Только в твоих глазах (СИ)

Но там он был дома, окруженный вещами и книгами, которые любил, здесь же в чужой и чуждой ему обстановке не радовали даже книги. Точнее, не то, чтобы не радовали, очень даже радовали, угнетало отсутствие живого тепла. Дома он мог выйти в город, перемолвиться словом с лавочниками или соседями, да даже с курами, а здесь его единственными собеседниками стали книги. Библиотеку случайно, а может и не случайно, в этом замке ни в чем невозможно быть уверенным, он нашел на третий день своего пребывания тут. За это время он понял уже, что замок выполняет практически все его желания. Библиотека была огромной, пока это было самое высокое помещение, что он здесь видел, с пола до потолка все стены закрывали стеллажи с книгами, на полпути вверх опоясанные открытой галереей с балюстрадой. Имелась также лестница с площадочкой наверху, окруженной с боков перильцами, снабженная колесиками, которые передвигались по длинной канавке, вделанной в пол. Источниками света в библиотеке были канделябры, стоящие на высоких подставках, и арочные окна, верхушки которых достигали потолка, а подоконники находились почти вровень с полом. Пожалуй, это была самая светлая комната в замке. Был также в библиотеке большой камин и несколько столиков с креслами.

Библиотека стала излюбленным местом пребывания Эмиля. Как-то среди свитков и манускриптов, судя по ажурной вязи, заполняющей их, они были на арабском языке, он нашел свернутые в трубочку миниатюры, изображающие неведомого юношу. На одной он был изображен в полный рост: стоял, облаченный в рыцарскую броню, опираясь рукой на длинный меч, длинные светлые волосы развевались на легком ветру. Судя по всему, изображению было не меньше трех веков. Другая миниатюра представляла собой портрет этого же человека. За столько лет краски не выцвели, и лицо было таким четким, что хорошо различались не только яркие серые глаза, но и серьги в ушах в форме драгоценных изумрудных капель. Под миниатюрами была каллиграфическая подпись: "Принц Антуан, 1317 год". То есть портрет рисовался почти триста лет назад. Он не мог сказать, что именно привлекло его в этом лице, чуть надменном, спокойном, мужественном, даже не самом красивом. Но что-то зацепило, что он постоянно, отвлекаясь от чтения, рассматривал его. Он даже зачем-то забрал эти миниатюры в свою комнату и спрятал в ящик комода.

Когда он впервые увидел это книжное изобилие, глаза его расширились от удивления и счастья. Каких книг тут только не было! Некоторые полки прогнулись под тяжестью таких громадных томов, скованных цепями, что было странно, как они еще не сломались. Другие же привлекали взгляд сафьяновыми переплетами красного, голубого, оливкового цветов, тщательно выделанными, с золотым и серебряным тиснением, украшенными цветами. На некоторых полках было немало старинных рукописей и инкунабул, древние тома с гвоздями на переплетах, книги с тиснеными узорами, металлическими накладками и застежками, с золочеными буквами на корешках, многие украшали драгоценные камни: рубины, лазуриты и лунные. Целый стеллаж был заполнен трудами по "священной алхимии", книгами по магии, включая "Пикатрикс", позволяющую магу управлять людьми. Это было даже не хранилище знаний, а хранилище мечты. Его отец, наверное, полжизни отдал бы, чтобы побывать в таком месте, подержать в руках бесценные фолианты.

***

Кроме библиотеки и столовой, Эмиль бывал также в саду, больше похожем на лес, настолько он зарос дикими травами и сорняками. В части, прилегающей к западному крылу замка, в котором находилась его комната, он обнаружил небольшой прудик и взялся освободить его от зарослей, за которыми его почти не было видно. Оказалось, края прудика были выложены камнем и от него лучиками отходили каменные, сплошь заросшие, дорожки. Вытребовав у замка перчатки из грубой кожи и маленькую лопатку, он принялся за работу, чувствуя огромный душевный подъем и удовлетворение. В его глазах прудик был пленником, как и он сам, которому он помогал освободиться от наглых захватчиков. Когда он гулял или работал в саду, его не оставляло чувство, что за ним наблюдают. Вообще-то он это ощущал постоянно, но здесь было что-то другое, к тому же несколько раз он видел в кустах небольшого зверька, который исчезал, стоило Эмилю начать приглядываться и идти в ту сторону. По размерам и окраске зверек походил на зайца, но Эмиль никогда не слышал о любопытных зайцах.

Он провел в замке одну неделю, но хозяев его так и не видел, а ведь кто-то принес его сюда, он помнил руки, они были вполне человеческие, хотя он их не видел, а только чувствовал. Для чего он здесь и сколько времени его тут намерены держать? Появится ли вообще хоть кто-нибудь? Несмотря на библиотеку, в которой он мог бы жить, ему не хватало человеческого общества, простого общения, сейчас он был бы рад перемолвиться словом даже с Жерменом. Хотя нет, это он погорячился, он все-таки не настолько соскучился, но, пожалуй, с любым, кроме Жермена, пообщался бы с удовольствием.

Разговаривать самому с собой было бы странно и неудобно, вдруг, кто услышит? Для того, чтобы слышать человеческий голос, хотя бы даже свой, он теперь всегда благодарил за трапезу, рассказывал, что ему особенно понравилось, хвалил эти блюда. Если он говорил что-то о своих предпочтениях, то на следующий день это обязательно было на столе. Ощущение наблюдения не исчезало, а в библиотеке так вообще казалось, что кто-то все время смотрит на него в окна из парка. Несколько раз он резко вскидывал голову и всматривался в сгущенные тени за окном, но ничего, кроме шевеления веток не замечал.

В древнем замке, несмотря на чистоту, казалось замок сам ее поддерживает, водились мыши и может быть даже крысы, сам он их не видел, но изредка слышал где-нибудь за мебелью попискивание и царапанье. Эмиля это беспокоило, ведь мелкие тварюшки могли попортить бесценные фолианты в библиотеке. Так благодаря крысе, у него неожиданно в замке появился друг.

Однажды, вынимая с полки толстую книгу, он столкнулся нос к носу с огромной старой крысой, от неожиданности он вскрикнул и огляделся: никакого оружия вблизи не наблюдалось, если не считать книгу в руках. Он пожалел, что не носит с собой хотя бы кинжал. Крыса вдруг выгнулась и то ли зашипела, то ли заворчала: звук был довольно угрожающий, и рванула в поисках укрытия, в тот же миг мимо остолбеневшего Эмиля пролетела серо-коричневая пушистая молния. Рычание, писк, визг, под ноги юноше покатился меховой клубок, он отскочил, клубок распался и перед его глазами предстал роскошный лесной кот с лежащей у его ног крысой. Эмиль с опаской посмотрел на кота:

- Эээ, спасибо тебе, дружище, книги тебе будут благодарны.

Кот сидел и с вниманием смотрел в глаза юноши, вслушиваясь в его речь. Эмиль улыбнулся и присел на корточки:

- Ты живешь в замке? Можно тебя погладить?

Он осторожно протянул руку и коснулся головы кота, тот сидел, не двигаясь.

- Ага, значит ты не против, если я тебя поглажу, - он почесал кота за ушком, тот поощрительно мурлыкнул, Эмиль перешел к поглаживанию спинки, кот утробно замурчал, - ух, ты, - восхитился Эмиль и подхватил кота на руки.

Он прошел к креслу и, устроившись поудобнее с котом на коленях, начал рассказывать ему свои беды. Вывалив на бедное животное, все, что скопилось на душе, начиная от Жермена и заканчивая своим заключением в замке: