Равноценный обмен (СИ)

— Взаимно, — улыбнулся Линар, садясь в кресло и принимая от служанки стакан яблочного сока, — я только вчера вернулся в город и решил, что не могу не повидать вас.

— И совершенно правильно решили! Я несколько раз посылал слугу в ваш магазин, после того, как вы внезапно исчезли из Новиграда. Собирался послать и сегодня, а вы вот он! — Эртон внимательно оглядел юношу и добавил: — Как вы чувствуете себя?

— Отлично. А как дела у вас?

— Вам честно или чтобы не расстроить? Я чертовски рад, что успел отправить Делию с Александром в Туссент до того, как убили Эмгыра. Юной девушке сейчас в Новиграде делать нечего, и я понятия не имею, как долго продлится эта катавасия. Знаю одно: теперь гораздо охотнее покупают оружие, чем книги, — он вздохнул и продолжил: — Но, несмотря на это, свою долю прибыли вы получите сегодня же. Правда, она не так велика, как я рассчитывал, но в этом нет вашей вины. Уверен, всё наладится, как только в Нильфгаарде появится новый император, а у нас — настоящий король. Надеюсь, это случится скоро, потому что нынешнее положение дел меня совершенно не устраивает. Но не будем о грустном, — он полез в один из ящиков стола, вытащил оттуда увесистый кошель и протянул Линару: — Вот, возьмите, вам нужно как можно скорее восстановить силы, а для этого необходимо хорошо питаться. К сожалению, продукты катастрофически подорожали, а ваш магазин по-прежнему закрыт, так что деньги лишними не будут.

— Спасибо, — Линар повесил кошелёк на пояс, — возможно, в ближайшем будущем я снова уеду, но когда напишу что-то новое — обязательно пришлю вам.

— Вот и славно, — Эртон помолчал и негромко добавил: — Я и сам подумываю отправиться в Туссент, отвезти туда Анри. С Делией ему будет безопаснее, чем здесь, а мне самому в любом случае придётся вернуться — дела требуют моего личного присутствия в Новиграде.

— Понимаю, — кивнул Линар, — и не смею вас больше задерживать, — юноша поднялся, поставил на край стола пустой стакан. — Удачи вам в пути и передавайте мои наилучшие пожелания Делии, Анри и Александру.

— Обязательно, — купец тоже встал, — надеюсь в ближайшем будущем получить от вас новую рукопись.

***

Попрощавшись с Эртоном, Линар решил не возвращаться домой сразу же, а зайти по пути на рынок, купить свежих фруктов, овощей, молока и хлеба. Да и немного обновить гардероб не мешало бы, хотя бы обзавестись шляпой или беретом, потому что надевать ещё раз плащ бывшей любовницы Детлаффа юноше не хотелось. К тому же, в таком виде он выглядел весьма подозрительно — уже несколько раз Линар ловил на себе пристальные взгляды стражников.

В магазине одежды юноша пробыл недолго, так и не сумев ничего подобрать. Продавец, приторно улыбаясь, уверял его, что «вот эта шляпа вам изумительно подходит», а в «этом полосатом берете вы просто неотразимы», но зеркало, в которое Линар смотрелся, говорило совсем другое. Оба головных убора шли ему, как корове седло, а потому он решил отложить покупку на потом. Не раз и не два Линар слышал, что в ателье некой Элихали, судя по имени, эльфки, всегда можно найти красивые и модные вещи, но никогда не был там сам. А лучше всего будет пойти туда с Детлаффом, потому что бродить по городу одному — то ещё удовольствие.

Городской рынок встретил юношу привычными шумом и суетой, но даже здесь людей было гораздо меньше, чем раньше, а стражи — больше, равно как и священников, вещающих о милости Вечного Огня и карах, ожидающих чародеев, нелюдей и прочих грешников. Поморщившись, Линар отошёл от проповедника подальше, купил фрукты, овощи, молоко и зелень. Последнее понадобилось срочно, потому что пахло здесь не только свежими продуктами, но и давно немытыми телами покупателей и продавцов, а от вездесущих нищих и вовсе разило так, что начинало тошнить.

Размяв в пальцах веточку базилика, юноша провёл ими под носом, втирая запах в кожу, и надеясь, что это поможет. Впрочем, не только запахи доставляли неудобства — от шума голова начала болеть, и всё сильнее хотелось поскорее вернуться в магазин. Добавив к покупкам свежий хлеб, Линар учуял аромат копчёного мяса и пошагал к лавке, а вскоре вышел оттуда с ветчиной, окороком и кольцом колбасы.

