Начиная заново (ЛП)

- Не пытайся пока разговаривать, – предупреждает она. – Я позову медсестру.

Пожар, говорят они позже. Там был пожар. Возможно, всему виной сигарета, но трудно делать выводы, когда остался один пепел. Вроде бы все началось с комнаты Мэнди и быстро распространилось по всему старому дому, полному барахла.

Он чувствует, как сжимается горло и слезы закипают в глазах, еще до того, как узнает обо всем. Мэнди погибла. Йен тоже погиб. То, что сам Микки жив, просто чудо, у него ожоги третьей степени, он наглотался дыма и находится в больнице уже несколько недель.

Такое впечатление, что у него взрывается мозг, и он слышит крики, едва ли осознавая, что кричит он сам. Нет, не снова, пожалуйста, не снова. Он не может потерять Йена, невозможно, чтобы после всего, что он сделал, все снова рухнуло, в этот раз прихватив с собой Мэнди.

Он задумывается, в чем тогда смысл, зачем он возвращался в прошлое, не один раз, а дважды, если не для того, чтобы спасти Йена. Более того, он раздавлен. Такое ощущение, что его сердце разорвано на миллион крохотных кусочков, и он ждет, что в любую минуту его голова тоже разлетится на части. Внезапно появляются сильные руки, которые удерживают его, в плечо втыкается игла, и он отключается.

Микки просыпается в той же кровати и на несколько секунд теряется, а потом боль вновь накрывает его. Он вспоминает, как возвращался в прошлое и удивляется, почему на этот раз так долго ничего не происходит. Этого никогда больше не случится? Это его конечная станция? Один, без Йена и Мэнди? С таким же успехом он мог умереть сам. Но стоит ли снова возвращаться в прошлое? Или это случится только для того, чтобы снова увидеть, как Йен умрет? Сможет ли он пережить это? Вероятно, нет. Но что если это цена за то, чтобы увидеть Йена и Мэнди живыми и здоровыми? Готов ли он платить ее? Да, мгновенно решает он.

Он не знает, можно ли добровольно сделать откат во времени, но чертовски уверен, что должен попробовать. Микки крепко зажмуривается и пытается заставить себя вернуться или, может быть, выйти из тела, или еще какое-нибудь сверхъестественное дерьмо, но ничего не происходит. Он концентрируется изо всех сил, руки сжимают простыни, но все по-прежнему. Слезы вновь наполняют глаза, и он молча откидывается на подушку.

Он должен сделать это! Он должен вернуться в прошлое! Он не может прожить целую жизнь без Йена, просто не может. Ему просто необходимо вернуться назад и увидеть снова это милое лицо, эту кривую улыбку, эти яркие рыжие волосы, бледную кожу, усыпанную веснушками. Ему необходимо услышать голос Йена, произносящий тупые шутки, командующий им, когда они занимаются сексом, шепчущий на ухо глупости, когда они ложатся спать. Ему нужно почувствовать сильные руки, обнимающие его, защищающие от жестокого мира и людей в нем. Он просто нуждается в Йене!

Тело начинает дрожать, и он узнает это ощущение, приветствуя его. Он почти вздыхает от облегчения, когда в очередной раз чувствует, как все вокруг него расширяется и сжимается само по себе. Он возвращается назад. Он возвращается к Йену.

========== Часть 5 ==========

***

Он приходит в сознание, когда ему в живот врезается кулак. Микки сгибается пополам, одна рука хватается за живот, другая поднята перед собой, чтобы предотвратить следующую атаку.

- Какого хуя?

- Слушай, когда я говорю, ебанат! – грохочет в его ушах угрожающий голос отца.

Микки выпрямляется, бормоча извинения. Он на кухне, дом Милковичей целехонек, вместо того чтобы быть сожженным дотла. Мэнди, Игги и Колин тоже здесь, стоят рядом с отцом. Мэнди смотрит на него с беспокойством, но он слегка качает головой – все в порядке. Терри снова орет на Микки, возмущаясь чем-то, что он и братья сделали неправильно, но это его обычное поведение, так что Микки не обращает на это внимания. Вместо этого он оглядывается вокруг, потом смотрит на свою одежду и внезапно понимает, где он. Или, более точно, когда.

Микки помнит этот день. Тогда у него случился очередной провал в памяти – теперь он понимает, что все его путешествия во времени связаны с теми моментами, когда его разум был ни здесь, ни там, ни тогда, не сейчас, и так он терял понимание того, что его окружает.

Раздается торопливый стук в дверь, и он знает, кто там.

- Я открою, – быстро предлагает Микки, пока его никто не опередил.

Он открывает дверь очень бледному и плачущему Йену, на лице которого полно веснушек, челка по-прежнему падает на глаза, а куртка пока слишком велика для его стройного худощавого тела.

