Паучий престол I (СИ)

- Тогда поможешь отнести мне все это в машину, - задумчиво бросила Кушина, чуть хмуря тонкие брови, после чего, щелкнув пальцами, полезла в навесной шкафчик, доставая оттуда салфетки и одноразовую посуду. А Саске задумался.

Наруто с отцом занимались во дворе лошадьми, которые Минато собирался если не продать на аукционе в рамках фестиваля, то хотя бы продемонстрировать, каких красавцев он вырастил на своей ферме, а ещё Намикадзе что-то упоминал о запоздалых покупателях скота, которым вздумалось осмотреть и приобрести товар именно сегодня. Это был шанс – вот что, пусть и запоздало, потратив более часа ценного времени, понял Учиха. Да, миссис Узумаки может не ответить, но ничего не мешает ему, Саске, спросить, тем более теперь, когда вопросов относительно человека, который нагло украл его сердце, накопилось ещё больше.

- Скажите, миссис Узумаки… – Саске даже оглянулся воровато, памятуя свой прошлый неудачный опыт, но все вроде как было тихо, - что случилось с Наруто в детстве? – Кушина резко обернулась, а Учиха судорожно сглотнул, видя, как опасливо расширились её зрачки, практически заполняя радужку, но отступать было уже поздно. – Почему ваш сын в двенадцать лет оказался в психиатрической лечебнице?

Комментарий к Глава 7. Часть 1.

Все силы ушли на гос. Глава нудная. Готов ловить запас тапок на несколько зим наперед

========== Глава 7. Часть 2. ==========

Ты знаешь, я могу слышать это,

Слышать каждую душу.

Когда ты чувствуешь меня, я чувствую себя.

Ты знаешь это время…

Ты знаешь, что,

Возможно, это время для чудес.

*А. Ламберт. Time for miracles

- Это Наруто тебе рассказал? – осторожно и даже слегка недоверчиво спросила Кушина, смотря на него тяжелым, полным затаенной боли взглядом. И Саске стало совестно, ведь он не хотел, чтобы было так, не хотел тревожить устаревшие сердечные раны этой доброй женщины, которые, похоже, так и не затянулись.

- Он лишь упомянул об этом, - осторожно ответил Учиха, опуская взгляд, потому что боль матери оказалась тяжелым грузом, тем более для него, человека, который никогда не стремился разделить чужую боль, а ведь она с этим жила уже несколько лет, будучи примерной матерью и женой, но при этом, наверняка, скрывая свои оправданные страхи от сына и мужа. – Но я спрашиваю не из-за интереса, - Саске задумчиво покусал губу, не находя решения. Вот как объяснить матери свои попытки разузнать о прошлом её сына, чтобы она не восприняла это, как банальное любопытство?

Наверняка, она очень настороженно относится к подобным вопросам. Саске даже представить не мог, что пришлось пережить семье Намикадзе несколько лет назад, ведь деревушка-то маленькая, и, скорее всего, скрыть внезапное исчезновение сына, да и саму его болезнь, было сложно. Конечно же, она не доверяет, тем более незнакомцу, гарадскому мальчишке, о котором совершенно ничего не знает, но при этом относится к нему, как к собственному сыну. Означало ли это, что он мог предать её доверие? Возможно, стоило все-таки расспросить самого Наруто, а не идти в обход и за его спиной вынюхивать семейные тайны?

Это было жестоко – вот что понял Учиха. Ему нравились эти люди. Они были радушны и добры, словно окутаны притягательным, светлым теплом. Рядом с ними Саске чувствовал себя так, будто это и его семья тоже. А то, как Минато поздоровался с ним за руку, поинтересовавшись его здоровьем и успехами в учебе, причем отнюдь не для галочки, а искренне и участливо. Как Кушина расспрашивала, хорошо ли он питается у этого отъявленного холостяка и эгоиста Какаши, который уже давно не навещал их просто так, чтобы посидеть, выпить и поболтать ни о чем. Как она волновалась и расспрашивала о том, как к нему отнеслись в школе, и как улыбалась, когда он рассказал, столь многим обязан Наруто и его друзьям, как сдружился с ними и что это для него, Саске, значит. Даже просторабочие фермы Намикадзе, которые приветствовали его по имени, но на «вы», желали ему приятных праздников, словно он тоже был частью их большой, дружной семьи. Было не просто совестно, а ещё и жутко неприятно, словно он предал доверие этих людей, позарившись на ту сторону их жизни, к которой не имел права даже прикасаться. Для этих людей он никто. Он даже не мог признаться им в том, что любит их сына и готов на многое, слишком многое и неприемлемое, как для Учиха, чтобы быть рядом с Наруто. Все-таки родители не ошиблись в выборе наследника, наверняка, видя, что он ещё слишком человечен, чтобы не обращать внимания на такие мелочи, как интересы, чувства и жизни других.

