Он видит, как они летят (СИ)

– Не надо, – пытается предупредить слова брата громовержец. – Все это в прошлом. Ты не был...

– Виноват?! – хохочет Локи. – Не был виноват?! Это ты хотел сказать?! Ты идиот! Непроходимый тупица! Я же...

Тор почти грубо зажимает его рот ладонью и шепчет на ухо:

– Ты не должен вспоминать о том, что было, понял? Ты достаточно наказан и так. Ни к чему еще больше мучить себя.

– Я просто не мог... Зная, что эти глаза... – Локи всхлипывает. – Я не мог. Я видел... Я же до сих пор слышу, как она кричит!

Бог Грома молча обнимет, его просто не зная, что должен сказать. Прижимает к себе, чувствуя, как заполошно колотится сердце младшего.

– Я так больше не могу, – шепчет маг. – Дай мне обезболивающее.

– Оно тебе не нужно, – Тор тянется к прикроватному столику и достает маленький тюбик с гелем, обладающим обезболивающем действием. – Тебе не будет больно.

И принимается осторожно наносить прозрачную субстанцию вокруг глаз младшего. А Локи только кривит губы в некрасивой улыбке:

– Ты не понял, – он безвольно откидывается на спину. – Я хочу отключиться.

– Иди сюда, – Тор вытирает руки и ложится рядом. Обнимает брата, прижимая его к себе, мягко укачивает, как маленького. Локи прячет лицо у Бога Грома на груди и затихает.

– Я люблю тебя, что бы ни случилось, – громовержец гладит его по голове. – Засыпай.

И чувствует, как Локи расслабляется.

***

Спал маг беспокойно. Он то и дело вздрагивал, дергался, всхлипывая... А едва Тор шевелился, пытаясь улечься поудобней, вцеплялся в него, не давая отодвинуться даже на сантиметр. В итоге громовержец перекатился на спину и уложил брата на своей груди, крепко прижимая. Локи такое положение, похоже, понравилось. Он обнял Тора крепче и закинул ногу на его бедра, лишая возможности двигаться.

А Бог Грома гладил его по спине, стараясь успокоить, отогнать дурные сны.

Но самому громовержцу заснуть не удается никак. Он лежит, прижимая брата к себе и бесцельно, почти не моргая, гипнотизирует взглядом окно.

И вот уже тьма сначала становится все прозрачней, сменяется предутренней серой хмарью. Солнца нет, небо заволокло тучами, грозящими разродиться мелким затяжным дождем на весь день. Тор мог бы в два счета поправить погоду, но желания вставать нет, да и не хочется выпускать из рук так доверчиво и отчаянно жмущегося к груди брата. Так что он решает, что разберется с тучами, если этого захочет Локи. Хотя... Какая младшему теперь разница?

Или отвести его в сад, погреться в лучах солнца?

Размышление прерывает Локи. Все его худое тело вдруг начинает трясти. Дрожь пронизывает его, кажется, насквозь. А Тор вдруг чувствует, как промокает на груди его рубаха. Он испуганно вздрагивает, резко отстраняет младшего от себя, переворачивает его на спину, уже представляя себе залитые кровью щеки. Но нет. Лицо брата мокрое от прозрачных слез. А глаза... открыты. Изумрудные, блестящие.

Тор не может вымолвить ни слова. Он просто замирает, боясь спугнуть видение. Ведь не может же быть правдой то, что Локи снова...

Но когда младший медленно смаргивает слезы, Бог Грома вдруг понимает, что это все не сон.

– Как же это?.. – выдыхает он, обхватывая лицо брата ладонями. – Это благословение небес...

– Это проклятие, – глухо выговаривает маг. – Она прокляла меня этими глазами. Отомстила за то, что я живу.

– Плевать на нее! – от какой-то ненормальной радости к глазам подступают слезы. – Как ты не поймешь! Ты ведь снова можешь видеть!

Локи зажмуривается, прижимает ладони к лицу. И вдруг смеется. Тихо, но от этого смеха Тору становится жутковато. Он расцепляет руки младшего, разводит в стороны и заглядывает в его лицо.

– Раньше я только слышал их, – Локи улыбается. – Теперь и вижу. А вместо снов у меня ее крики. Ты доволен?

– Что ты несешь? – испуганно спрашивает Бог Грома. – Кого видишь?

– Они принесли мне безумие на своих крыльях, – маг вдруг высвобождает руку и гладит Тора по щеке, касается пальцами губ. И громовержец целует его ладонь, осторожно придерживая руку за кисть. А Локи шепчет:

– Ведьма права. В твоем сердце поселилась черная страсть. И она убьет нас обоих.

В ответ Тор качает головой и целует брата в губы.

– Даже если так, – он приглаживает растрепанные волосы мага. – Мне плевать. Я знаю только то, что люблю тебя.

– Ты наивен, словно дитя, Тор, – маг грустно улыбается.

– Если я сегодня оставлю тебя до вечера одного, ты не наделаешь глупостей? – тихо спрашивает Бог Грома.

– Не наделаю, – Локи закрывает глаза. – Тем более, я планировал почитать.

– Обещай мне, – просит Тор. – Пожалуйста.

– Я обещаю, – младший обнимает его за шею.

– Спасибо, – громовержец целует брата и поднимается. – Я вернусь и мы, если ты захочешь, сможем пойти куда-нибудь.

– Если я захочу, – Локи кивает. – Дворцовые мозгоправы не помогут мне, Тор. Только время зря потратишь, советуясь с ними.

– Я не... – начинает было громовержец, но маг только смеется:

– Вчера, трахая меня в купальне, ты имел глупость сболтнуть, что этот день у тебя совершенно свободен. А значит, руководствуясь элементарной логикой, брат, которой ты явно пользоваться не умеешь, можно понять, что ты решил разобраться с моей проблемой.

– Ты опять придумываешь ерунду, – Тор прикусывает губу.

– Надоело твое неуклюжее вранье, – Локи поворачивается набок. – Иди, куда хотел.

– Я скоро вернусь, – Бог Грома целует его в щеку.

Локи дергает плечом и натягивает на себя одеяло.

***

Тор почти не солгал. Он и правда не собирался идти ни к кому из дворцовых врачей. Но он еще давно слышал от кого-то, что в Мидгарде живет какой-то целитель, специализирующийся на душевных болезнях. К нему-то Бог Грома и собирался обратиться.

И потому сейчас стоял перед шикарным крыльцом огромного загородного дома. И едва он хотел ткнуть в кнопку, которая по его мнению должна была быть звонком, дверь распахнулась.

– Как вы сюда попали?! – голос у человека в черном строгом костюме был удивленно-непонимающим. – Это частная территория!