Event Reborn (СИ)

***

В коридоре тихо хлопнула входная дверь. Томас зашел в тесную прихожую, заставленную коробками, книгами и всяким барахлом. Он шумно привалился к двери, стукнувшись об нее затылком. Все кончилось.

Так странно и так плохо. Так внезапно.

На шум из закутка их маленькой комнатки вышел Тревор. Том вяло скользнул по приятелю взглядом.

— Все закончилось? — непривычно тихо спросил он.

Сглотнув песок в горле, Том кивнул.

— Может… тебе хоть чаю или кофе замутить? Или чего покрепче, у нас тут есть, сам знаешь.

— Ничего не надо, спасибо, Трев. Я просто хочу побыть… один, хорошо?

Сосед понимающе кивнул.

— Хорошо. Я тогда… свалю, прошвырнусь по городу. У тебя, если что, есть мой номер.

Когда Тревор ушел, Том двинулся в сторону кровати, где валялась перевернутая коробка с записями, и шлепнулся на покрывало. Тетрадки от этого движения зашелестели хрупкими страницами.

Том раскрыл свой дневник на чистой странице и занес над ним ручку. Он сделал последнюю запись в которой написал размышления о произошедшем, а затем поставил точку.

— До встречи в следующей жизни, Билл. До встречи, — тихо сказал он сам себе, перечитав прощальную запись.

Возможно из-за тяжелого дня в его голове крутились все эти мысли, а возможно во всем были виноваты бесконечные предупреждения от матери, врача и даже Тревора. Они все поочередно и на разные лады говорили, что прошлое неприкосновенно, но чем дальше, тем слабее становились попытки уговорить самого себя.

Том вспомнил, как отправился после похорон Билла прямо к их старому месту встречи. Мама не пошла за ним, она просто оставила его в покое и вместо поминок пошла навестить некоторых старых друзей, которые по иронии судьбы могли еще помнить ее.

Том же прошел две улицы и свернул на ту, что шла параллельно Виктор Плейс, где стояли их с Биллом дома. Он долго стоял и смотрел туда, терзаемый самыми разными сомнениями. Теперь в коттедже, некогда принадлежавший им с Симоной, действительно жила какая-то большая индийская семья, Том долго смотрел на свой задний двор, где теперь играла пара малышей. Они смеялись и веселились, и в эхе, слышащемся в их голосах, Том узнал другой перезвон. Было дико и больно смотреть на призраков, оставшихся от их мечты, которой так и не суждено было сбыться.

Том шел сюда не за тем, чтобы предаваться унынию, его хватало и так. Он почему-то отчаянно захотел посмотреть, что осталось от шалаша и оказался прав в том, что это место тоже превратилось в руины. Лишь груда досок. Щепки. Клочья рубероида. Все точно так же, как и в его душе — невнятная гора разбросанных, мертвых надежд и мыслей. Это была та самая точка во времени и пространстве, где они с Биллом впервые поняли, что им хорошо друг с другом, точка откуда все началось однажды, очень много лет назад. Теперь и она стала пылью, которая веялась по ветру в морозном февральском воздухе.

Том сел на колени, привалившись спиной к забору рядом с обломками. Он просто замолчал, стараясь набраться храбрости и сил. Он и сам не знал, чего искал в этом месте — одобрения, поддержки или ответов на свои вопросы. Ему просто вдруг захотелось побыть там, где он был счастлив когда-то.

Он вспоминал слова Билла, брошенные в сердцах, когда тот уходил: «До встречи, Том. В следующей жизни!»

Зачем он это сказал? Словно пытался подать какой-то знак. Том гонял от себя эту мысль и все же именно она — настойчивая и отчаянная жгла его душу больше всего. Он знал, что никогда не смирится с тем, что сломал своими же руками.

Именно тогда отчаяние захлестнуло его с головой. Ведь его отец тоже хотел все исправить. Он нашел способ! Ведь если можно так просто сделать скачок, изменить всего лишь одну крошечную вещь. Сколько жизней удастся спасти! Он мог вернуться, а вместе с тем вернуть и то, что так безнадежно ускользнуло от него во времени.

Том посмотрел на дневник в своих руках. Он даже придумал, как можно задать отцу все эти вопросы, ведь сейчас стало уже поздно жалеть и делать правильно, Том не видел причин останавливаться. Он открыл тетрадь с цифрой семь на обложке и начал читать:

«25 октября. Сегодня я, наконец, увижу отца. Я не видел его уже около двух месяцев, не имея понятия, что с ним.