- Сейчас не лучшее время, – говорит Микки.

- Мне нужно было увидеть тебя, – в голосе Йена звучит отчаяние. – Я не знал, куда еще пойти.

Из дома доносятся вопли отца, и Микки вздыхает.

- Я приду в «[email protected]», как только смогу, хорошо?

Йен смотрит на него влажными глазами, и выражение его лица говорит, что он не верит. Микки смотрит по сторонам, убеждается, что никого нет, быстро хватает руку Йена и сжимает ее.

- Я обещаю.

Он отпускает Йена и машет ему, чтобы тот уходил.

- Давай, иди. Я скоро приду.

Йен кивает и сбегает по ступенькам.

Микки приходит в минимаркет минут через двадцать, когда Терри наконец-то успокаивается и можно без помех уйти из дома. Йен один, сидит за прилавком, руки скрещены на груди, нижняя губа зажата между зубами. Увидев Микки, он встает, с явным облегчением на лице.

- Привет, чел. Что случилось?

Йен стоит перед ним, тяжело дыша. Он выглядит так, будто хочет поцеловать Микки, но не осмеливается, и Микки делает это за него. Молясь, чтобы никто не вошел в магазин прямо сейчас, он притягивает Йена ближе и целует его, настойчиво прижимаясь к губам. Он захватывает распухшую нижнюю губу Йена, слегка посасывая ее, вырывая у мальчишки тихий стон. Йен приоткрывает рот и высовывает язык, чтобы облизать губы Микки. Они углубляют поцелуй, прижимаются друг к другу в беспорядке языков и зубов, и это мокро и поспешно, и все равно охуительно здорово. Это непривычное положение для Микки, потому что ему не нужно вставать на цыпочки и откидывать голову, чтобы поцеловать Йена. Его левая рука ласкает затылок Йена, пока правая шарит по его телу и останавливается на груди Йена, ощущая его дикое сердцебиение. Через пару минут Микки разрывает поцелуй, хватая воздух и улыбаясь в обалдевшее лицо Йена.

- Так лучше? – спрашивает он, все еще тяжело дыша.

Йен кивает.

- Ага, я… да, – он ухмыляется и гладит через ткань затвердевший член Микки. – Могло бы быть еще лучше, – добавляет он, приподняв бровь. Микки закрывает глаза и пару секунд позволяет ему делать это, до того, как вспоминает, что случится, если они пойдут в подсобку и трахнутся. Понятно, что он может пойти и запереть заднюю дверь, но это вызовет у Кэша еще большие подозрения. Микки не хочет, чтобы и в этот раз его подстрелили, нет уж, спасибо большое!

Он мягко отталкивает руку Йена.

- Позже. Середина дня, кто угодно может войти.

Йен явно озадачен.

- Здесь никого нет. И я запру двери.

Микки, вздыхая, отступает назад.

- Я знаю, но все же. Я приду позже, когда твоя смена закончится, хорошо? Мы можем пойти куда-нибудь, возможно, немного потусуемся.

Йен задумывается на мгновение.

- А потом ты поцелуешь меня снова?

Микки смеется, качая головой. Рыжий просто зациклен на поцелуях.

Прежде, чем он успевает ответить, задняя дверь распахивается и внутрь входит Кэш, вскидывая руки и крича:

- Линда беременна!

Микки и Йен отступают друг от друга на несколько шагов, и Микки фыркает.

- Мои поздравления! – отвечает он с сарказмом.

Кэш мгновенно становится серьезным и испуганно смотрит на Микки.

- Что ты хочешь?

Микки ухмыляется и хватает упаковку «Принглс» с ближайшей полки. Он трясет ею, показывая, за чем пришел, и уходит из магазина, пятясь задом.

- Пока, лузеры! – кричит он, довольный собой. Он только что успешно избежал пули и «малолетки»!

***

Микки возвращается в магазин к закрытию, перед этим побродив по улицам в поисках места, где они с Йеном могли бы побыть вместе и при этом не попасться на глаза Терри. Полуразрушенное здание, в котором они когда-то встречались, слишком открытое для этого времени года. Он отморозит себе зад, в буквальном смысле. Есть еще крыши, но они тоже не самые теплые. Решив, что на крайний случай сойдет и это, Микки рискует вернуться домой, находит старую походную сумку и запихивает в нее пару одеял и подушек. Добавляет смазку и презервативы, поскольку считает, что они им понадобятся, и, на всякий случай, фонарик. Рассовывает по карманам сигареты и зажигалку, немного травы, которую он нашел в своей комнате, швейцарский армейский нож и небольшой пистолет – потому что никто не знает, когда он может понадобиться.