Песочные часы перевёрнуты вновь (СИ)

Алеит стащила с вешалки сначала длинное чёрное платье, а потом, передумав, остановилась на обычных брюках и водолазке: чем свободнее двигаться в одежде, тем лучше. Тяжелый каскад невероятно прекрасных платиновых волос она безжалостно заплела в косу, которая скрадывала немалую часть этого роскошества. Но внешность сейчас была последним, о чём думала Алеит: этой ночью ей предстояло совершить многое, и нельзя было допустить, чтобы такая глупость как красивая причёска помешала выполнить задуманное. Едва стукнуло два часа ночи, как девушка покинула дом.

Она шла по улицам ночного Авертри, не встречая никого на своём пути, но тем ни менее прислушиваясь к каждому шороху и подмечая всё, что могло бы представлять хоть какую-то угрозу. Идти ей было не то чтобы далеко, но учитывая то, как петляли улицы, путь занял почти сорок минут. За это время она оказалась в совершенно другой части города, недалеко от восточной стены, в пустынном и неприглядном месте.

Остановившись здесь, Алеит прислушалась и ещё раз внимательно всё вокруг осмотрела, а потом, убедившись, что рядом никого нет, она достала из сумки два плотных свёртка и потянула на себя бечевку, которой они были обмотаны. Зашуршала бумага, открывая содержимое доверенных ей предметов, а с противоположной стороны стены донесся лёгкий, едва слышный шорох. Вниз, прямо к ногам Алеит, скользнула неясная тень, а следом ещё одна. Но вместо того, чтобы закричать и испугаться, девушка, рванув на себя из свёртков два потока чёрной ткани, быстро завернула в неё таинственных пришельцев.

- Я рада, что ты пришла вовремя, - раздался женский бархатистый голос.

- Я не могла опоздать, Лайла, - спокойно ответила Алеит. - Это тот, кого ты обещала привести?

- Он самый, - подтвердила южанка. - Надеюсь, его молодость тебя не смущает?

- Это неважно, - отмахнулась Охотница. - Мы должны идти.

Алеит торопливо зашагала по выложенной камнем мостовой, а следом за ней бесшумно последовала и Лайла, не отпуская от себя ни на шаг ещё одного спутника, закутанного в чёрную материю так, что не было видно совершенно ничего. В кармане южанки лежал заветный ключ, который она то и дело трогала, словно боялась, что он вот-вот исчезнет, а на сердце была радость: план подходил к завершающей стадии. Осталось совсем чуть-чуть, совсем немного... И принцесса Ханаан была этим довольна.

При воспоминаниях о принцессе Лайла затрепетала, хотя давно приучила себя на задании убивать все эмоции. Когда шпионка принесла правительнице добрые вести, Ханаан была очень благосклонна. Настолько, что захватывало дух. Лайла до сих пор помнила её гладкие чёрные волосы в своих пальцах и горячие мягкие губы на своих губах. Она помнила сахарный вкус поцелуя и то, как отчаянно забилось её сердце: она, безжалостная убийца, сделанная словно из стали, в этих объятиях была слабее котёнка. Наверное, именно поэтому Ханаан не позволила им продлиться слишком долго.

Принцесса отправила её сюда со своим благословением, и Лайла не была намерена проигрывать. Ей нужна была смерть некроманта, во что бы то ни стало.

- Я надеюсь, ты всё приготовила? - спросила она у Алеит, и Охотница лишь самодовольно усмехнулась.

Но что-то было в её поведении такое, что Лайлу смущало. Она привыкла чувствовать фальшь, и сейчас знала, что Охотница что-то недоговаривала.

- Что тебя беспокоит? - прямо спросила шпионка, и Алеит сбилась с шага. - Только не думай, что можешь мне соврать.

Охотница прикусила губу, борясь с тем, что билось глубоко внутри неё, а потом, решившись, тихо произнесла:

- Поклянись, Лайла. Поклянись жизнью, что если я погибну, то ты возьмёшь на воспитание моего сына. Я расскажу тебе, что делать.

Эти слова были вполне ожидаемыми, но всё равно южанка не смогла не почувствовать невольное восхищение мужеством этой девочки. Она ведь молодая совсем, младше самой Лайлы на шесть лет, а в таком возрасте этот весьма существенная разница. И при этом она сильная. Необычно сильная для хлипких женщин Эрисхайна.

