Потрясти сахарное дерево (ЛП)

Бога и сожалею о своих грехах, но мне не жаль, что я гей. Мне не жаль, потому что

моя совесть не винит меня в чѐм-то неправильном. Я сожалею о своих связях на одну

ночь и обо всех ошибках, которые сделал. Я сожалею о том, что принимал наркотики.

Я сожалею, что моѐ увлечение наркотиками могло привести к тому, что у моего сына

врождѐнные дефекты. Я очень сожалею о том, что был плохим человеком. Но я

никогда не буду жалеть о том, кто я есть, потому что это единственное, кем я могу

быть. Я не знаю, чего ещѐ ожидает от меня церковь.

— Может быть, этого достаточно, — сказал он.

— Я сейчас в отношениях, — признался я. — Всѐ идѐт хорошо. Мы создаѐм

семью. Я хотел бы, чтобы церковь благословила мою семью и перестала меня

осуждать. Я хотел бы ходить в церковь, и чтобы люди не задавались вопросом, почему

я хожу на причастие, раз совершаю смертельный грех, будучи гомосексуалистом.

— Ты хочешь признаться в своих грехах и получить отпущение? — по-доброму

спросил он.

— Хочу, но собираюсь выйти прямо за эту дверь и сесть рядом со своим

бойфрендом. Вы не удержите меня от любви к мужчине, которого я люблю. Если я

должен отправиться за это в ад, полагаю, так и будет.

179

Потрясти сахарное дерево. Ник Вилгус

— Я сомневаюсь, что кто-то отправится в ад за любовь к кому-то.

— Сейчас Рождество, — сказал я. — Я хочу снова наладить отношения с

церковью, но не вижу, как это возможно. Однако если возможно, я хочу признаться в

своих грехах и получить отпущение. В конце концов, я верю в Бога. Я верю в Иисуса.

Я верю, что Бог — любящий Бог, и не думаю, что Он злится на меня так, как может

злиться священник.

— И я так не думаю, — сказал Гиндербах.

— Моѐ сердце обвиняет меня в кое-каком проступке, — признался я. — Летом,

например, у меня пару раз был случайный секс с глухим мужчиной. Мне не следовало

этого делать. Мы никому не причинили боль, но это было не в контексте построенных

на любви отношений, и это чувствуется неправильным.

— Ты бы хотел исповедаться в этом?

— Да, — сказал я.

— Если ты исповедуешься в этом и намерен больше этого не делать, Бог может

тебя простить. В чѐм ещѐ ты хотел бы исповедоваться?

Отец Гиндербах провѐл меня через последние двадцать лет моей жизни, и я на

нервах признался в очень многих вещах, которые, возможно, не были большими,

огромными грехами, но об этих вещах я сожалел, эти вещи, возможно, мне делать не

следовало.

Когда в конце этого он дал мне отпущение, я снова почувствовал себя чистым,

впервые за много-много лет.

— Вы ведь знаете, что я собираюсь выйти за эту дверь, пойти домой со своим

бойфрендом и заняться с ним сексом? — спросил я.

— Если ты любишь его, если ты предан ему, если ты в стабильных, постоянных

отношениях с этим мужчиной, если отношения основаны на взаимной любви и

уважении, на беспокойстве и заботе, тогда... поступай по собственной совести, Вилли,

— сказал он. — Есть вещи за пределами церкви, с которыми Богу тоже нужно

разбираться. Моя единственная надежда — что ты оставишь место для Бога в своей

жизни, и что ты вернешь любовь, которую Он так свободно подарил всем нам.

Я нерешительно улыбнулся на это заявление.

— Спасибо, — наконец искренне произнес я.

Я вышел к скамье и встал на колени рядом с мамой. Ной пошѐл следующим, и я

ждал его. У него не было привычки ходить на исповедь потому что мало

проповедников знали язык жестов. Даже если бы знали, я бы не позволил ему

обнажать душу перед кем угодно. Но отец Гиндербах не был похож на большинство

проповедников. Что-то в нѐм вызывало у меня желание стать человеком получше. Что-

то в нѐм вызывало у меня желание, чтобы Ной знал свою церковь получше.

