Event Reborn (СИ)

— Не могу, — сказал Том. — Я должен изменить одну маленькую вещь!

— Не существует никаких маленьких вещей! — Губы Йорга дрожали. — Это как круги на воде, эхо в пещере, волны в океане, падающие домино… Ты заденешь одно маленькое воспоминание. Случайно коснешься булавки. А кровь прольется рекой…

Том откинулся назад. Его отец, похоже, бредил.

— О чем это ты?

— Ничего не происходит само по себе, Том. Ты делаешь одно маленькое изменение в прошлом, но оно влияет на что-нибудь еще, и так далее, все больше и больше! Бабочка взмахивает крыльями в Китае и колеблет воздух, и, в конце концов, на Нью Йорк обрушивается шторм, понимаешь? — его кулаки сжались, и цепь на наручниках звякнула. — Ты не должен играть в Бога, сын! Ты разбиваешь сердце матери, просто находясь здесь!

— Ерунда! — разозлился Том. — Если ты не хочешь помочь мне, я сделаю все сам и пошлю тебе открытку, когда снова все будет идеальным!

Том был в отчаянии. Не срабатывало, Йорг был просто не в себе. Он так надеялся на помощь отца. Но все, что он услышал были лишь стандартные предупреждения. Не трогай. Не делай. Опасно!

Он не хотел, чтобы его переубедили. Та жизнь, которую он собирался оставить за плечами больше не стоила и скорлупки от выеденного яйца!

— Я не позволю! — проревел Йорг внезапно, бросаясь на него через стол и звеня наручниками. Том не успел защититься, когда пальцы отца железными тисками сомкнулись на его горле. — Я должен остановить тебя!

В глазах мальчика потемнело, и он начал задыхаться. Багровое от ярости лицо Йорга вдруг замерцало и задрожало…

Том очнулся с разрывающим легкие кашлем и схватил себя за горло. Жадно вдохнув свежего воздуха, он потрогал руками шею — от удушья не осталось и следа.

Он снова скаканул в настоящее, его будто выбило из воспоминания, и Том, привыкнув к свету, сообразил, что сидит сейчас в своей комнате в общежитии созерцая грязный, залитый кока-колой пол.

— Мать твою, — ругнулся он, отбрасывая от себя в сердцах тетрадь. — И тут то же самое. Из всех них ты один должен был мне помочь! Ты же понимаешь, каково это! Терять тех, кого ты любишь! — закричал Том уже в пространство, зная, что папа уже не услышит его.

Парень с трудом хватал воздух, перемещаясь на кровать и обхватывая голову руками. Он мог бы догадаться, что Йорг не встанет на его сторону. Мать стащила его в тот день со стола еле-еле успев отнять у обезумевшего отца, который чуть его не придушил. Он знал. Уже тогда он знал!

Тетрадь пролетела через всю комнату, шумно шелестя страницами и врезалась в противоположную стену.

Все вдруг показалось безнадежным. Они все ничего не понимали! Нужно было склеить то, что сломалось. Спасти Билла. Ханну. Тайлера. Себя. Что могло быть плохого в спасении человеческих жизней?

Том схватил тетрадь. Подсчитав все в своей голове, он понимал, какой период времени нужен ему. Он знал, что хочет сделать. И на сей раз он не станет слушать ничьих предостережений!

Том сжал зубы, в последний раз оглядел комнату, где находился. Вполне возможно что там, куда он вернется, все будет немного по-другому. Он открыл свои записи. И начал быстро читать, чтобы не оставалось времени на раздумья.

Сегодня мы с Биллом весь день провели вдвоем. Просто валялись на лужайке под солнцем и обсуждали всякие глупости.

В жизни никогда не видел кого-то настолько же мечтательного. Он все время что-то выдумывает, рядом с ним…

Том пытался удержать вибрирующий дневник, привычно начавший начал расплываться перед глазами.

Комната начала удаляться из-под ног. Пространство расплывалось, открывая двери в другое измерение.

Том моргнул. Его взгляд остановился на одном из постеров Тревора, висевших по стенам в бесконечных количествах.

— Мы будем вместе. Всегда, Билл, — прошептали Том последнее, что смог выдохнуть, исчезая в водовороте времени.

The tears come strong again,

I wasn’t ready for your time to end,

I swear I’d tear this world apart to save you.

