Контрактный брак? Как бы не так! (СИ)

После первого поцелуя все исчезает. Слова. Опасения. Сомнения. Оправдания и обвинения. Стыд. Обиды. Страх. Исчезают цифры медицинских отчетов. Исчезают суммы брачного контракта. Исчезает робкий парень со смертельным диагнозом. Исчезает надменный эгоистичный бизнесмен. Превращается в лоскуты одежда. Ничего не остается. Кроме альфы и его омеги. Омеги и его альфы, которые не существуют друг без друга… Ласки, сперва робкие, а потом все более дерзкие, стоны, прикосновения – все это для него. Ради него. Во имя него. Для альфы? Или для омеги? Или для пары? Для единого целого, для вселенной или для крохотной пылинки на ее окраине… Ради собственных хриплых вскриков? Ради восторга видеть, каким желанием горят глаза пары, когда касаешься его языком, везде, где хочется, Когда находишь вкус своей пары восхитительным, а размер – потрясающим, о чем не забываешь сообщить? Ради капелек пота, которые твой ненаглядный сцеловывает с твоего кончика носа после очередной сладкой судороги? Ради любви, которая скользит в каждом вдохе, движении, касании…

Я всхлипываю, когда язык Колина, обведя мошонку, спускается ниже, дотрагивается до самого чувствительного места и мягко толкается внутрь.

– Колин… – подаюсь навстречу, потому что… потому, что умру, если он остановится. – Хватит… я готов уже…

– Сладкий мой, – слышу жаркий шепот. – Дай мне попробовать тебя всего…

Кричу. Не могу сдержаться. Член ноет, но кончить не получается… Муж не дает мне это сделать, держа на грани... я… я просто возбужден и превращен в сжатую пружину, оголенный нерв, сгусток огня…Теряю самого себя, но, кажется, и рождаюсь заново…

– Да! – выгибаюсь навстречу пальцам, проникающим, растягивающим, ласкающим меня изнутри. Вцепляюсь в простыни, приподнимаю ягодицы и раздвигаю ноги как можно шире. – Колин, пожалуйста, сейчас…

Колин переворачивает меня на бок и прижимается к спине.

– Так тебе будет не очень больно, – целует меня куда-то в район лопаток, где самым непостижимым образом находится еще одна эрогенная зона, о которой я даже не подозревал. – Дыши глубоко…

– Нет, – выворачиваюсь. – Глаза в глаза. Я хочу видеть тебя…

Просьбу исполняют. Колин целует мои щиколотки и прикусывает кончики больших пальцев, прежде чем забросить мои ноги себе на плечи… Аххх…Больно.

Прикусываю губу, но не смею зажмуриться или попросить прекратить движение.

– Ты – чудо, – муж замирает, давая мне время привыкнуть к новым ощущениям. Я вижу, как по его виску стекает капля пота. И сдерживаться ему стоит немалых усилий.

– Я… со мной все хорошо, – невольно приподнимаю бедра еще выше. Он входит еще глубже. Мы близки как никогда раньше.

Мой альфа стонет и делает первый мощный толчок… Ах…Хорошшшо…Смазки так много, что боль проходит куда скорее, чем я мог предположить... А потом и вовсе становится ни до чего, лишь бы только не прекращался самый древний танец соединенных в единое целое тел… Поначалу медленный и тягучий, он меняется, стоит нам поймать ритм, приносящий обоим удовольствие. Движения ускоряются, делаются резкими, сильными, в них уже ничего нет от той бережной нежности, но ее и не нужно, потому что так, как сейчас – правильно, так, как сейчас – единственно возможно, и ради такого можно и умереть... от наслаждения…

…

– Хави! Хави!!! – ой, фу! А нашатырь-то зачем?

– Кхе, – закашливаюсь, – убери сейчас же эту гадость… Я что, живой?

Но переварить эту мысль мне не удается, потому что раздается громкий стук в металлическую дверь:

– Полиция, откройте!!!

====== Глава сорок пятая ======

– Лежи, сокровище мое, – муж пресекает попытку привстать. – Как ты себя чувствуешь? Что болит? Как с дыханием? Одышка? Жар?

