Паучий престол I (СИ)

- «Спасибо», - напоследок написал Саске, так и не решившись отправить Ходзуки адрес. Все-таки он не был настолько избалован деревней, чтобы становиться настолько опрометчивым. Не стоит вмешивать друзей, тем более, как оказалось, вполне-таки настоящих, в их семейные проблемы и разборки друг с другом. Главное, что теперь он был уверен в том, что у него есть на кого положиться: ни Шикамару, ни Суйгетсу не предадут его – хотели бы, уже предали бы. Жаль только, что в свое время таких друзей не было у Итачи.

К слову, времени было в обрез, а он все ещё валялся на кровати и разводил душещипательные беседы, даже не подумав над тем, что он оденет на праздник. Мудрить Учиха не стал: все-таки он не собирался привлекать к себе лишнее внимание, да и сильно сомневался в том, что на праздник урожая местные ходят в парадных костюмах. Джинсы, рубашка, туфли, кожаный пиджак на всякий случай, если мероприятие затянется до позднего вечера… Кстати, стоило предупредить Какаши о том, что он будет поздно, а то ещё шум подымет, подумав, что подопечный сбежал. Впрочем, именно от птичника подобной реакции на его возможное исчезновение подросток как раз и не ожидал.

До этого момента он был в комнате Хатке лишь единожды, когда обшаривал дом в поисках телефона, так что было даже как-то неуютно, словно он вор, который вернулся на место преступления. Но Саске был Учихой, поэтому ему ничего не стоило нацепить одну из выработанных масок, скучающая отрешенность, и постучать, сразу же толкая дверь. Может, и стоило дождаться разрешения, определенно, но в таком случае он бы не увидел то, что увидел.

Какаши стоял перед зеркалом, большим таким, прямоугольным и узким, едва ли не от пола до потолка, и явно рассматривал себя со всех сторон, что-то бурча себе под нос, вроде как ту самую песню, что и с утра. Саске её узнал и удивился, впрочем, на слух подросток не жаловался, так что ошибиться он не мог. Элтон Джон «Вelieve in love» - вот что мурлыкал себе под нос Какаши, изредка подпевая слова. К слову, довольно-таки неплохо подпевая. Да уж, этот человек не переставал его удивлять.

- Кхм… в общем, я на праздник. С Наруто, - поразмыслив, добавил он, ведь куда ещё мог собираться птичник, если не на фестиваль, так что стоило предупредить одноглазого о своих планах, чтобы они не стали неожиданностью.

- Чудно, - в тон мелодии пробормотал Какаши, поворачиваясь к нему лицом. Птичник, впрочем, как и всегда, был невозмутим, словно и не застали его только что ни за чем компрометирующим, а вот Саске, мягко говоря, был удивлен, даже не столь внешним видом Хатаке, а тем, что он просто сиял, улыбаясь и даже более-менее уложив вечно торчащие вбок волосы.

- Да уж… – пробормотал Саске, оценивая внешний вид своего опекуна. – Герцог фон Птицын, - мужчина был в классических черных брюках и рубашке цвета спелой сливы, и этот цвет, как оказалось, шел пепельноволосому, но больше всего Саске поразил шейный шелковый платок, который мужчина завязал на манер галстука, черная же жилетка ещё лежала на кровати, даже обыденную пиратскую повязку Хатаке заменил специальной лентой, и это давало более чем достаточно пищи для размышлений.

- Ну, я пошел, - бросил Саске, закрывая за собой дверь. Пусть и не хотелось в это верить, но Какаши к кому-то наряжался, и подростку было до жути любопытно – к кому? Могло ли быть так, что у Хатаке была пассия? А почему бы и нет? Птичник мужчина пусть и со странностями, но молодой и вполне даже привлекательный, ну, если смотреть на него с точки зрения женщины, а не его, Саске, так что если не подружка, то любовница у него вполне могла быть. Впрочем, к любовницам так не наряжаются, тем более, скорее всего, на фестивале они будут вместе. Похоже, он таки не прогадал, когда решил пойти на праздник. По крайней мере, так Саске думал до того, как оказался на ферме Намикадзе.

