Там, где мы есть (СИ)

— Где Феликс? — Питер присел и осмотрелся.

Chris Daughtry — What About Now

Феликс лежал неподалеку за его спиной. Неподвижно, уткнувшись лицом в песок, как тогда, когда Киллиан ранил его. Питеру казалось, что еще чуть-чуть и он увидит, как из-под тела начнет растекаться темная кровь, моментально впитываясь в песок. Он подхватился и, подлетев за считаные секунды, упал на колени рядом с телом Феликса. Питер осторожно потряс Феликса за плечо, но никакой реакции не последовало. Пэн неожиданно вспомнил слова Феликса: «Если со мной что-то случиться, похорони меня рядом с Уайзом». Черт! Феликс знал, что может погибнуть, но все равно помог Питеру справиться с темным порталом. Пэн осторожно перевернул друга и задохнулся, увидев его слишком бледное лицо. Крупные капли дождя падали Феликсу на лицо, но он никак не реагировал. Питер пытался нащупать пульс сначала на руке, потом на шее, но безуспешно — пульса не было. Пэн дрожащими пальцами попытался справиться со шнуровкой рубашки Феликса, но намокший узел не поддавался. Магия тоже ему не могла помочь, она была слишком слабой. Возможно, темный портал забрал ее у Пэна, а может просто Питер истратил все силы, пока закрывал переход в другие миры. И тогда он рванул намокшую ткань рубашки Феликса, обнажая его грудь, к которой припал ухом, пытаясь расслышать удары сердца. Но как бы Пэн не старался расслышать хотя бы слабые удары, он не слышал ничего — только тишину. Сердце Феликса было мертво… Еще одну потерю Питер не вынесет… Он приподнял Феликса и потянул на себя, обхватывая руками его тело и прижимая к себе. Он укачивал его как ребенка, гладил по голове, запутываясь пальцами в его светлых кудрях, и просил… Нет, умолял не оставлять его одного, не бросать в этом безрадостном мире. Он целовал Феликса в бледную щеку и в висок, сдерживая рвущиеся из груди рыдания. Уложив голову Феликса себе на колени, Питер долго смотрел на его красивое, но страшно бледное лицо. Он осторожно гладил кончиками пальцев лоб, невесомо скользил по щеке, осторожно касался губ… Феликс был похож на ангела, даже шрам ни сколько ни уродовал утонченные черты его лица… Он и был, по сути, Ангелом-хранителем Питера Пэна и его верным помощником. Нет, он был лучшим другом в этой реальности. Любимым другом…

— Я люблю тебя, Феликс, — Питер наклонился и поцеловал Феликса в бледные губы. — Спасибо, что когда-то решил остаться со мной. Спасибо, что присматривал за Неверлэндом. Спасибо, что помогал мне все время. Спасибо, что просто был… Мне будет тебя не хватать…

Дождь усилился, и струйки воды стекали по лицу Питера Пэна, смешиваясь с его слезами. Питер не замечал, что плачет, смотрел на серые волны беспокойного океана, что-то еще говорил Феликсу и гладил его мокрые от дождя волосы. Он знал, что должен перенести Феликса в Пещеру Забвения, но оттягивал этот момент. Ему казалось, что Феликс просто уснул, потому что Питер не ощущал запаха смерти, как это было раньше… Может, во всем был виноват дождь?

— Ты плачешь?

Питер замер, не веря своим ушам. Он оторвал взгляд от океана и посмотрел на Феликса, в голубовато-зеленых глазах с прожилками плавящейся зелени которого застыло недоумение.

— Нет, это просто дождь… — Питер смахнул со щек мокрые дорожки и улыбнулся.

— Да? — Феликс протянул руку, коснулся мокрой щеки Питера пальцами и лизнул их, пробуя на вкус. — Какой соленый дождь…

— Ну, мы же посреди соленого океана… — Питер улыбнулся и порывисто сгреб Феликса в охапку. — Господи! Я думал, что ты умер…

— Нет, Питер, я наконец-то ожил… Чувствую сейчас себя живым, как никогда.

Феликс говорил Питеру правду, потому что за очень долгое время уже почти смирился со своим мертвым сердцем, а теперь чувствовал в своей груди ритмично бьющееся сердце, наполненное жизнью и… любовью. Он опасался, что темный портал заберет его мнимую жизнь. Но, видимо, портал забирал то, что на тот момент находилось в сердце. Поэтому мертвое сердце Феликса принесло в жертву сковывавшие его пустоту и холод и снова ожило. А любовь… Любовь вернул Питер своим поцелуем.

— А вообще, стоило умереть ради того, чтобы услышать, что ты любишь меня, — Феликс подтянулся, присел рядом с Питером и толкнул его плечом.

— Люблю, — Питер кивнул и улыбнулся. — Но не обольщайся. Любовь многолика, Феликс, и многогранна. И это не только влюбленность, привязанность… Любовь — это еще и дружба, верность…

— Я уже давно понял, что ловить мне нечего, — Феликс вздохнул и грустно улыбнулся. — Какой сегодня выдался денек, насыщенный событиями… Ты вроде хотел уйти пораньше, а тут столько всего навалилось. Что там с порталом? — Феликс обернулся и застыл в недоумении. — Это еще что за хрень?..

