Семейные будни (СИ)

– А он… ну…

– Однофамилец. Топай уже и занимайся своей работой, – отрезал Джейсон.

Дик довольно отметил, что напряжение с Джейсона спало, тот опять улыбался, по-настоящему, а не нервно или натянуто. Сидел расслаблено на диване, смотря вечерний выпуск МастерШефа после ужина, перестал дёргаться. Значит, до него дошли известия, что Уиллиса загребли. Суд будет быстрым, его осудят и за хранение с целью распространения (кто хранит кило для личного пользования?), и за кражи, и ещё за нарушение условно-досрочного. Больше Уиллис никого не потревожит. Глупый наглый человечишка. На следующий же день рыпнуться попытался, вот и пришлось с ним разобраться. Неужели не внял только потому, что ему ничего не сломали?

Дик прислонился к его плечу, устраиваясь рядом. Он не собирался ничего говорить, Джейсону незачем знать деталей, пусть думает, что всё решилось само собой, а Дик проследит, чтобы всё и дальше было хорошо. Никто не посмеет его трогать, никто. Пусть Джейсону будет спокойнее, Уиллис и без того дел натворил. Теперь было понятно, откуда растёт этот комплекс неполноценности у Джейсона. Он не столько в своих силах не уверен, сколько не уверен в том, что кто-то его заметит, оценит. Вечно же боится, что его посчитают недостойным, недостаточно хорошим, выкинут на улицу. Сколько он трудится в поте лица просто ради одобрения? Из сил же вечно выбивается, себя не щадит. Конечно, это и сделало Джейсона таким потрясающим работником, позволило ему так высоко подняться из простого мальчишки с улицы до его нынешней должности к такому молодому возрасту, но ведь реально из сил выбивается, беря на себя всё больше и больше! Каждый раз сделает что-то важное, а потом посчитает, что этого недостаточно, и побежит искать новое дело, лишь бы бездельником или лентяем не показаться. А сколько раз Дик замечал, что Джейсон вздрагивает испуганно, стоит Брюсу его позвать? Джейсон должен был уже давно понять, как его ценят, но нет же, постоянно пугается так, словно совершил огромный косяк, и сейчас его за это четвертовать будут, даже если делал всё идеально. А он почти всегда всё делал идеально! Вот вам и детская травма. Отец ему ещё практически бессознательному вбил, какой он – Джейсон – якобы, бесполезный, глупый и никчёмный, что его ничего не стоит бросить или выкинуть из жизни…

Понятно Дику стало и желание Джейсона быстрее купить квартиру, хотя это совершенно не горело. Джейсон хотел собственное место, откуда его точно не смогут выкинуть. А то, мол, вдруг Дик его выставит, Брюс его выставит, а ещё с учёбы попрут, а значит и из общежития, и опять он на улице окажется один. Дик не мог не замечать с каким рвением Джейсон пытается наскрести денег, экономя на всём, лишь бы быстрее кредит выплатить. Дик даже исподволь кормил его, ну так, то заполняя холодильник, якобы для себя, то доставку оплачивая, то в особняк утаскивая, где уж точно накормят, а то Джейсон мог таким темпами и голодать начать. И даже мотоцикл брал на «покататься» иногда просто для того, чтобы вернуть его с полным баком. Бензин нынче только дорожал.

Дик завозился, привлекая к себе внимание, улыбнулся и полез обниматься. Ну так, чтобы Джейсон чувствовал, насколько он нужный и необходимый, как минимум, самому Дику. И Джейсон уже сам через пару минут перевёл вполне невинные обнимашки перед телевизором во что-то не такое невинное, повлёк к кровати. Вот теперь всё точно хорошо. Эту неделю они так и не занялись сексом ни разу. Джейсон, в принципе, предлагал - наверное, пытаясь скрыть насколько всё плохо, - но Дик, что, насильник, чтобы заниматься сексом с тем, кто этого не хочет? Он слишком хорошо знал Джейсона, чтобы его было можно провести, так что уже сам ссылался на усталость.

Дик поёжился от неуютного моросящего дождя и поднял воротник выше. Вот до чего федералы доводят – встречу нормально в тепле и сухости не проведёшь, приходится тащиться подальше к чёрту на куличиках. И ждать было неприятно, ну с каких пор Ричард Уэйн должен ждать какого-то там… чёрт, последнее время вообще никакого уважения.

– И года не прошло, Сэм, – раздражённо выдохнул Дик.