Так вот, возвращаясь к тому, чем он сейчас занимался, Саске все больше распалялся, убеждаясь в том, что его нагло подставили, а он, дурак, пошел на поводу в этого искусного манипулятора с глазами цвета индиго. Честно говоря, у него закрались некоторые подозрения, когда Наруто поставил его перед фактом, что заедет за ним в три дня, ведь праздник начинался только в шесть вечера, а концертная программа и того в восемь, так что он просто обязан был задуматься над тем, чем они собирались заниматься три часа. Ну, не пешком же до города идти? Да, не пешком, но лучше бы так, чем сейчас, сидя на кухне, вместе с миссис Узумаки упаковывать продукты и блюда для праздника в судки, лотки и корзины, в то время как брутальные мужчины хлопотали по хозяйству.

- «Вот тебе и семейная идиллия, Саске, - мрачно размышлял подросток, пытаясь с эстетической точки зрения своего, саскиного, вкуса, разложить фрукты в корзине, - словно я молодая невестка, которую муштрует её свекровь», - Учиха насмешливо фыркнул в ответ на собственные нелепые мысли, хотя что-то теплое и приятное в них было, будто, и правда, существовала хотя бы мизерная вероятность того, что он может стать членом семьи Намикадзе и неотъемлемой частью жизни самого Наруто.

Он уже думал над тем, что это глупо и безнадежно, но все-таки, проведя некоторое время в семье брата и видя, как Итачи заботится о своем возлюбленном, как спешит домой, зная, что там его ждет не просто ужин в четырех обветшалых стенах, а именно Дей, любящий и верный, замечательный человек, добрый, открытый и веселый, что бы там о нем ни говорили его родители, для него глупость постепенно превратилась в мечту. В их небольшой квартирке всегда было тепло и уютно. Наверное, именно поэтому Саске так любил там бывать, тоже чувствуя себя, как дома, в то время как их семейный особняк давил на него своим размахом и своей пустотой, как и прислуга, которая, выполняя свои обязанности, создавала лишь комфорт обстановки, в которой не было места комфорту моральному и психологическому.

Он был зависим от брата, морально, психически, сущностно. Об этом его родителям не раз говорил его психолог, прямо указывая на то, что так не должно быть, что это мешает маленькому Саске развиваться как индивидуальная личность, а его чувства к брату могут стать преградой в дальнейшем при выполнении своих обязанностей. Вот тогда-то у них с Итачи и случилась размолвка, потому что их столкнули друг с другом, вынудили не сотрудничать, а соперничать, преподносили старшего и сетовали на то, что младшему далеко до идеального во всем брата, но больше всего он был сердит на Итачи, который не сделал ничего, чтобы развеять это мнимое противостояние, пока Саске сам не понял, что это просто естественный отбор. Их родители хотели знать, кто из их сыновей достойнейший. Может, этот поступок и был чем-то оправдан, например, интересами бизнеса и семьи, у руля которых должен стоять достойный капитан, но, даже пытаясь понять, до конца простить Саске так и не смог. А потом, с уходом Итачи, все рухнуло.

Чуть подавшись назад, Саске посмотрел на корзину и снова фыркнул: если кому-то не понравится, пусть не смотрят, и вообще, это всего лишь деревенский праздник, а не художественная выставка. К слову, только сегодня он узнал, что праздник урожая – это не просто местные гуляния, а своего рода демонстрация: все фермеры округи привозили на праздник, так сказать, результаты своих трудов, и, насколько правильно понял Саске, все угощения были бесплатными, а выручка от всякого рода развлечений шла на благотворительность. Между прочим, благотворительностью занималась именно Узумаки Кушина, под опекой которой находилась не только местная больница, но и приют для сирот, а так же школа, в которой они все учились. Удивительная женщина, характер которой очень импонировал Саске. Пожалуй, если бы она, и правда, стала его свекровью, он был бы только рад.

- Закончил? – спросила Кушина, упаковывая в фольгу большой и ароматный мясной пирог, который Саске собирался попробовать в первоочередном порядке.

- Да вроде, - Учиха ещё раз скептически осмотрел свое творение, над которым безалаберно возвышались колосья пшеницы, и снова фыркнул. Ну, эстетического в нем мало – что поделать? Идеальным во всем мог быть только Итачи. Кстати, стоило сегодня, воспользовавшись шумихой, снова позвонить брату, если, конечно же, Фугаку ещё не прознал об их общении и не заблокировал его карточку.