— Это не хрень. Это мой портал… — Питер обернулся и тоже замер в растерянности, — в мою другую реальность…

Они оба не отражались в светлой серебристой поверхности… Они оба могли уйти из Неверлэнда прямо сейчас.

— Меня долго не будет, Феликс, — Питер перевел взгляд на Феликса. — Пообещай мне, что когда я вернусь, ты будешь меня ждать и никуда не уйдешь из Неверлэнда.

— Обещаю, — в глазах Феликса не промелькнуло даже тени сомнения. — Я никуда не уйду и дождусь тебя, даже если тебя не будет целую вечность… Тебе пора? — Питер кивнул головой. — Не волнуйся, Питер, здесь все будет в порядке.

Питеру действительно было пора уходить, потому что Робби Кэй улетал дневным рейсом в Лондон. Он снял с запястий браслеты, которые удерживали его в Неверлэнде, сказал Феликсу: «Увидимся» и ожидая, когда размоется окружающая его реальность, увидел в сером дождливом небе Неверлэнда черные мазки с ярко светящимися… звездами. И уже проваливаясь в хорошо знакомую ему бездну, которая вернет его в настоящую реальность, Питер подумал, что это хороший знак.

Дождь, который усилился и превратился в ливень, потоками воды смывал удручающую серость острова и возвращал прежний сказочный вид Неверлэнду, которому многое пришлось пережить. Неверлэнд потерял своего Питера Пэна, но нашел путь к сердцу своего Хранителя, попавшего во Тьму. Он нашел Питера в другой реальности и выбрал жестокий способ его возвращения, но оказавшийся единственно возможным. Но вместе с Питером в мир, где рождаются новые сны, пришла и сама Тьма, поселившаяся в его сердце. И Неверлэнд снова нашел способ, как избавить сердце Питера от нее. Но пришлось пожертвовать тем, кто был очень дорог Питеру. И Феликс теперь уже не пленник Неверлэнда — парень заслужил свою свободу, потому что только благодаря ему Питер снова не оказался в темном портале… Хитрая, хорошо продуманная, жестокая игра. Но эта игра стоила свеч, у Неверлэнда снова есть Хранитель снов, а Тьма ушла из сердца Питера Пэна туда, где ей и положено быть. И в Неверлэнде со временем обязательно все вернется на круги своя…

Комментарий к Часть 24. И все вернется на круги своя... Треки, использованные в этой части:

Paper Route – Dance On Our Graves: https://music.yandex.ru/album/261/track/2592

Paper Route – Waiting For The Final Leaf To Fall: http://mp3.startupdj.ru/track/82666361_178464318

The Rasmus – Save Me Once Again: http://mp3.startupdj.ru/track/43486508_187366099

The Rasmus – Guilty: http://mp3.startupdj.ru/track/65498139_89478683

Chris Daughtry – What About Now: http://mp3.startupdj.ru/track/10045584_172643144

Или плейлисты: http://mp3.startupdj.ru/playlist/1

https://music.yandex.ru/users/In.NOCH/playlists/1009

И иллюстрация одной из сцен от Цитрамон: http://firepic.org/images/2015-04/23/q2wh1m2qyxn7.jpg

====== Часть 25. Затишье перед бурей ======

Ashes Remain — Cry Out

Это было, наверное, первое утро в жизни Робби Кэя, когда ему не хотелось не то чтобы вставать с постели, а даже открывать глаза. Хотелось зависнуть на границе между двумя реальностями, затеряться там на время, а может быть, даже и навсегда, чтобы не чувствовать тоскливой безысходности, поселившейся в душе. Робби думал, что самая страшная ночь в его жизни была несколько месяцев назад в далеком Лос-Анджелесе, когда он потерял себя в своей настоящей реальности, и до сегодняшней ночи не чувствовал себя живым. Его тогда словно заморозили, поселив в сердце холод, чтобы он не сошел с ума. Усыпили, чтобы однажды разбудить. А теперь, очнувшись от долгого сна, он понял, что для него оказалось намного страшнее потерять единственного человека в другой реальности… Нет, в обеих реальностях. Потому что сердце как Питера Пэна, так и Робби Кэя принадлежало одному человеку — Киллиану Джонсу… Тяжелая, изматывающая ночь, опустошившая душу и поселившая в сердце болезненные воспоминания, что теперь сжигали изнутри. Хотелось унять этот чертов огонь, обхватить себя руками, свернуться калачикам и протяжно завыть, чтобы выплеснуть эту боль из себя. Но Робби чувствовал, что это ему не поможет, потому что эмоции застыли в груди каким-то давящим «стеклянным шаром», который не дает ему нормально дышать. Уснуть бы и, оказавшись в темноте, не просыпаться целую вечность…