Игрушка (СИ)

- Я, пожалуй, свалю нахрен, - бормочет парень, выворачиваясь из-под руки не пытающегося его остановить Питера. Волчонок продолжает ровно смотреть на Хейла.

Питер усмехается, оборачиваясь вслед затихающим на лестнице шагам, пожимает плечами, захлопывая входную дверь.

- Лишил меня секса. Зачем, спрашивается? - Вервольф почти смеется, и Айзек не знает, как ему реагировать - пятится от Питера, догадываясь, что за смехом может последовать вспышка ярости. Но Хейл просто проходит мимо, зажигая свет на кухне.

- Хлестал абсент? Тебе не рановато, юноша? - принюхивается.

Лейхи мотает головой, набирая в грудь воздух.

- Чем я хуже?

Питер насмешливо изгибает бровь, не сдержав короткого фырканья.

- А чем ты лучше?

Над этим Айзек размышлял, оглядывая себя в зеркале и натягивая черную, в обтяжку, майку. Получилось неплохо, в сочетании с джинсами с низкой посадкой, но сейчас все это - и одежда и мысли - ему кажется неимоверной глупостью. И больше всего пугает то, что Питер не злится. Во всяком случае нет никаких признаков.

- Я… я жду тебя, - неубедительно. Не для человека, которому, кажется ничего не стоит подцепить на ночь парня в баре. - И… со мной ты можешь не сдерживаться. - Вот этот довод уместнее. - Можешь обратиться. Можешь делать, что захочешь.

- Могу, - Питер вновь цепляет на себя маску безразличия, садясь на кухонный стол и скрещивая руки на груди. - Но не хочу.

- Неправда, - волчонок опасливо прищуривается, подходя вплотную и осторожно обхватывая пальцами запястье волка. - Ты веришь в то, что говоришь, но это неправда. - Лейхи дышит испуганно, укладывая ладонь мужчины на свою талию, прекрасно понимая, что таким манером можно лишиться пары внутренних органов. Но Хейл не выпускает когтей, не шевелится даже, просто послушно кладет ладонь на горячую кожу и не убирает, когда Айзек выпускает его запястье. Лейхи осторожно делает еще шаг вперед, становясь между ног Питера. Волк смотрит чуть задумчиво и от этого взгляда Айзек трезвеет почти мгновенно, но отступать сейчас было бы крайне неразумно, учитывая неожиданно благодушный настрой Питера.

Бывший альфа коротким движением задирает майку волчонка до груди, задумчиво прочерчивая когтями по животу тонкие алые полосы.

- Я же о тебе забочусь, - ядовито ухмыляется. - Послушай меня, мальчик. Ты мне не нужен. Интересен, но не нужен. Когда я стану альфой, ты будешь в моей стае, независимо от твоего желания. Но независимо от всего этого - мне не нужен щенок в постели.

- Щенок? - Айзек отметает всю ненужную информацию, сосредотачиваясь на том, что его интересует больше всего.

Питер хмыкает, убирая руки.

Лейхи медленно, задумчиво, кивает.

========== Волк ==========

С тех пор, как Питер становится альфой, за ним, отставая на шаг-два, всегда следует высокий, худощавый и жилистый юноша, с темно-золотистыми кучерявыми волосами. Питер собирает стаю - небольшую, но злую и опасную, такую же, как он сам, и Айзек в ней - единственный волк с теплыми желтыми глазами. Уже не волчонок: Айзеку двадцать и он сменил фамилию, когда Питер усыновил его официально. Сильный молодой волк, довольно скалящий клыки на тренировках. Айзек недолюбливает стаю, ревнуя, но терпит, так же как и терпит уже четвертый год невозможный, кажется, характер Хейла.

Альфа не спит со своей парой, и запах неудовлетворенности, особенно после полнолуний, забивает обоняние всей стае. Но Хейл непреклонен - “мне не нужен щенок в постели”.

Юноша встает за правым плечом альфы, когда очередная агрессивно настроенная стая забредает на его территорию. Чужих больше и намного, почти вдвое, но молодой волк не чувствует исходящей от них опасности - их стая опаснее и сильнее. Айзек валит на землю альфу, глухо и зло рыча - Питер не разрешает ему убивать, никогда и ни при каких обстоятельствах, дорожит душевной целостностью своего желтоглазого волчонка, хоть и никогда не говорит этого. Хейл небрежно рвет горло мужчине, которого юноша удерживает за волосы, и целует Айзека, не вынимая пальцев из залитой кровью раны на чужой шее. Две стаи затихают, затаивая дыхание, когда альфа отстраняется от своей пары, вторым ударом когтей проламывая шейные позвонки еще живому противнику.