Покинув рыночную площадь, он направился к дому, но снова замедлил шаг у лавочки, находившейся в тихом переулке. Там продавались украшения, а у прилавка Линар заметил Януша, а рядом с ним девочку, в которой далеко не сразу узнал Марыську. На ней больше не было нищенских лохмотьев, а голову не скрывал чёрный платок. Слегка вьющиеся светлые волосы ещё не успели отрасти настолько, чтобы она могла заплести косу, и постоянно лезли девочке в глаза. Марыська по-прежнему была худенькой, но с её кожи исчезла грязь, да и простое тёмно-зелёное платьице было чистым.

Подойдя ещё на шаг, юноша услышал, как Януш сказал:

— Вот погоди, заработаю денег и куплю тебе вон-то колечко, хочешь?

— Хочу, — тихо ответила девочка и тут же добавила: — Но лучше на глупости не тратить, говорят, скоро война будет, а когда воюют — голодно.

— Вот глупая, — покровительственно произнёс мальчик, — одно слово — баба. Батя говорит: не будет никакой войны, пошумят-пошумят, да и стихнет всё. Иерарх королеву-стрыгу прогонит, и всего делов!

— Тише ты! — Марыська прижала палец к губам, испуганно огляделась по сторонам, заметила Линара и робко улыбнулась, одновременно дёргая Януша за рукав: — Сюда гляди лучше! День добрый вам, милсдарь, — поздоровалась она с юношей, глядя на него чуть испуганно, но в то же время с любопытством.

— Добрый, — улыбнулся Линар, подошёл ближе и спросил: — Ты какое колечко хотела?

— Никакое, — стушевалась Марыська, покраснев, — я не нищая больше, не надо мне ничего даром.

— Вот как? — приподнял бровь юноша.

— Ага, — ответил за неё Януш, по-взрослому протягивая Линару руку, — только нам идти пора, не то мамка заругает. Она нас за яблоками послала, да за сливами, а мы и так…

— Тогда идёмте, — предложил юноша, — нам же по пути вроде? Вот и поговорим.

— Добро, — согласился Януш и взял Марыську за руку, — а вы где пропадали-то? Я сколько мимо ходил, магазин закрытый ваш, в окнах не светится. Подумал, уехали куда-то.

— Так и было, — кивнул Линар, шагая рядом с детьми и невольно замечая, что за прошедшее время у Марыськи выросли не только волосы. Под платьицем были заметны небольшие бугорки грудей, да и сама девочка подросла и казалась старше, чем в их прошлую встречу. — Но обо мне потом, расскажи лучше, как вы поживаете?

— Да как, — хмыкнул Януш, — мамка моя ещё двоих девок принесла, одному мне за ними не уследить никак, вот и позвал её, — он указал взглядом на Марыську, — к нам нянькой. Всё лучше, чем на углу сидеть, да милостыню просить. Да и мамка ейная пропала куда-то, Марыська на улице спала, чуть с голодухи не померла.

— Сочувствую, — негромко обронил юноша.

— Не надо, — крутнула головой Марыська, ещё больше запутывая светлые кудряшки, — мне нравится с детишками возиться, да и не бьют меня совсем, кормят… одели в чистое. А что работы много, так я привычная, — она робко улыбнулась, бросила на Линара быстрый взгляд больших и уже красивых зелёных глаз, и снова потупилась, пробормотала: — Только Марты у меня больше нет, утащил кто-то, пока на улице сидела.

Поняв, что речь идёт о кукле, которую он когда-то подарил девочке, Линар улыбнулся и сказал:

— Этому горю помочь просто, приходи завтра в магазин, и я подарю тебе другую.

— Не приду, — покачала головой девочка, глядя себе под ноги, — уж больно страшный дядька хозяин ваш… Он тогда Войтека в стену кинул, ровно кутёнка, и мамку мою ударил. Боязно мне.

— Глупости, — начал Линар, но договорить не успел, потому что совсем рядом послышалось хриплое:

— А ну стоять, цыплятки, крылышки кверху и не рыпаться, ежели жизнь дорога, — а из-за угла полуразвалившегося пустого дома вышли трое, внешний вид которых ясно говорил, чем они зарабатывают на жизнь.

Доспехи на бандитах были совершенно случайными, в отличие от хороших мечей, холодно поблёскивающих под лучами солнца. От разбойников разило водкой, грязным бельём и кровью, а глаза молодых мужчин неестественно блестели. Похоже, они успели не только выпить, но и зарядиться фисштехом, а значит, вряд ли получится с ними договориться. Но Линар всё же рискнул и начал, глядя прямо в глаза высокого плечистого главаря, лениво поигрывающего мечом: