать куда подальше — она либо огрызалась, либо включала свою любимую шарманку «зубри целый день, не ешь и не спи, тогда все сдашь». Рон немного сбавил обороты и даже пытался наладить отношения с подругой. Ссора давалась ему так же тяжело, как бы он ни скрывал все за маской беспечной улыбки. Гарри пытался их вновь помирить, но пока Гермиона была вся в учебе — возможности не было никакой. Уже трижды они попадали под жалящее проклятие, когда отрывали подругу от подготовки.

Но вот что Гарри действительно добросовестно выполнял, так это тренировки по укрощению этой чертовой татуировки. Медитации, концентрация на магии Реддла в Черной Метке, очищение разума — все это повторялось перед сном изо дня в день. Правда, результатов пока не было никаких. Иногда мальчик хотел бросить все. Особенно в те дни, когда был уверен, что Том просто бросил его, забыл, оставил одного. Правда, хандра быстро проходила, ведь Гарри получал короткие сообщения в дневнике каждый день. Они не несли в себе какой-либо информации, лишь наставления и легкие угрозы, впрочем, направленные либо на Дамблдора, либо на любые мысли о безрассудных поступках. В покои Леди Морреты мальчик так и не вернулся.