Айзек знает, что он уже не щенок, знает, что из его взгляда ушел оттенок безответной влюбленности, делающий любой взгляд, обращенный на Питера, жалким. Скотт, которого Лейхи (хотя нет, теперь уже - Хейл), встретил в городе, смотрит на него с недоверчивым осуждением: “Ты стал совсем другим. Он тебя сломал”.

“Сломал и собрал заново, как и делают с игрушками”, - отвечает Айзек, скаля клыки.

Айзеку двадцать два, и на деньги, вырученные от продажи отцовского дома, он покупает бар на окраине Бэйкон Хиллс. И в этом чертовом баре есть все возможные виды абсента. Даже те, которые хитроумные умельцы варят самостоятельно, и после которых даже у оборотня есть возможность увидеть зеленых фей во всей красе. Дела двигаются паршиво - расходы совпадают с доходами, но волчонку нравится это занятие, а альфа не протестует и не высказывает недовольства, оплачивая сторонние счета волчонка.

Питер приходит нечасто, но если приходит, то почти перед закрытием, садится у барной стойки, наблюдая за явно чувствующим себя в своей стихии юношей. Айзек в свою очередь присматривается к альфе в такие минуты: если Питер меланхолично крутит стакан в пальцах - день у него прошел спокойно, можно закрыть бар, доехать домой и там заниматься чем угодно - от просмотра французких комедий (которые Питер считает просто ненормальными), до совместной охоты где-нибудь подальше от города; если сжимает, периодически, прокручивая по стойке по часовой стрелке, значит стоит сесть с ним в машину и по пути до дома медленно и неглубоко отсасывать, только во дворе дома взяв на всю длину, позволяя кончить прямо в глотку.

У Айзека чувствительные губы и он способен кончить, отсасывая Питеру.

Питеру тридцать семь и он сворачивает шею своей бете, вздумавшей забраться в постель к Айзеку. “Не очень-то… стайно” - комментирует он, перед тем как тело волчицы оказывается засыпано землей.

Лейхи бездумно трахает девиц по клубам, обычно раз в месяц, в новолуние, чтобы проще было сдерживать себя, не запоминая ни имен, ни лиц, ни номеров телефонов. Иногда ему кажется, что они с Питером трахают одних и тех же девчонок, потому что запах альфы Айзек чувствует чуть ли не на каждой третьей, и дело вовсе не в живом воображении волчонка.

Айзеку двадцать три, когда он устает ждать. Секс внезапно становится действительно проблемой - это то единственное, чего Питер ему не дает. Все остальное уже позволено: от приказов стае - ни один из бет Питера не возражает ему, несмотря на то, что Хейл ясно дал понять: в случае промашки он парня защищать не станет; до разрешения спать с альфой в одной постели. Но только сон, ничего больше. Айзек сонно жмется к волку по утрам, иногда успевает обнять, пока тот не зарычит, хрипло и тихо, но вовсе не раздраженно, как ему думается.

Айзеку надоедает ждать - сегодня ему двадцать три и он вполне заслужил себе в подарок тридцативосьмилетнего мужчину. Юноша знает, что он не сильнее Питера, несмотря на молодость, знает он и что Хейл может одним только рыком вжать его в землю. Знает, но не останавливается, проводя ладонью по обнаженной коже. Знает, но переворачивает еще спящего оборотня на живот, оседлывая поджарые крепкие бедра.

Хищник сонно рычит, но Айзеку уже почти все равно, что Хейл сделает с ним, когда проснется. Волчонок проводит ладонями вдоль позвоночника, от поясницы к плечам, прижимается грудью к спине, проводя кончиками когтей по бокам, одновременно целуя-вылизывая загривок, чуть прикусывая кожу. Лейхи замирает на мгновение, когда слышит, что волк окончательно проснулся, но, на удивление Питер никак не реагирует на такие посягательства со стороны своего щенка. Точнее, не выказывает недовольства.

Айзек чувствует зверя Питера - он всегда хорошо его чувствует, легко угадывая все желания хищника - и волк лишь чуть настороженно поводит ушами, но совершенно точно не собирается перегрызать зарвавшемуся бете глотку. Волчонок изгибается, сжимая ладонями талию мужчины, прикусывает кожу между лопаток, тут же зализывая и соскальзывает ниже, устраиваясь между ног хищника. Главное - не заговорить, это Айзек понимает прекрасно. Одно слово и из постели его точно вышвырнут, а может и из квартиры. Альфа грациозно изгибается и волчонок с восхищением отмечает, что у этого хищника даже такая поза получается вовсе не просящей.