- Я клянусь, что воспитаю твоего сына, если ты погибнешь, - чётко произнесла девушка, и по её телу прокатилась дрожь, вызванная откликом силы.

Алеит, кивнув, зашагала дальше, теперь уже гораздо увереннее, и вскоре и так почти незаметная троица совсем потерялась из виду, растворившись в лабиринте улиц Авертри, так и не увиденная никем.

Кристофер Халлрон не был в ярости, он не суетился и никуда не бежал, не орал и не бил антикварные вазы. Хотя повод был, и более чем серьёзный. Причина его необыкновенного спокойствия звучала довольно цинично: он уже давно смирился с тем, что его семья, так или иначе, связана с некромантами. Казалось бы, что после смерти Деамайна всё должно измениться, и действительно изменилось. Только в худшую сторону.

- Я никогда не слышал о том, что некроманты могу образовывать с кем-то магическую пару, - произнёс Кристофер, смотря на Кейне.

Эктос, устало вздохнув, откликнулся:

- Я тоже, поверьте.

- Я не понимаю, как так могло получиться. Их разница в возрасте, место рождения – всё это настолько далеко… То, что они встретились, можно назвать лишь чудом, - не сдавался мужчина.

- Я бы назвал это Деамайном, - парировал король, прекрасно понимая, что отец Кая прав. – Я спрашивал вашего сына, и он сказал мне, что видел Хэнию в своих видениях всю жизнь. Он несколько младше, чем Кай думал, но это совершенно точно он.

Кристофер откинулся в кресле, на секунду прикрыв глаза и медленно выдохнув, а потом, вновь взглянув на Кейне, сказал:

- Но разве это не противоречит законам магии? В паре должен быть «огонь» и «вода», две силы, поддерживающие друг друга, в которых одна ведущая. Но у Кая нет активного дара! Помимо предвидения он владеет лишь самыми минимальными способностями к магии. Он совершенно несостоятелен в бою.

Взгляд эктоса вдруг стал неожиданно резким и проницательным, и он медленно, словно взвешивая каждое слово, ответил:

- Я так не думаю.

Кристофер с недоумением посмотрел на него, и некроманту пришлось пояснить:

- Полагаю, что всё это – вопрос тренировок. Сила Хэнии уже на уровне эктоса, и как только он научится ей управлять, он будет способен на такое, что поддержка ему будет не нужна. Что же касается Кая, то я полагаю, что у него разовьётся способность к краткосрочным предсказаниям. Проще говоря, к предвидению самых ближайших действий противников. Это было бы наиболее понятным вариантом. Ну и, конечно, эмоциональная связь, которая должна быть между партнёрами, позволит вашему сыну контролировать Хэнию и не давать ему выходить за рамки…

Кристофер вдруг фыркнул и горько рассмеялся. С того момента, как ему рассказали новость о Кае, он впервые проявил несдержанность и позволил эмоциям взять верх над сдержанностью.

- Прости, Кейне, - извинился он, и в его голосе всё ещё чувствовались искры невесёлого смеха. – Я думаю, что ты забываешь об одной важной детали: и Кай, и этот Хэния были самым тесным образом связаны с твоим учителем. Они впитали его принципы, особенно южанин. Ему не так много лет, и он будет вести себя так, как Деамайн его учил. Я не думаю, что можно говорить о каких-то рамках. Мы получили магическую пару, которая будет непревзойдённой по своей мощи и, боюсь, по жестокости.

Кейне стиснул зубы: слова Кристофера попадали чётко в цель. Он и сам понимал, что именно получится из Кая и Хэнии, и он знал, что с этим непременно нужно что-то делать. И при этом было совершенно очевидно, что повлиять теперь на них будет очень непросто, хотя бы потому, что мальчик-эктос Кейне не то чтобы ненавидел, но явно недолюбливал. Собственно, король это заслужил: он никогда не относился к этому ребёнку по-человечески, всегда показывал, что не хочет, чтобы Хэния находился рядом с Деамайном. У него были на то свои причины, далёкие от тех, что южанин себе воображал, но этого ему уже не объяснить, он всё равно не поверит. Остаётся лишь надеяться на то, что необходимость в обучении заставит Хэнию прислушаться к Кейне, позволит ему хоть немного проникнуться теми идеями, который тот хотел бы до него донести.