Ну, как может себя чувствовать омега, который вот только что лишился девственности и от оргазма потерял сознание? С одной стороны, довольным и счастливым, что ему удалось пережить свой первый секс, и это примиряет с положенной по случаю болью и жжением в растянутом анусе, но с другой... Верные спутники феромонной непереносимости – затрудненное дыхание и ощущение горения на коже, пусть и стали слабее, никуда не делись…

– Кровотечение? – задаю встречный вопрос, потому что не в состоянии понять по ощущениям…между ягодиц мокро и скользко, но запустить руку под простыню и проверить – накатившая мышечная слабость не дает сделать даже такой малости.

– Нет, – качает головой Колин, охватывая мое лицо полным обожания взглядом. – У тебя «там» все в порядке, насколько позволяет судить мой дилетантский осмотр. Но мне не нравится, что ты такой горячий, воробышек. Как бы я ни хотел продолжения, нам стоит немного повременить. Убедиться, что все точно в порядке.

В дверь опять молотят.

– Откройте, иначе я открою огонь!

Колин встает, и я опять чувствую прилив возбуждения при виде голого мужа, разыскивающего хоть какие-то остатки одежды, чтобы открыть дверь настырному служителю закона. О, как же ты прекрасен, мой альфа. Только кто покусал твои плечи и расцарапал спину и все, что ниже нее и наставил таких ярких следов на шее? Я? Разве я мог? Пометить альфу? Не помню… А если сейчас начну вспоминать, то…хм… что там Фрэнки говорил про переждать конец света? Вот и проверим, сможет ли к нам сюда хоть кто-нибудь попасть.

Но мое любование заканчивается, когда до одурманенного сексом и любовной эйфорией мозга доходит, что Колин очень неловко двигает правой рукой, а повязка, закрывающая «царапину», пропиталась свежей кровью. Господи, какой я идиот! Думаю только о себе, а муж, тем временем, серьезно ранен.

– Это может подождать, воробышек. Продолжай лучше смотреть на меня жадными и голодными глазами, а не жалостливыми. Это лучшая награда и обещание, – Колин натягивает свои джинсы на голое тело и идет к бронированной двери. Жмет на какие-то кнопки.

– Представьтесь, офицер, и предъявите документы, – ох, ничего себе, неужели тут проведена связь? А я ничего не заметил ни снаружи, ни изнутри.

– Дорожный патруль. Офицер Ричардс. Сэр, откройте. Есть информация, что вы были на месте преступления…

– У моего супруга течка, и ему сейчас не нужны никакие контакты с посторонними людьми, – непреклонные и грозные интонации в голосе мужа заставляют содрогнуться даже меня. – Вызовите лучше скорую помощь.

– Сэр, у вас раненый? Открывайте дверь!!! – голос в селектор кажется каким-то детским, срывающимся, а потом я уже слышу и вовсе несусветное. – Арестованный Морган, назовите код двери, иначе я вас… Я вас посажу за соучастие в убийстве!!!

– Офицер Ричардс, меня зовут Колин Сторм, – теперь муж говорит так, как если бы успокаивал нервничающего ребенка. – У моего супруга, Ксавьера Сторма, тотальная непереносимость альфа-феромонов и в течку ему опасны контакты с другими людьми, кроме тех, кто подходит ему по запаху. Можете проверить его данные у службы спасения, – муж на память озвучивает цифры и буквы моих бирок, которых я и вовсе не помню. – Фрэнки Морган просто оказал нам услугу, отвезя сюда, чтобы предотвратить рецидив. Если он нарушил правила дорожного движения, это полностью моя вина. Готов ответить по всей строгости закона, но не раньше, чем у моего мужа закончится течка.

За дверью на некоторое время наступает тишина. Колин за это время успевает подойти ко мне, обтереть испарину с моего лица и тела и пару раз успокаивающе поцеловать, с обещанием не пускать сюда никаких посторонних альф, даже если они из полиции.

– Да, сэр, ваши слова подтвердились, но вам все равно нужно открыть дверь. В автомобиле мистера Моргана я обнаружил следы крови. Открывайте.

– Офицер, – взрыкивает Колин, – вы понимаете, что моего мужа убивают запахи неподходящих альф? За несколько минут. И это не шутки. Вы возьмете на себя ответственность за самочувствие моего мужа?

– Я… я омега, сэр, и если все правильно понял, не смогу навредить мистеру Сторму своим присутствием.

– Ах, ни… себе!!! – доносится голос нашего друга, вляпавшегося из-за нас же в неприятности с законом. – Меня арестовал патрульный омега на мотороллере. Я не смог удрать от омеги! Блядь!!! Ха!