Там, где мы есть (СИ)

Но открыть глаза и встать все же пришлось, потому что сработавший в телефоне будильник довольно ритмичной и жизнерадостной музыкой напомнил Робби Кэю, что пора бы уже и проснуться, потому что через пару часов он с родителями должен выехать в аэропорт. События, случившиеся в Неверлэнде, никак не отменяли рейса в Лондон. Робби сел на кровати, свесив ноги, и ненадолго завис глазами на браслетах, с помощью которых теперь попадал в Неверлэнд, размышляя — стоит ли их брать с собой в Лондон? Найдет ли он в себе силы вернуться в ближайшее время в Неверлэнд? Правильных мыслей в голову не приходило. Вернее, мыслей не было никаких вообще — ни по этому поводу, ни по какому-либо другому, потому что мозг, видимо, еще не проснулся. Роб положил браслеты на тумбочку, решив, что подумает над этим позже — после утреннего освежающего душа, который поможет окончательно проснуться.

Теплые струи воды освежали, но проснуться не помогали, и Робби крутанул вентиль, делая воду прохладнее. Он наклонил голову, подставляя затылок под упругие струйки душа, и уперся ладонями в кафельную стену. Вода приятной прохладой стекала по волосам, шее, спине, торсу, смывая последние остатки сна, а Робби, закрыв глаза и слушая шум стекающей воды, снова ощущал себя под дождем… в Неверлэнде. Он поднял голову и подставил лицо под прохладные колючие струйки — ощущения только лишь усилились и породили в окончательно проснувшемся мозгу Робби Кэя слишком много вопросов. Но самый главный — успел ли он закрыть портал, чтобы дать Киллиану шанс? Он чувствовал, как жизнь уходила из Киллиана… Робби вспомнил то неприятное ощущение умирающей плоти и передернул плечами. Но если все же успел, то что будет там с Киллианом дальше? Сможет ли он выжить на границе миров? Феликс говорил, что у Капитана есть такой шанс. Вопрос — насколько этот шанс велик? А если Киллиан все же не сможет вернуться к жизни? Если он… Нет, думать о таком исходе нельзя. Нужно верить, что все будет хорошо, потому что в Неверлэнде все определяет вера. И он должен верить, что Киллиан будет жить, пусть даже в другом мире. Главное — он будет жить. А еще Феликс сказал, что Киллиан обязательно вернется, если любит… Любит ли после всего, что произошло? И вернется ли когда-нибудь? Питер готов ждать вечность, вот только Робби пока не готов вернуться в Неверлэнд. Теперь в Неверлэнде все будет не так, потому что там больше нет Киллиана, а, значит, и Питеру там делать нечего…

— Робби, милый, поторопись. Через час с небольшим нас будет ждать такси, а еще бы позавтракать не мешало…

Неожиданно раздавшийся настойчивый стук в закрытую дверь и голос мамы застали Роба врасплох и напугали до чертиков. Сколько же он вот так стоит под душем?

— Да, мам, я сейчас выйду, — Роб закрыл воду и потянулся за полотенцем.

— Жду тебя внизу, — судя по удаляющимся шагам, мама отошла от двери.

— Хорошо, мам, — Роб протер запотевшее зеркало, вглядываясь в свое отражение. — Я спущусь минут через десять.

— Омлет или яичница?

Есть совершенно не хотелось. Вернее, «стеклянный шар», застрявший в его груди, мешал даже дышать, а уж как пропихнуть в себя еду Робби и вовсе не представлял. Но он чувствовал, что мама ждет от него ответа. Он даже «увидел», как она смотрит на закрытую дверь, застыв в ожидании.

— Омлет, мам…

— Хорошо, я почему-то так и подумала, — Роб точно знал, что именно сейчас мама улыбается, голос всегда выдавал ее настроение. А еще по голосу ему показалось, что мама хотела сказать что-то еще — только бы она не заметила браслетов, лежащих на тумбочке… Робби даже затаил дыхание. Но дверь комнаты щелкнула замком, и он выдохнул с облегчением.

Покончив в ускоренном темпе со всеми утренними процедурами, Робби вышел из ванной, быстро натянул на себя футболку и джинсы, застряв при этом одной ногой в брючине. Смешно прыгая в попытке вернуть равновесие, Робби в итоге завалился на кровать и, отчаянно сражаясь с калошиной, закрутившейся вокруг ноги, пожалел, что магия в этой реальности не действовала. Щелкнул бы пальцами… Нет, просто подумал, и джинсы бы мгновенно оказались на его заднице. Он улыбнулся, представляя, насколько бы легче сразу стала его жизнь.

