Контрактный брак? Как бы не так! (СИ)

Меня и мой поварской талант осыпают комплиментами ровно до того момента, как муж пробует первый кусочек пирога и замирает с каменным лицом. На какое-то мгновение мне кажется, что я что-то напутал в рецепте и вместо сахара положил соль, но потом эта сволочь отмирает и принимается уминать десерт за обе щеки, не обращая на меня никакого внимания. Ладно, хороший аппетит — лучшая похвала, а мне большего и не надо.

— И в самом деле, наркотик, — Колин недоуменно моргает, когда тянет руку за очередным кусочком, но натыкается только на крошки. — А ты что не ешь? Не будешь? Ну тогда я…

Как в него только помещается?

— Плохо будет от сладкого, — я пытаюсь утащить обратно хотя бы половину моей порции. Тебе же еще ехать на работу. Или даже лететь. — И вообще — через четверть часа у всех приличных людей начинается рабочий день.

— Вот именно, — парируют мое замечание. — А без сладкого мозг не сможет быстро работать.

— Да я о том, что тебе ехать пора, а не за столом сидеть, — надеюсь, это не выглядит попыткой выставить мужа из дому.

— Никужа ежать иннадо, — с набитым ртом отвечает Колин, и после большого глотка чая продолжает. — Мне, конечно, льстит твоя забота, дорогой, но ты от меня не отвяжешься, даже если очень захочешь. Во-первых, мой кабинет на втором этаже, а во-вторых, мой рабочий день не начнется, пока ты не заполнишь и не отправишь утренний отчет доктору. Если ты уже наелся — вперед!

Ну нахал! Ладно, сейчас я промолчу, но потом все-все припомню.

— И не делай такое лицо, — муж приподнимает бровь, — а то надутые губки так и хочется поцеловать. Тогда точно нам обоим будет не до работы.

Ах вот ты как?! Не знаю, что на меня находит, но я медленно отодвигаю свой стул, встаю и, сделав два шага, усаживаюсь на колени к мужу.

— Целуй, — говорю. — А то сам рассердил, всю еду съел и еще командует…

— Ну я же все-таки альфа, — сперва меня чмокают в щеку, а затем выполняют высказанную просьбу. Ух, как забористо…

— Хави, — Колин отрывается от моих губ и с каким-то смущением спрашивает. — А… твой настоящий запах? Он похож на яблоко с корицей?

Очарование момента меркнет от неожиданного открытия, но я гоню разочарование прочь из сердца, потому что замечаю в глазах Колина затаенную надежду. Задумываюсь, как бы смягчить правду, но, похоже, меня выдали прикушенная губа и извиняющийся взгляд.

— Значит, нет, — глухо произносит он.

Я начинаю слезать с его коленей. Не стоит продолжать игру в супругов, раз такое дело.

— Стоять, — Колин пресекает мою попытку разорвать объятия. — Опять собрался бежать, сломя голову, воробышек? А ну выкладывай, что ты себе накрутил?

— Будто ты сам не понимаешь. Мы — несовместимы.

— А по-моему, — он крепко прижимает меня к себе, так что моя голова уютно устраивается у него на плече, и вообще, мы становимся единой фигурой без малейшего просвета. — Очень даже совместимые, м? Посмотри на мое лицо, Хави, и скажи, что ты видишь?

— Ты просишь комплиментов?

— Глупый, — муж берет мою ладонь и пальцами проводит по спинке своего носа.

— Еще не понял?

— Травма головы? — ужасаюсь я. — Но ведь это было давно и ничего, кроме сломанного носа, нет.

Вместо ответа Колин продолжает вести мои пальцы, чуть сильнее прижимает их к коже и когда он запускает мою руку в свои волосы, я начинаю понимать. Но легче от этого не становится.

— Мне повезло с хирургом, который буквально восстановил мое лицо и не оставил заметных следов, — тихо подверждает он мою догадку. — Остались рубцы под волосами и еще в паре мест на лице. Ты же пальцами почувствовал? Но вот с восприятием запахов… У меня, похоже, избирательная потеря обоняния, и даже если ты — моя пара, я не смогу этого понять.

Прикусываю язык, чтобы не ляпнуть, что Колин напрасно тратит время, возясь со мной.