Наконец-то мама рассказала мне правду. Я знаю, что ей трудно будет посмотреть ему в глаза, после всего…

Том проморгался. Знакомая муть начала застилать глаза. Кровь привычным торнадо гулко заревела в ушах, поднимая шум, как самолетные двигатели. Его пальцы чувствовали тугие углы страниц, и внезапно по ним пробежала дрожь. Дневник затрясся в руках, пульс застучала в ушах еще яростнее, грозя переполнить его этим звуком.

«Но у меня к нему столько вопросов… Я даже не знаю, как он выглядит сейчас, будет ли рад меня видеть. Я очень сильно нервничаю…»

Знакомый рывок.

Том осмотрел залитое солнцем помещение психиатрической лечебницы, по которой он шагал, взяв мать за руку.

Он до сих пор помнил, как нервничал в тот день. Ему было странно снова ощущать себя семилетним мальчиком с сознанием взрослого молодого человека, Том очень старался сделать вид, что ничего не изменилось. Он посмотрел на свою маму, которая крепко сжимала его руку. На Брайтмана, шедшего рядом с ними.

Ему пришлось уговаривать себя, что ничего плохого не случится, он только поговорит с Йоргом, чтобы тот помог просчитать верный алгоритм. Он помнил отчасти, что произошло в тот день. Возможно, ему придется наблюдать смерть отца еще раз, но сейчас это было уже не так важно — Тому просто нужно было узнать, как менять прошлое.

Послышалось слабое эхо мужского голоса. Мальчик заморгал, ослепленный ярким светом флуоресцентных ламп.

— Сынок? — слова отскакивали от голых железных стен комнаты для свиданий, и Том поежился, переживая момент смятения, возникающий при каждом переходе в его детское тело. Подняв глаза, он увидел, что Йорг МакГрат смотрит на него с теплом и любовью.

Том на секунду впал в ступор. Этого человека уже не было на свете. Как и мистера Митчмана, их школьного учителя. Как и Билла… Но все же все они оставались вечно живы в этих воспоминаниях. Это было пугающе.

— С тобой все нормально? — Поинтересовался Йорг, цепко пробежав глазами по Тому. – Ты выглядишь так, будто на секунду отключился.

Том постарался взять себя в руки. У него было очень много вопросов.

— Слушай, Йорг… Папа, — начал он низким, необычным для ребенка голосом. — Мне срочно нужны от тебя ответы на некоторые вопросы, чтобы исправить то, что я натворил.

Пару секунд на лице Йорга было недоумевающее и смущенное выражение, но в следующее мгновение он понял причину внезапных перемен в поведении и разговоре Тома. Кровь отлила от лица мистера МакГрата, и оно стало белым, как бумага.

— О нет, — выдавил он. В его голосе слышалось страдание. – О, Боже, только не это! Мой бедный мальчик. Бедный маленький Том… Только не говори мне, что и ты тоже перемещаешься по воспоминаниям!

— Слушай меня, Йорг. Я хочу, чтобы ты сосредоточился.

Отец печально покачал головой.

— Ты тоже часть этого проклятия, не так ли? Я мечтал, чтобы его действие закончилось на мне!

Том коснулся его руки.

— Но оно на тебе не закончилось, и потому мне нужна твоя помощь. Мне нужно знать, как все изменить, сделать правильно, и ты — единственный, кто может мне это сказать. Он глянул через плечо на свою мать, которая наблюдала за ними, стоя с другой стороны стекла. – Ты должен помочь мне!

Йорг нахмурился.

— Все изменить? Сделать правильно? Нет такого слова «правильно»… Ты должен понять, что когда ты меняешь настоящее людей, то лишаешь их прошлого. Меняя то, какими они были, ты уничтожаешь то, какими они станут!

— А кто сказал, что я не смогу сделать все лучше?

— Думаешь, я не пытался? — поднял голос мужчина. — Я пытался, пытался и пытался, но с каждым разом все становилось только хуже! Твоя тетя. Моя сестра Ясмин. Я так и не смог ее спасти, хотя хотел этого, больше всего на свете! — Наклонившись к Тому, он сжал его детские пальцы. — Послушай, ты должен прекратить это!