Getting my demons out (СИ)

— Это мой парень, Брэм, — представляет его Майкл, и Луи внимательнее вглядывается в незнакомца. Он явно обладает властным характером, который выдаёт пронизывающий взгляд чёрных глаз. — Школьный приятель, Луи Томлинсон.

— Привет, Брэм, — здоровается Луи и с улыбкой косится в сторону Майкла. — Если бы я только знал, я бы обязательно пригласил тебя на свидание в школе, — картинно прижимает он руку к груди и качает головой. Майкл лишь смеётся в ответ, а вот рука его парня тут же находит своё место на плече любимого.

— Думаю, для этого поздновато, — с улыбкой произносит Брэм, а Луи остаётся только поднять вверх руку, на одном из пальцев которой красуется обручальное кольцо.

— Слишком поздно, — соглашается он.

Разговор завязывается вокруг жизненного уклада обоих и плавно перетекает в школьные воспоминания. Майкл не задевает болезненные темы, возможно из-за малыша Стэна, который нетерпеливо переминается с ноги на ногу, утомлённый взрослыми разговорами. Брэм невзначай поглядывает на часы.

Игнорируя реальность они погружаются всё глубже в прошлое, пока прохладная рука Гарри не ложится на его плечо. Луи чувствует температуру его бледной кожи даже сквозь слой одежды. Детская рука выскальзывает из его ладони, и Стэн жмётся к длинным ногам его супруга.

— Привет, — произносит Майкл, заметив его. Он чуть хмурится, вглядываясь в обеспокоенное лицо Гарри, пытаясь узнать. Схватить ускользающий образ за хвост. — Я Майкл, школьный приятель Луи.

И, прежде чем Томлинсон успевает произнести хоть слово, медленный глубокий голос Гарри волной тепла и сладости прокатывается по его коже.

— Я знаю, — с расстановкой произносит он. — Мы знакомы.

Предельно напряжённый, будто готовый броситься на защиту своего хищник, Луи наблюдает, ввинчивает пытливый взгляд в мужа, стараясь разглядеть признаки эмоционального дискомфорта. И видит, как рука поднимается, в нервном жесте Гарри тянется к ожогу на плече, видимо возвращаясь мыслями в тот зимний день, когда получил его, но вовремя взяв себя в руки лишь поправляет воротник пальто.

— Гарри Стайлс, — осеняет Майкла. — Поверить не могу. Ты так изменился.

— Томлинсон теперь, — почти безразлично говорит он, приподнимает уголок губ в подобии улыбки, будто извиняется за отсутствие радости от внезапной встречи.

За стеклом видно кусочек серого осеннего неба, тонкие нити моросящего дождя, мокрую листву. Луи инстинктивно вдыхает, но чувствует лишь запах клея для картонных коробок и перемешанные ароматы покупателей. Но встреча с Майклом будто огромный снежный ком, от которого они бежали по склону горы. Оно вот-вот нагонит их и раздавит.

— Может мы пойдём домой? — подаёт голос Стэн, и Луи хватается за эту реплику, как за соломинку, способную вытащить их из пучины, в которую они оба погружаются всё глубже, с каждой секундой проведённой рядом с Майклом.

— Конечно, дорогой, — кивает Гарри. Он отдаёт мужу корзинку и поднимает малыша на руки. Короткий кивок, холодно-вежливый, и он отворачивается. — Мы будем в машине, Лу.

Томлинсон вытаскивает из внутреннего кармана визитку, протягивает приятелю:

— Позвони мне на днях, и мы снова встретимся, чтобы поболтать как следует, — с улыбкой произносит он. — И прости за это. Ему всё ещё тяжело, несмотря на прошедшие годы.

— Я понимаю, — серьёзно отвечает Майкл, приобнимает Томлинсона на прощание. — Береги его.

Луи ничего не отвечает на это. Он с удовольствием встретится со старым школьным другом ещё раз, и будет гораздо разговорчивее. Только переварит шок от неожиданной встречи и наберётся сил. А сейчас он следует на кассу, чтобы оплатить покупки, не забыв завернуть в отдел мороженого, которое им со Стэном не дала выбрать эта внезапная встреча. И только прибавив к остальным продуктам лакомство с кленовым сиропом, Луи покидает магазин.

Прошлое не имеет значения, пока в машине его ждут муж и сын.