— Не могу поверить, что ты сходил на исповедь, — сказал Джексон, наклоняясь

и шепча мне на ухо, пока я стоял на коленях на скамейке и произносил своѐ покаяние.

— Это по-католически, — прошептал я в ответ.

Церковь роскошно украсили младшие служки. От алтаря тянулись ряды,

поглотившего скамьи молочая. В растущем мраке мерцали рождественские гирлянды.

Боковой алтарь справа превратился в вертеп.

Тѐмные небеса снаружи дарили лѐгкую надежду на снег, редкий, но все же

бывающий в округе Юнион, Миссисипи.

Ной весь сиял, когда вышел. Он опустился на колени рядом со мной и сложил

руки в молитве, закрывая глаза и довольно плотно сжав губы.

Стоя на коленях рядом с ним, я поднял взгляд на большое распятие, висящее на

алтаре. В моей голове проплывали слова "Гуляя по Мемфису"*.

180

Потрясти сахарное дерево. Ник Вилгус

*«Walking in Memphis» — песня американского певца Марка Кона с его альбома 1991

года Marc Cohn.

Скажи мне, ты христианин, сынок?

И я сказал, боже, сегодня да!

Я никогда не считал себя христианином, возможно, и никогда им не буду.

Но Иисус хорошо ко мне относился.

И я гулял по Мемфису...

Я парил над улицей Бил*...

*Beale Street – улица в деловой части Мемфиса.

Гуляя по Мемфису...

Но действительно ли ты знаешь, что чувствую?

Глава 71

Они желают нам Весѐлого Рождества

В тот год в канун Рождества у нас был ужин в мамином доме, потому что мы с

Джексоном оба работали на Рождество, а Билл и Шелли всегда ходили в баптистскую

церковь рождественским утром. Нам пришлось сжать своѐ празднество до нескольких

часов перед Всенощной.

Джош и Эли надели одинаковые свитера и джинсы. Мэри побывала в салоне

красоты со своей мамой и растранжирила деньги на причудливую причѐску, полную

кудряшек и ленточек, из-за чего мальчики без конца еѐ дразнили. Дед сидел в кресле,

наблюдая за детьми, пока они открывали свои подарки.

— Кучка жадных засранцев! — объявил дед. — В их возрасте, я получил от

Санты только сифилис!

— Неправда! — сказала мама, закатывая глаза.

На «КУДЗУ» играла песня "Самое первое Рождество".

— Смотри, мама! — восторженно произнѐс Джош, поднимая диск Modern

Warfare III.

Ной выхватил игру из его рук и прижал к своей груди, будто чтобы установить

принадлежность.

Я покачал головой, глядя на него.

— Мы не убиваем воображаемых людей, — со смешком сказал мне Джексон.

— Отдай назад! — воскликнул Джош.

— Лучше бы это был пятый Айфон, — объявила Мэри, поднимая маленькую

коробочку и тряся еѐ.

— Будто мне нужно ещѐ больше счетов за телефон, — сказал Билл.

— Ох, папа, — устало произнесла она. — Если это не пятый Айфон, я очень

разозлюсь.

— Повернешься задницей, и я возьму молоток, — поклялся Билл. Было не ясно,

зачем именно он возьмет молоток.

— Это Айфон, да? — восторженно произнесла она, разрывая упаковку.

— Кто хочет эгг-ног*? — спросила мама, внося в гостиную поднос со стаканами

и раздавая их. — Джексон? Хочешь?

181

Потрясти сахарное дерево. Ник Вилгус

*Эгг-ног — сладкий напиток на основе сырых куриных яиц и молока. П опулярен в США,

странах Южной и Центральной Америки, Европе. Является

традиционным рождественским напитком.

— Да, мэм, — ответил Джексон.

— Будь осторожен, — предупредил я.

Он сделал большой глоток, затем состроил гримасу.

— Что за чѐрт? — спросил он.

— Водка, — сказал я. — Я говорил тебе быть осторожнее.