– Слушайте, у дядьки моей девки…

– Не колышет, – оборвал его Дик. – Значит, так, когда завтра пойдёшь на свидание к своему брату в тюрьму, покажешь ему эту фотографию, – Дик передал конверт. – Уиллис Тодд. Пусть найдёт его и передаст сообщение. Записывать будешь или запомнишь? Чудно. Пусть передаст, что если этот кусок идиота попытается открыть рот даже с сокамерником, а тем более, с кем-то на воле, то тюрьма будет меньшей из его проблем. Чаша терпения переполнена, а за решёткой лишние травмы и трупы никого особо не волнуют. Запомнил? А это уже для тебя и твоего брата. Никаких разговоров об этом деле. Ни с кем, даже с подружкой или кто там у тебя. Серьёзно, я не шучу.

– Да когда это мы лажали? Всегда только лучшее качество и никаких проблем, да мы…

– Вот и молодцы. Не лажайте и в этот раз, – Дик передал ещё один конверт, на этот раз пухлый. – Тут двойной оклад за оперативность. Если объект не будет сотрудничать, пусть твой брат не ждёт дополнительных отмашек.

– Да что этот мужик сделал вообще, а?

– Я, кажется, уже сказал, что разговоров по этому делу не приветствую, – напомнил Дик, закрывая тему.

Дик даже не поверил, когда услышал звук сирены. Да ладно, его машину останавливают копы? Серьёзно? Но сзади была далеко не патрульная машина Готэмского Полицейского Департамента, а внушительный такой чёрный внедорожник с подстекольными мигалками. Я-я-ясно.

– Я превысил скорость, офицер? – улыбнулся Дик, опуская стекло своей Мазератти.

– Агенты Миллер и Харрис. Мистер Грейсон-Уэйн, мы проводим вас на допрос.

– Да? У, всегда мечтал проехаться с мигалочным эскортом, – ещё шире улыбнулся Дик. Допрос, так допрос, чего они там ещё от него хотят? Он был осторожен, хвостов не оставлял. Что же эти умники опять нарыли? Не Уиллис же рот открыл – ему бы не дали.

– Пройдёмте с нами.

– Эй, думаете, я тут машину оставлю? Поцарапают же! А ремонт делают долго, ну уж нет, – Дик картинно надул губы, продолжая играть избалованного мальчишку. Легче, когда тебя недооценивают. И даже если бравые агентики должны понимать, что это скорее маска, подсознательно всё равно отношение будет соответствующее. – Но я вполне готов проехаться с ветерком. Когда едешь за мигалками, превышать скорость же можно? Хотя не уверен, что ваш монстрик сможет что-то из себя выжать.

Агент Харрис закатил глаза, буркнул что-то нелестное себе под нос и с коллегой удалился к себе в машину. А Дик в пути мог пока позвонить отцу. Адвоката звать рано – лучше сначала продолжать играть беззаботного мальчика, но пусть юристы будут наготове. И даже если их подслушают, то всё равно – наоборот подозрительно, если Ричард Уэйн не сообщит о подобной «проблеме».

В допросной Дик продолжал безмятежно улыбаться, небрежно бросил пиджак на спинку стула, сел, положив ногу на ногу.

– Вам правда хочется со мной поговорить о деле, или просто захотели мой автограф?

– Всё шутите, Грейсон? – скривилась Миллер.

– Уэйн, скорее. По крайней мере, пока доблестные защитники федеративного устройства нашей великой страны что-то от меня хотят.

– А Грейсон же вы когда? – фыркнул Харрис. Агенты вели себя несколько саркастично, но держались в рамках приличий, не так, как с Джейсоном, судя по его рассказу. Ну да, одно дело «мальчик-подстилка», как про него думали, а другое – пусть и с придурью, но наследник крутого мафиозного босса.

– В цирке же! Нет, ну вы же должны были нас изучать, неужели не смотрели на мои «полёты»? Я оскорблён до глубины души!

– А как вы называли себя во время убийства?

– Что, простите? – так, а вот это неожиданно, Дик с трудом удержал расслабленный вид. Что ещё за убийство такое? Да он в жизни лично руки не марал трупами! Его подставили? Или кто-то сдал заказ на устранение? Да он их обычно и лично не отдавал! Не его стиль работы! И Уиллис жив был до сих пор – не в этом дело.

Перед Диком положили фотографию некоего сожжённого тела. Дик картинно скривился, словно фотография ещё и пахла своим содержимым. Избалованные мальчики трупы не рассматривают, они гоняют на крутых тачках и трахаются в клубах. Какие трупы, вы о чём?