— А есть шанс, что обоняние вернется? Что врачи говорят? — спохватываюсь. — Колин, у меня же еще не было течки, чтобы тело начало выделять самый сильный аромат. Или из-за моих блокаторов запах был слабый. Или слишком мало времени прошло с отказа от них и мое тело еще не перестроилось? Или из-за травмы твоя чувствительность просто снизилась, но не пропала совсем? Или сейчас из-за фероблокаторов твой нос дает сбой? Может, ты отменишь эти жуткие таблетки?

— Не думай об этом, Хави, — муж гладит меня по щеке. — Просто для нас обоих будет важным тест на совместимость. Но мне бы хотелось однажды узнать, чем ты пахнешь. А сейчас давай получать удовольствие от того, что есть, — он еще раз мягко целует меня и размыкает объятия, давая понять, что разговор закончен.

Я с силой давлю на карандаш, заполняя строчки отчета. Разговор за завтраком, пусть муж и призвал не думать о нем, никак не идет у меня из головы. Как же так — я ведь различал четыре ноты в его запахе! И Колин. Если он не реагировал на меня, то на своего бывшего — весьма бурно. И мой запах далек от запаха роз, но именно от него муж терял голову. Вот гадство! В голове опять невольно всплывает картинка с живым «трупом» и я начинаю злиться, ревновать и подозревать, что муж просто скрывает от меня правду, а Фицрой – его истинный. Просто парочка крупно рассорилась и муж решил заключить брак назло всем, подобрав подходящий вариант. Но сейчас из-за чувства вины вынужден играть роль заботливого мужа.

Розы, проклятые розы… А вообще, странно, что я так взбеленился. Роза — это ж первая нота в большинстве запахов омег… Она у всех есть. Ну, не знаю, как фон, как основа, но не как самая яркая нота. Блядь. Догадка писана вилами по воде, но мало ли. Хватаю телефон и выбираю знакомый номер. Скорее же, профессор, возьмите трубку. Мне отвечает секретарь — док на операции, будет во второй половине дня, а от вас, мистер Сторм, мы ждем отчет, высылайте. Р-р-р-р.

Еще один номер и еще одна попытка. Удача.

— Котик, не может быть! — слышу радостный голос Луи. — Прости меня, дорогой, но я поехал знакомить парней с моей родней и сейчас в Новом Орлеане. Сам понимаешь, не могу к тебе приехать. Как ты?

Разговор с лучшим другом затягивает. Тем более, что подробностями моей семейной жизни мне и так хочется поделиться. Луи в восторге от перемен и мужниных поступков, но самую бурную реакцию вызывает упоминание про то, как Колин проучил Грэма.

— А я тебе говорил, Хави, что не стоило молчать! — припечатывает он. — И скинь мне ссылку на видео, я должен это увидеть!!! Колину мои самые крепкие объятия.

— Обязательно, — улыбаюсь. Луи в своем репертуаре. — А теперь ты рассказывай про свои дела и парней.

— Не раньше, чем ты расскажешь о настоящей причине своего звонка. Хави, я понимаю, что ты соскучился и все такое. Но не верю, что жизнь в загородном доме с шикарным самцом под боком настолько однообразна и рутинна, что ты решил мне позвонить.

— Да, — прикусываю щеку изнутри, прикидывая, как лучше будет сформулировать. — Ты… извини, что я спрашиваю, но скажи, твоим парням нравится первая нота в твоем запахе? Р-роза… Они из-за этого с тобой?

В трубке молчат какое-то время, а потом Луи отвечает мне полным обиды голосом:

— Вот от тебя я точно не ожидал упреков в использовании аттрактантов. Нет, Хави, я не использовал химию, чтобы привлечь внимание Алекса и Питера. Я бы никогда не опустился до искусственной привязки к себе и превращения двух лучших людей в моей жизни в наркоманов и инвалидов.

====== Глава тридцать восьмая ======

— Луи, позволь объяснить… — но друг отключается.

Поздравляю, Хави, ты просто гуру тактичности. Нашел слова, называется. Да, у Луи ярче обычного выражен оттенок роз в запахе, только в течку от него пахнет акацией и дыней, а первая нота исчезает. Зачем было озвучивать чужие сплетни про секрет его привлекательности? Что стоило сказать правду о своих подозрениях, а не юлить и приплетать альф Луи? И для себя ничего толком не узнал, и ни про что обидел дорогого человека. Вот тебе и привычка не говорить о себе всей правды. Я должен попросить прощения, но как теперь найти нужные слова?