Ровно через десять минут, как и обещал маме, Робби Кэй сидел за кухонным столом. Поковыряв немного омлет в своей тарелке, он отложил вилку и сделал глоток обжигающе горячего кофе из большой белой чашки с собственными инициалами.

— Что-то не так с омлетом? — Стефани заметила, с каким безучастным видом сын возил вилкой в тарелке.

— Нет, мам, с ним все отлично. Это у меня что-то аппетита нет, — Робби обхватил двумя ладонями горячую чашку, будто пытался согреться, и вдохнул кофейный аромат. — А папа где?

— Загоняет в гараж ваши машины, — Стефани поставила на стол порцию завтрака для мужа и чашку кофе для себя. — Хотел оставить их во дворе, но потом решил, что нас долго не будет, и машины нужно все-таки загнать в гараж. Сейчас вернется, — входная дверь хлопнула, и через минуту Айван зашел на кухню. — А вот и наш папочка, — Стефани улыбнулась и быстро чмокнула мужа в щеку. — Садись завтракать, заботливый отец семейства.

Робби обожал своих родителей, которые за столько лет совместной жизни сохранили трепетное отношение друг к другу. Нет, конечно, они тоже иногда ссорились, обижались друг на друга, могли не разговаривать часами — на большее их просто не хватало, потому что за время вынужденного молчания, каждый делал для себя определенные выводы и шел на перемирие. И очень часто чета Кэев решалась на восстановление мира и согласия одновременно, а детям всегда было забавно наблюдать, как папа и мама, спеша друг к другу, сталкивались где-нибудь — на лестнице, например — и начинали одновременно говорить примерно одно и то же. Для Робби родители были идеальной парой, и он мечтал, что когда-нибудь и в его жизни появится девушка, с которой у него будут такие же идеальные отношения. Может быть, такое когда-то и случится в реальной жизни Робби Кэя, но именно сейчас он мечтал только об одном — чтобы Киллиан Джонс выжил на границе миров и когда-нибудь вернулся в Неверлэнд. Вернее, вернулся к нему…

— Роб, ты чего завис? — голос отца вывел Робби из глубокой задумчивости. — Я говорю — смотри, что я нашел в твоей машине.

Робби наконец-то перевел взгляд на то, что положил перед ним отец, и быстро поставил на стол чашку, потому что чуть было не пролил недопитый кофе на себя, когда от волнения затряслись руки.

— Где ты это нашел? — Роб не мог оторвать взгляда от поблескивавшего металла.

— Машины загонял в гараж, ну и проверял заодно салоны и багажники. Вот в твоем багажнике и обнаружил, — Айван хмыкнул, пережевывая свой завтрак. — Еще один трофей с последних съемок?

— Трофей… — Робби кивнул головой. — Со съемок…

Вещь, лежащую на столе, действительно можно было назвать трофеем… Это была та самая кепка из черной кожи с металлической бляхой в форме звезды и надписью «OʼBrienʼs Cap», которую он подобрал на полу туалета того самого ночного клуба, где потерялся в реальностях. Это было невероятно, потому что Роб мог поклясться, что ни в салоне, ни в багажнике кепки не было — он сам перерыл всю машину в поисках этого «трофея», почти сразу после того, как они с друзьями вернулись из Большого Американского Путешествия. Но кепки не было, и он тогда решил, что Кэлум выбросил злосчастную кепку, как, впрочем, и стер с телефона те самые сэлфи. Роб тогда ничего не сказал другу, когда телефон вместо фотографий упорно показывал черный экран. И был даже благодарен Кэлуму за то, что он избавил Роба от всех напоминаний о той ночи. А теперь, когда одно из напоминаний лежало на столе прямо перед ним на расстоянии вытянутой руки, Робби почувствовал, как на «стеклянном шаре» в его груди появилась первая трещинка. Ему даже показалось, что он услышал характерный звук…

— Что-то не так, сынок? — Стефани не могла понять, что видит в глазах сына — испуг, растерянность или волнение.

— Нет, все нормально, — Робби сгреб со стола кепку и поднялся. — Думал, что потерял этот «трофей», добытый с таким трудом… у костюмеров, — Роб улыбнулся как можно беспечнее. — Пойду, отнесу в свою комнату и сумку заодно захвачу.