- Я спрашиваю потому, что Наруто много делает для меня, а я даже не знаю, что могу сделать для него в ответ, - Саске вздохнул, понимая, что его слова прозвучали, фактически, как признание, ведь даже дружба между двумя парнями не предопределяет подобную заботу и ту гамму эмоций, которая, наверняка, отобразилась на его лице. – Но он не расскажет мне сам, даже если я попрошу, поэтому я спрашиваю вас, - он поднял голову и посмотрел на женщину, видя, что её взгляд потеплел и смягчился. – Я бы хотел, чтобы Наруто мог на меня положиться в любой ситуации, как не так давно я положился на него в том, о чем до этого момента не мог рассказать никому, - какие-то глупые и нелепые объяснения, и Саске даже не надеялся на то, что они что-то изменили кроме того, что к его просьбе перестали относиться настороженно. Кушина вздохнула и присела напротив него, а он затаил дыхание, готовый ловить каждое произнесенное слово.

- Мы с Минато поженились, когда нам было по девятнадцать, - Кушина улыбнулась, вспоминая прошлое, и Саске даже не сомневался в том, что, как по его меркам, столь ранний брак был заключен по любви, как в любви был и рожден, и воспитан Наруто.

- Я же не здешняя, пусть и оказалась в местном приюте в восемь лет, - продолжала женщина, явно слегка волнуясь и поэтому бессмысленно вытирая полотенцем тарелки, перекладывая их с одной стопки на другую, - и я много лет, уже будучи замужем, искала своего младшего брата, которому ещё и года не было, когда умерла наша мать, но так и не нашла, - Узумаки вздохнула, а Саске удивленно моргнул, не понимая, почему она начала именно со своей истории, когда он просил рассказать о Наруто. Неужели между этими фактами была какая-то связь, которую он, из-за отрывочности и непоследовательности повествования, пока что ни понять, ни уловить не мог?

- Я и подумать не могла, что прошлое может напомнить о себе через столько лет, - спустя несколько тяжелых вздохов, продолжила Кушина, невидящим взглядом смотря на столешницу, в то же время, механично-медленно, до скрипа, натирая посуду. И Саске поежился, когда за шиворот пробрался мерзкий холодок, скользнув по хребту, от чего волоски на теле встали дыбом, словно первый укол нехорошего предчувствия.

- Я была не самым примерным ребёнком: задирала младших и дралась с мальчишками, сбегала из приюта, жила на улице и воровала, все порываясь найти брата, в память о котором мне осталось лишь имя, которое вполне могли поменять приемные родители, - Кушина фыркнула, тем самым давая понять, что это сейчас она осознает всю безответственность своего поведения и не собирается стыдиться своего прошлого. А Саске мог только слушать и впитывать каждое слово, не имея причин, чтобы не верить, но при этом, смотря на примерную жену и мать, будучи не в состоянии сопоставить то, что он видит, с тем, о чем ему рассказывали. Кушина из прошлого и женщина, сидящая перед ним, были слишком разными, чтобы объединить их в одну личность.

- Думаю, именно поэтому, исходя из моей наследственности и учитывая мое поведение, меня и определили именно в Техасский приют закрытого типа для девиантных детей. Ну, знаешь, - женщина горько усмехнулась, - для педагогически-сложных детей с душевными травмами или психическими расстройствами, хотя я считала себя вполне нормальной, а вот моя задиристость… – багряноволосая фыркнула. – Я была просто ребёнком, который отказывался принимать правду, а ещё - слишком упрямой и самоуверенной, считая, что смогу противостоять целому миру.