***

Но оно возвращается во сне: тёплыми ладонями Бена на щеках, его горячей кровью меж пальцев, железным лязгом заиндевевшей цепи по полу. Воспоминания обращаются кошмарами и приходят, чтобы терзать подсознание. Они наполняют слюну Гарри горечью сожаления.

Несмотря на безжалостные укусы прошлого, на скорбь глубоко в костях, Гарри не желает изменить ни секунды из того, что случилось. Долгие годы рядом с Луи привели его к осознанию действительности, к смирению с внутренними демонами, что подарил им Бен. И только иногда, разбуженные той или иной мыслью, эти демоны просыпаются ото сна и вновь вгрызаются в ноющую плоть.

Встреча с Майклом не проходит для них незамеченной. Гарри просыпается следующим утром и первым осознанным движением прижимает пальцы к едва заметному ожогу на плече. Он пульсирует и жжётся, как только что оставленный.

Половина Луи пуста. Простынь едва смята и холодная под пальцами, когда Гарри проводит по ней ладонью. Тепло его мужа растворилось в ночи — он встал слишком давно, чтобы ткань могла его сохранить. Не медля ни секунды Гарри тоже поднимается, чтобы найти успокоение для ноющей в груди боли, для стучащего сердца. Найти Луи.

И он находит мужа на балконе, с распахнутой настежь дверью. С сигаретой между губ.

— Я думал, ты бросил, — хрипло говорит Гарри, но Луи не вздрагивает.

Он смотрит на просыпающийся город, на то, как один за другим гаснут разбросанные тут и там огни, словно светлячки на зачарованном лугу. Радужка его светлых, всегда искрящихся глаз тёмная, с оттенками глубокого синего. С цветом их страшной зимы.

— Два убивающих меня яда: ты и чёртовы сигареты.

Надтреснутый, его голос будит мурашки на коже. Будит застарелые страхи. Но Гарри склоняется, аккуратно берёт дотлевающую сигарету из рук супруга, чтобы в следующую секунду зажать между губ. Кончик вспыхивает ярко, а горький мерзкий дым наполняет лёгкие. В отсветах вспыхнувшего огонька лицо Луи выглядит гротескной маской.

— Оставь, тебе не идёт, — Томлинсон вырывает у него сигарету и сглаживает резкость голоса быстрым поцелуем в губы. — Ты проснулся рано. Кошмары?

— Как и всегда, — соглашается Гарри.

Не сговариваясь, сразу после того, как безжалостные пальцы Луи вдавливают сигарету в чистое стекло редко используемой пепельницы, они покидают балкон. В комнате Луи присаживается в кресло, откидывает голову на спинку. Вокруг глаз едва заметные тени — следы их общих страхов. Отсутствие снов.

— Насколько тяжело тебе далась встреча? — спрашивает он у Гарри, не открывая глаз.

— Не так трудно, как поездки к Найлу, не волнуйся.

Гарри не старается обмануть мужа, скорее себя. Изо всех сил он пытается поверить в собственные слова, проникнуться ими. Но тело реагирует дрожью на это насильственное возвращение в прошлое. С ней почти невозможно справиться.

— Жизнь продолжается, как любит повторять Ни, — бодрится Гарри. — Если уж он переступил через этот ужас и движется вперёд, то и я смогу. Не волнуйся обо мне, Луи. Скоро пройдёт.

В соседней комнате возится Стэн — Гарри слышит лёгкий шлепок босых ног о пол, быстрые шаги, и дверь в гостиную приоткрывается. Взлохмаченная голова сына просовывается в комнату, и нужно лишь мгновение, чтобы он увидел их, чтобы глаза загорелись изнутри, а улыбка расцвела на детских губах.

— Привет, приятель, — улыбается ему Луи, и мальчик машет крохотной ручкой. Заходит в комнату, осторожно прикрывая за собой дверь. Гарри изнутри наполняется теплом. От самых кончиков пальцев на ногах, оно, пузырясь, поднимается всё выше, вытесняя старые страхи, как красный осенний рассвет за окном вытесняет ночь.

— Ты проснулся рано, малыш, — говорит он сыну, тянет его к себе на колени, чтобы обхватить детские плечи и окончательно расправиться с застарелой болью в костях.

— Я услышал ваши голоса, — объясняет малыш. — Но так даже интереснее. У нас будет больше времени на игры, да?

Он смотрит на Луи в ожидании, и Гарри не может сдержать улыбки, когда муж сползает с кресла к ним на пол, с обречённым выражением на лице.