Семейные будни (СИ)

– И я должен знать, кто это? – вполне искренне спросил Дик.

– До этого он выглядел так, – рядом легла вторая фотография.

Сердце пропустило удар. С изображения на Дика смотрел его главный ночной кошмар. Тони Зукко умудрялся портить ему жизнь даже из могилы. Да как они вообще этот труп нашли? Воспоминания накрыли сами собой.

Тесёмки кружев впивались в кожу, теперь, когда адреналин схлынул, это было особенно заметно и больно. А ещё больно было ногам, Дик понятия не имел где его одежда и обувь, а на ногах были только чулки, чёртовы голубенькие тоненькие чулки.

Дик отчаянно тормозил, в голове всё плыло и смешивалось, а Брюс понял, чем может обернуться отсутствие ботинок на гравии этой заброшенной части доков, так что после второго же шага аккуратно подхватил его на руки.

Дик сразу обхватил его шею руками, отстранённо подумав, что он, вообще-то не пушинка, но, если бы отец оставил бы его сейчас одного, чтобы машину подогнать ближе или взять там что-то для ног… Дик бы не выдержал и раскроил себе череп о ближайшую стену. Лучше уж ноги в кровь стереть об острые камни…

Брюс поставил его лишь перед дверью машины и даже помог забраться внутрь, пристегнул, наверное, понимая, что Дик сейчас плохо справится с собственными руками. Он ничего не сказал, лишь сел на водительское место и повёз их прочь. Позже он заговорил, но не с Диком.

– Группу зачистки в доки. Сектор G, третий ряд, контейнер 31. Уничтожить тело, и сожгите всё место к чертям. Да, всё прямо сейчас, – рявкнул Брюс. – Найдите всё, что связано с этим человеком, и уничтожьте. И отыщите всё что принадлежит Ричарду, – Брюс отключился и бросил телефон на панель.

Дик лишь слегка поёжился и плотнее завернулся в чужой плащ, смотря на проносящиеся за окном огни. Где-то внутри продолжала тлеть истерика, и эти чёртовы тесёмки… Дик даже не сразу понял, когда огни, наконец, остановились.

– Вот, держи, – Брюс протянул ему пару растоптанных ботинок. Он иногда хранил их в машине, чтобы, когда уставали ноги, можно было водить в них. Его дорогие туфли, конечно, тоже обычно были очень удобными, но иногда и они подводили. И это было большой удачей, так как Дик не хотел бы разговоров после, если его и в дом внесут на руках…

Двигался Дик буквально на автопилоте, все силы уходили, чтобы не упасть и не начать рыдать прямо посреди подъездной дороги или холла. Ничего удивительного, что после того, как Брюс довёл его до ванной, выдал домашнюю одежду и остался с той стороны двери, Дика прорвало. Он одновременно пытался чуть ли не соскрести с себя под душем вместе с воображаемой грязью кожу, прежде порвав на себе половину тряпок, стаскивая их с себя, и пытался успокоиться, но ничего не получалось. Дик даже не мог остановить слёзы. Было мерзко, жутко, противно. Опять беспомощен, опять попался, опять в этом кошмаре…

А когда он уже начал кричать, то почувствовал, как его с силой тащат из–под льющейся сверху воды.

– Тихо, тихо, я здесь, всё хорошо, его больше нет, – услышал Дик сквозь собственные подвывания, когда его завернули в огромное махровое полотенце. – Ш-ш-ш-ш, он никогда больше тебя не тронет. Никогда, слышишь? – Брюс продолжил укачивать его в крепких объятьях.

Дик не знал впоследствии, сколько он вот так прорыдал у него на руках. Но после, когда Дик уже более-менее пришёл в себя, Брюс передал ему одежду, прикоснулся губами к макушке и шепнул, что вернётся через несколько минут.

Вернулся он ещё раньше, Дик только успел натянуть пижаму и забраться в постель. Пижаму Дик почти никогда не надевал, обычно он вообще ничего не надевал или ему хватало белья, ну, и футболки, а сейчас хотелось натянуть на себя как можно больше одежды, скрыть уязвимую кожу слоями ткани.

У Брюса в руках была дымящаяся чашка, которую он поставил на тумбочку.

– Можешь?.. – Дик замялся. Брюс и так последние дни только и делал, что с его истериками возился, сначала из-за Джея, потом периодически в больнице навещал, а теперь…

– Конечно, – Брюс мягко улыбнулся и сел рядом на край кровати.