I think about that day,

I’d do anything to forget the pain,

But the sky is burnt and the flower’s dead,

The flower’s dead in me.

I can’t do this without you,

If I could hold you one more time I’d never let you go.

I can’t do this without you,

If I could tell you one more time.that I love you.

(Walls Of Jericho & Corey Taylor — Ember Drive)

========== Год 2011, 9 февраля, среда (продолжение) ==========

Солнечный свет полоснул по глазам. Необычайно яркий, странно болезненный. Тому пришлось проморгаться, чтобы привыкнуть к новой реальности. Их с Тревором темная комнатка исчезла. Он понял, что лежит на спине и смотрит в голубое, необъятное небо, а мимо него, как белые лошади, проплывают облачка.

— Да, только мой отец против этого всего, стоит ему увидеть мои рисунки, как он приходит в бешенство, — услышал Том знакомый голос справа от себя. — У него на меня свои планы, как и на Тайлера!

Стараясь не спугнуть видение, он повернул голову. Маленький девятилетний Билл лежал рядом с ним, перекидывая из одного уголка рта в другой зеленую травинку.

Том приподнялся на локте, внимательно и грустно изучая черты лица лучшего друга своего детства.

— Привет, Билли, — тихо сказал он.

Тот удивленно повернулся.

— Привет? Целый день на солнце поджариваемся. Чего это ты?

— Я, кажется, задремал. Ты говорил о чем-то?

Билл моргнул.

— Я говорил о том, что хочу показать тебе кое-что, если обещаешь не смеяться.

Том улыбнулся, любуясь его чертами его лица. Мерфи был встрепанный, взъерошенный как воробей маленький мальчишка. Красивый уже тогда…

Секунду длился контакт их взглядов, никто не разрывал его. Билл прищурился.

— Ты в порядке? Твой взгляд такой… Странный?

— Я в порядке, — Том напряженно улыбнулся. — Я никогда не буду смеяться над тобой. Я обещаю.

Некоторое время Билл словно взвешивал какое-то решение. Затем быстро поднялся с травы и отряхнул коленки.

— Пойдем, – он, как и всегда, протянул руку и Том с готовностью сжал его пальцы. Они были теплыми. Светловолосый мальчик прикрыл глаза, до боли закусывая губу и стараясь держаться.

Билл не оборачивался, его острые лопатки играли под майкой, пока он шел по направлению к дому.

— Ты ведь еще не был у нас в подвале?

Билл щелкнул выключателем около лестницы и начал спускаться вниз. Том забыл пригнуть голову, больно приложившись о притолоку, запамятовав, что в тех домах такие низкие подвалы.

— Не был, — кивнул он.

Откуда-то из кухни раздался плеск льющейся воды и шум игровой приставки. Значит, Гордон и Тай ошивались неподалеку.

Том перешагнул через две ступеньки и огляделся. Все точно, как он и помнил. Всякая рухлядь — какие-то коробки, старые вещи, верстак. Горы неведомых ему машинных деталей, всяких втулок, гаек, подшипников, карбюраторов и прочей ерунды. Около одной стены стоял стеллаж, в котором были набиты всякие бумаги, чертежи, все те же коробки с деталями и инструментами сваленные в кучу.

Билл обернулся на дверь, словно проверяя, не идет ли кто за ними. Но Гордон и Тайлер были действительно заняты своими делами, так что брюнет решительно направился к шкафу, стоявшему в дальнем углу заваленного хламом помещения.

Он прошел в самый дальний угол, нагибаясь и доставая что-то из-за шкафа и сдул пыль. В его руках оказалась длинная прямоугольная коробка. Знакомая. Том помнил ее, они столько раз перебирали ее содержимое.

— Твои рисунки, — понимающе сказал он.

Билл удивленно обернулся.

— Ты знаешь? Откуда? Это же… секрет!

Ни слова не говоря, Том подошел к нему. Он забрал у Билла коробочку и набрал знакомый код. Дужка отщёлкнулась с тихим лязгом, а зрачки брюнета расширились.

— Для меня это не секрет. Я люблю твои рисунки. Всегда любил, — Том достал из коробки свой собственный портрет. — Этот мой самый любимый. Я могу оставить его себе, Билл? На память?

Открыв рот, тот кивнул.