Дик тут же подполз ближе и прижался к его боку.

– Тебе надо поспать, – напомнил Брюс, приобнимая его.

– Не могу, – прошептал Дик. – Боюсь глаза закрыть, и… не могу.

– Вот, выпей это, – Брюс передал ему ту самую чашку.

Дик судорожно схватился за тёплые керамические бока и сделал первый глоток. Что-то травянистое и ароматное. Скорее всего, успокоительное и снотворное одновременно. Отцу единственному Дик доверял «накачать» себя чем-то подобным. Брюс точно сделает это исключительно ради его блага и защитит, что бы ни случилось.

– Пап, останешься на ночь? – тихо попросил Дик. Он чувствовал себя эгоистом, но… Все страхи вновь обнажились, это было похоже на самую первую ночь здесь. Было страшно, никакого чувства безопасности, контроля над собственными жизнью и телом… Так страшно, что кто-то придёт и воспользуется им как вещью. Хотя тогда Дик сильнее всех боялся именно Брюса, но сейчас рядом с ним чувствовал наибольшую защищённость. Даже если бы тут был Джейсон… Джейсону он доверял, но он же был его сексуальным партнёром, а просто представить, что кто-то будет даже неосознанно касаться его с желанием в эту ночь…

– Так что, мистер Уэйн? – вырвал его из воспоминаний голос.

Что-что… Брюс приказал избавиться от тела по телефону. Значит, и это попало в руки АНБ – конечно, случилось же это после аль Гулов – а ФБР нашло тело. Ну и кто, чёрт побери, схалтурил?! Совсем расслабились?! Избавиться от тела – значит сделать так, чтобы никто и никогда его не обнаружил! Даже если знать, где искать! Сожгли, значит… А в крематорий засунуть не додумались, чтоб только пепел остался, кретины?!

– Ну и? – спросил Дик, словно ничего и не происходит, и беспечно отодвинул от себя фотографию. Ещё немного, и маска на лице могла бы рассыпаться. Долбанный маньяк, да сколько можно?!

– Он убил ваших родителей, не так ли?

– Пятнадцать лет назад, – было нелегко продолжать играть. Ну, хотя бы они не знали всей истории, не знали, что ещё сделал с ним Зукко. Что пытался сделать совсем недавно. Смог бы Дик сохранить лицо, если бы перед ним вывалили всё? Если бы заставили опять вспомнить всё это, да ещё и в деталях?

– А потом скрылся. Что случилось? Вы нашли его спустя годы? Или просто наткнулись и решили отомстить?

– С чего вы решили, что я вообще имею к этому какое-то отношение? Не легче найти того, кому он насолил в ближайшие лет пять хотя бы?

– Видите дыру у него в голове? И дыру в затылке? – перед Диком появлялись всё новые и новые фотографии, уже лабораторные, с мерными линейками, измерительными инструментами. – Пуля, сделавшая эти отверстия, совпадает по калибру с зарегистрированным на вас пистолетом. А измерения показывают совпадение и по марке оружия. Достаточно редкого и дорогого оружия.

– Хотите сказать, что я единственный владею подобным пистолетом?

– Нет, ещё ваш приёмный отец, например. Так что, вы его выследили и убили, или это было спонтанно? Просто выстрелили и лишь потом поняли, что надо звонить папе, чтобы тот разобрался? Если расскажете обо всех причастных, о других преступлениях, то прокурор пойдёт вам на встречу. Или же там была другая история? Брюс Уэйн убил его вместо вас? Тогда вы вообще можете получить иммунитет за свои показания.

– У вас есть примерная марка пистолета и мотив пятнадцатилетней давности, и это всё? Серьёзно, вы так работаете? – спросил Дик, показывая своё раздражение.

– Улики появятся, и чем их будет больше, тем меньше шансов заключить сделку и рассказать историю по-своему.

– Мне надоел этот разговор, уже не так интересно, – заявил Дик и поднялся. – Если не собираетесь меня арестовывать прямо сейчас, то я пошёл, – объявил он и, не встретив препятствий, подхватил пиджак и вышел прочь.

Гнал домой Дик, как сумасшедший. Хорошо хоть его реально никто из патрульных не посмел бы остановить. Приходилось чуть ли не бить себя по рукам, чтобы не взять телефон и не позвонить отцу. А нервы уже сдавали. Но позвонить – это дать преимущество, показать, как сильно им удалось задеть за живое, а ещё и зацепок лишних щедро отсыпать…